Пришлось оглянуться на дракона.
— Действуй, — хладнокровно кивнул тот. — Как только будешь на месте, я схвачу координаты и прыгну следом.
— Ладно, — я вытер вспотевшие ладони о штаны, и занёс ногу над чёрной дырой.
— Подожди, Макси, — вдруг сказала Зара.
Я застыл.
— Ты таки подсунула ему недействующий портал, а теперь раскаиваешься? — спросил Дикий Бизон.
— Нет.
— То есть, даже не раскаиваешься.
Не обращая внимания на его подтрунивания, Зара повернулась ко мне.
— Хочу тебя предупредить, братик, — сказала она. — Там, на Земле... Тебя наверняка будут ждать.
Я моргнул.
— Но я думал, это ТЫ хотела избавиться от конкурента...
— Очередь к престолу Заковии несколько длиннее, чем ты можешь представить, — пояснила она. — А ты кажешься не слишком трудной добычей, так что многие захотят попытать счастья.
— Старый добрый метод хождения по головам? — криво усмехнулся я.
— Для королевств особого рода, занимать трон, убив предшественника, — старая, освященная веками традиция, — радостно сообщил Руперт.
— И сколько у меня... конкурентов?
Не то, чтобы меня искренне заинтересовал трон. Просто в живых остаться хотелось.
— Пять, шесть... — Зара пожала плечами. — Я не знаю, кто из принцев уже вступил в игру. Но советую не доверять никому. БУКВАЛЬНО.
— Когда вернусь, — я решительно направился к кляксе. — Я хочу услышать всю историю.
— Если вернёшься, — поправил Руперт. — С такими родственниками и врагов не надо.
— Посмотрим, — невольно повторив слова сестрицы, я решительно шагнул в дыру, и...
Голуби. Туристы. Похожие на пирожные с разноцветной глазурью маковки храма...
Москва. Я дома.
— А ничего так местечко, — меня охватило дежавю. — Подходящее.
Руперт, как ни в чём ни бывало, стоял рядом и оглядывался с таким хозяйским видом, словно собирался купить Мавзолей и немалый кусок Кремлёвской стены в придачу.
Я заметил его слишком поздно.
Паренёк, почти подросток, в видавшем виды пуховике и шапке-петушок. Обычный московский щипач, на Красной площади таких-пруд пруди.
Вероятно, с интересом разглядывающего окрестности Руперта пацан принял за туриста... И нацелился на чемоданчик.
Мальчишка, набирая скорость, бросился мимо нас, его рука отработанным движением ухватила ручку чемодана, а потом...
Чемодан с глухим стуком грохнулся на мостовую, пацан приземлился рядом.
Руперт с интересом уставился на парнишку.
Тот всё ещё барахтался на камнях. Бедняга никак не мог осознать, что с виду небольшой стильный кейс окажется НАСТОЛЬКО тяжелым.
— Ах ты, ворюга! — опомнился дракон. — Вот я тебя сейчас...
И начал раздуваться.
— Руперт, не смей!
Но он не реагировал.
Я услышал хорошо знакомый сосущий звук набираемого воздуха... Сейчас от парнишки не останется даже косточек, а мы ударимся в бега.
Что-то мне не везёт в родных пенатах: то РПГ, то огнемёт марки "Дракон".
Если ФСБ когда-нибудь соединит все концы и поймёт, что ниточки ведут ко мне...
С разбегу я бросился на Руперта, стремясь повалить того на землю — чтобы струя огня прошла мимо воришки...
Ничего не произошло.
В смысле, упасть-то мы упали. Но никаких языков пламени, никаких клубов дыма.
Воришка давно сделал ноги, а мы с Рупертом, как два идиота, барахтались на гладких камнях мостовой.
Вокруг начала собираться толпа.
— Человеку плохо! — нашелся я. — Вызовите скорую!..
Толпу как ветром сдуло.
Узнаю родных москвичей: если у тебя проблемы, то это только ТВОИ проблемы. Нас они не касаются.
— Идём отсюда, пока они не опомнились, — я потянул Руперта за рукав, увлекая в узкий проход между двумя кучками иностранных туристов. Обе жались к своим гидам, как цыплята к наседкам, и на нас не обращали внимания.
Дракон подчинился. Вид у него был ошарашенный, но чемоданчик Руперт из рук не выпустил.
