Ровно в восемь вечера в кают-компанию ввалилась изнывавшая от нетерпения толпа едоков. Как только все заняли места за столом и принялись раскладывать закуски по тарелкам, я извлек заветные бутыли из шкафа.

-  Где це таке? - привычно недоверчиво встретил их появление Комаров.

-  Предлагаю вниманию почтенной публики новые полярные напитки: клюковка-экстра и коктейль "Кровавая Мери", - с гордостью в голосе провозгласил я.

-  Ну, доктор, ты даешь, - весело воскликнул Миляев. - Насколько я понимаю, сей коктейль - смесь водки и томатного сока. Ну со спиртом все понятно, а где же ты томатный сок раздобыл?

-  А томат-паста на что? - сказал я.

-  Что ж, попробуем твоего коктейля, - сказал Яковлев, наполняя стакан бордовой жидкостью. - Очень даже неплохо, - заключил он, сделав большой глоток, и вытер губы видавшим виды носовым платком.

Дегустация напитков прошла успешно.

-  Только, друзья, вы не очень налегайте, - сказал, усмехнувшись, Сомов. - Спирт, он ведь и с томатной пастой - спирт.

Все наполнили кружки и после традиционного официального тоста "За нашу великую Советскую Родину!" принялись поглощать закуски.

Когда первый приступ голодного ожидания был утолен, я сдернул полотенце, скрывавшее сюрпризное яство, и водрузил на стол большое блюдо с пышущими жаром свиными отбивными, украшенное кружками жареного картофеля и посыпанное свежим зеленым луком, который я бережно хранил в рукавице-грелке. Отбивные были встречены одобрительными замечаниями и, судя по тому, что все потянулись за добавкой, получились неплохими. Праздничное веселье было в самом разгаре, тосты следовали один за другим, старые, давно знакомые анекдоты встречались одобрительным смехом. Когда все окончательно насытились и потребовали чая, на столе появился кекс, покрытый золотисто-коричневой корочкой.

-  Ай да доктор, - восхитился Гурий Яковлев. - Ну молоток!

-  Как говорили древние римляне: "Feci quod potui, faciant meliora potentes" - Я сделал все, что мог, кто может, пусть сделает лучше", - изрек я и протянул стакан, который мигом наполнил Гудкович.

-  Я знал довольно по-латыни, чтоб эпиграммы разбирать, - мигом отреагировал Миляев.

-  Ладно вам, Николай Алексеевич. Оказывается, наш доктор не только повар, но и полиглот, - весело заметил Сомов и по праву начальника первым отрезал себе кусок кекса.

-  Все отлично, - сказал, мечтательно вздохнув, Дмитриев, - одного только не хватает. К нам за стол еще бы...

-  Да знаю я, чего тебе не хватает, - сказал с ехидцей Комаров.

-  Ну и чего же? - осведомился Яковлев.

-  Конечно, девиц, - сказал Комаров. - Ох ты, Санька, и дамский угодник, едрена корень.

-  Ну и что в этом особенного? - огрызнулся Саша. - Посмотрел бы я на тебя, скромника, если бы доктор вместо груды медикаментов хотя бы парочку дам привез.

-  Ты бы первый к ним начал приставать, - отпарировал Саша.

-  Парочку дам? - подхватил я, осененный внезапно пришедшей в голову идеей. - А ведь я действительно привез двух дам, правда резиновых.

-  Резиновых? - насторожился Дмитриев. - Ну и выдумщик ты, доктор. Что это, галоши или сапоги? - хохотнул он.

-  Знаешь, Саша, как говорят: не любо - не слушай, а врать не мешай, - сказал я безразличным голосом, чтобы придать убедительности своим словам. - Дело ведь в том, что я перед отъездом из Москвы получил двух резиновых женщин. Их изготовил в порядке эксперимента ленинградский завод "Красный треугольник" (все знали, что этот завод славится своими резиновыми изделиями). Они их так и назвали: "Резиновая женщина системы спермогон". Предназначена для мужских коллективов, находящихся в условиях автономного существования. Они и обратились с просьбой к руководству Главсевморпути провести испытания на одной из полярных станций. Поскольку мы и есть такой коллектив, Кузнецов поручил мне провести испытания.

-  Ладно травить, - сказал Саша, явно заинтересовавшись. - А какие они на вид? Что, похожи на настоящих женщин?