— Ты это видел?.. — спросил он, едва поспевая за мной.
— Воришка? — переспросил я. — Обычное дело на Красной площади, не бери в голову.
— Да нет, не это, — Руперт в толпе ходить не умел. Он пёр напролом, но так как с дороги никто убираться не спешил, то и дело натыкался на зевак. — Я не смог его поджарить!
— И слава Богу, — схватив дракона за рукав, я оттащил его с пути следования полицейского патруля. — Тебя что, вообще не учили себя вести?
— Что ты делаешь? — удивился дракон.
— Не даю нам попасть в неприятности.
— Я сам — неприятности! — Руперт упёрся. Высокие молодцы в чёрном зимнем камуфляже начали присматриваться к нему с интересом. — Это ОНИ должны убираться с моей дороги...
Драконы, — я мысленно фыркнул. — Привыкли, что они — пуп любой земли.
Но на Земле такая фигня не прокатит.
— Да, но ты не смог поджарить вора, — я продолжал тащить его подальше от центра площади.
Надо найти тихое местечко. Кафешку или бар... Выпить кофе, прийти в себя. Составить план вызволения Луки Брази.Вряд ли его до сих пор держат на Лубянке. Скорее всего, консильери сейчас обретается в Лефортово...
— Это была случайность, — отмахнулся Руперт. — Я ещё не пришел в себя от перехода. Потратил много сил. Но теперь всё в порядке, я свеж и бодр, как молодой... дракон.
Я закатил глаза. С метафорами у Руперта всегда было плоховато.
— Да ну? — скептически оглядев дракона с ног до головы, я поджал губы. — Выдохни небольшой язычок. Совсем маленький.
— Легко.
Руперт напыжился, как хомяк. Постоял, пучась в одну точку, и выдохнул воздух.
— Что-то не хочется, — и он стремительно зашагал к веренице лотков, от которых доносился вкусный запах горячей выпечки.
— Ты не можешь, — заявил я, нагоняя его и подстраивая шаг. — И я знаю, почему.
Дракон фыркнул. Но в его единственном желтом глазу плескалась паника.
— Сделай одолжение, — наконец прорычал он. — Объясни.
До ларьков оставалось совсем недалеко. Я уже видел стройные шеренги плюшек, калачей и баранок, за которыми, как начищенный генерал, исходил паром медный самовар.
Я сглотнул.
Ветер дул пронизывающий, под ногами хлюпало — в Москве, как всегда, накрапывал дождик.
— Ты лишился своих способностей, — заявил я, впиваясь хищным взглядом в булочку с изюмом.
— Врёшь! — схватив за плечи, Руперт оторвал меня от земли и хорошенько встряхнул. Зубы лязгнули. — Это ты лишил меня способностей. Так же, как и Зебрину! А ну, возвращай всё назад!
И он затряс меня, как Тузик — пресловутую грелку.
Был, был у меня соблазн сказать, что так оно и есть. И что я верну ему способности, но только по возвращении в Сан-Инферно, и при условии, что он будет меня слушаться. Беспрекословно.
Но мне стало его жалко. Нет, правда... Потерять своё естество, свою сущность, по чьей-то злой воле — это просто страшно.
— В нашем измерении нет магии, — выдавил я сквозь тряску.
Лапы Руперта разжались, я ударился пятками о мостовую. Больно.
— Что ты хочешь сказать?
— Драконы — магические существа, так? — пытаясь сохранить остатки достоинства, я заправил рубашку в брюки и отряхнул пиджак — да, да, на мне были всё те же пижонские шмотки, в которых я изображал принца... За исключением того, что сейчас меня, при всём желании, за богача никто бы не принял. — А на Земле нет магии. От слова "совсем", — Руперт молча мигал на меня своим единственным глазом. Народ, проходя мимо, нет-нет, да и крестился украдкой.
И я их прекрасно понимаю: даже без способностей дракона, Руперт являлся одним из самых устрашающих существ, которых я встречал. С исступлённо сверкающим единственным глазом, с обезображенным шрамами лицом... Надо бы хоть повязку какую ему придумать. Будет похож на ушедшего на покой пирата.
— Фактически, ты не перестал быть драконом, — попытался я снова. — Ты же носишь чемоданчик в полтонны весом, и ничего... Просто для того, чтобы инициировать метаморфозу, нужна магия. А её здесь нет.