Все замерли, поняв, что рыбка схватила наживку, в ожидании продолжения розыгрыша.

И тут моя фантазия разыгралась вовсю: что значит похожи? Да они сделаны просто классно. Личики как у киноактрис, глаз не оторвешь. Волосы - настоящие. Грудки и все прочее - ничего не забыто. Если одеть в платье - не отличишь от живой.

-  Так они же холодные?

-  Их перед использованием надо заполнить горячей водой - и никаких проблем.

-  Ух-ты, - воскликнул Саша, кажется, окончательно поверивший моему рассказу.

-  Это не их привезли в МАГОН перед отлетом в красивых ящиках с большими красными крестами? - подыграл мне Миляев, мгновенно оценив комизм ситуации.

-  В них самых, - подтвердил я, из всех сил стараясь сохранить серьезность.

-  Подумаешь, доктор, удивил, - сказал Яковлев, у которого в глазах под толстыми линзами очков запрыгали черти. - Да америкашки давно до этого додумались. Они чуть ли не каждую экспедицию снабжают резиновыми красотками.

-  Только дело в том, - сказал я, изобразив на лице эдакую растерянность, - что мне передали их для проведения половых испытаний, чтобы наладить массовый выпуск, а я так до сих пор и не решил, кому доверить это ответственное дело. Их ведь всего две штуки, а нас одиннадцать. Может, Михал Михалыч, вы решите, как поступить?

-  Нет уж, доктор, вы сами решайте эту проблему, - сказал Сомов, отвернувшись, чтобы скрыть улыбку.

И тут Дмитриев не выдержал:

-  Может, ты меня возьмешь в испытатели? Ей-ей, не подведу.

-  Нет, дружище, - глубокомысленно изрек я, - ты человек эмоциональный, еще чего-нибудь не так сделаешь, порвешь или испортишь, а мне потом расхлёбывай. Они ведь кучу денег стоят. Экспериментальные же. Да и потом надо отчет подробный написать, а ты человек занятой.

-  Напишу, честное слово, напишу. Вот тебе крест, - разгорячился Саша, обиженный моим недоверием. - А насчет материальной ответственности, так ты не беспокойся. Если хочешь, хоть сейчас расписку напишу.

Тут же на столе появился лист бумаги, и чья-то услужливая рука протянула карандаш.

Под мою диктовку он вывел каллиграфическим почерком: "Расписка. Я, гидролог дрейфующей станции "Северный полюс-2" Дмитриев А. И., получил от врача экспедиции резиновую женщину системы "спермогон" для проведения половых испытаний сроком на 10 дней. По окончании испытаний обязуюсь представить подробный научный отчет. В случае повреждения объекта готов нести полную материальную ответственность".

Саша поставил свою заковыристую подпись. Я аккуратно спрятал в карман расписку, стараясь не смотреть на товарищей, которые буквально давились от хохота.

-  Ну что, пошли, - сказал он, поднимаясь.

-  Куда пошли? - спросил я, изображая изумление.

-  Как куда? За женщиной.

-  Да ты с ума сошел? Я же "при буфете".

-  Пусть Зямочка в твое отсутствие покомандует.

-  Нет уж извини, Саша. Придется потерпеть до утра. Завтра сходим на склад, распакуем ящики и испытывай себе на здоровье.

Дмитриев смирился. Но, как оказалось, он еще до подъема сбегал на склад и переворошил там все в поисках желанного груза.

Впрочем, уже в обед, под градом ехидных вопросов, он понял, что попал впросак. Он было обиделся, но природное добродушие взяло свое.

-  Ну, доктор, держись. Попомню я тебе резиновых женщин. - Он помолчал и вдруг, широко улыбнувшись, сказал: - А все-таки жаль, что это только розыгрыш.

8 ноября.

Притащившись поутру в кают-компанию, еще полусонный, я принялся наводить порядок на камбузе. Прежде всего надо было вымыть гору грязной посуды, оставшейся от вчерашнего пиршества. Быстро включив обе газовые конфорки, я наполнил снегом баки, налил спирт на примусный лоточек и, когда горелка раскалилась, заработал поршнем. Примус весело загудел, за ним второй. Я было хотел поставить на него бак со снегом, как вдруг обратил внимание, что примус упорно не хочет стоять вертикально.