-  Да вы, братцы, просто отравились медвежьей печенью, - сказал я, мигом припомнив многочисленные упоминания об этой болезни в дневниках полярных путешественников.

-  Отравились? - недоверчиво спросил Ваня. - Вот уж никак не думал, что медвежья печень ядовита.

-  Именно отравились, - подтвердил я. - Об этой полярной хвори было известно еще в XVI веке. Но, пожалуй, первым ее симптомы довольно подробно описал Кент Кэн в 1853 году во время Второй Гринельской экспедиции. "Однажды из печени медвежонка я велел приготовить себе ужин и дорого поплатился за свою неосторожность: в тот же вечер я почувствовал тошноту и другие признаки отравления. Этот случай доказал, что общее мнение о ядовитости медвежьей печени - не пустой звук". А небезызвестный вам штурман Альбанов написал в своем дневнике: "Могу сказать по моему опыту, что печень белого медведя вредна. У всех сильно болит голова, так что можно подумать, что мы угорели и даже хуже. Кроме того, у меня во всем теле была сильная ломота, и у многих расстройство желудка". Врач полярной экспедиции на Землю Франца-Иосифа в 1884-1887 годах Кетлиц наблюдал те же явления у полярников, полакомившихся медвежьей печенкой. У тех, кто съел ее в большом количестве, была рвота и тошнота. Это состояние продолжалось 7-8 часов. Об отравлении печенью белого медведя упоминали Ю. Пайер, Д. Де-Лонг, Э. Норденшельд и многие другие знаменитые полярные путешественники.

-  Это за какие такие грехи природа наградила медведя ядовитой печенью? - поинтересовался Зяма Гудкович.

-  Так ведь не только медведя, и тюленя, и морского зайца, а также кита, моржа и даже акулы, - пояснил я, - причем, что интересно, у всех людей, поевших печенку, заболевание протекало примерно одинаково. Примерно через два-три часа появлялись тошнота и головная боль, рези в желудке, сердцебиение. К ним присоединялся озноб, чувство жара во всем теле, головокружение, светобоязнь, боли при движении глазных яблок, а у некоторых многократная рвота. Температура подскакивала до 39-40°. Все острые явления обычно стихали через 24-72 часа, но у всех заболевших начинала шелушиться кожа, которая порой отходила целыми пластами, начиная с лица, затем на туловище, на руках и ногах. А затем наступало полное выздоровление. Интересно, что тяжесть всех симптомов зависела от количества съеденной печенки.

Причина этого странного недуга долгое время оставалась загадкой для медиков. Правда, известный врач и полярный исследователь Бунге еще в 1901 году высказал предположение, что виновником ее является витамин А, который, по-видимому, содержится в большом количестве в медвежьей печени. Исследования, проведенные в последующие годы, подтвердили догадку Бунге. Оказалось, что только в одном ее грамме содержится до 20 тысяч международных единиц ретинола - витамина А.

-  Ну нам твои международные единицы ничего не говорят, - сказал Петров, - ты нам без науки объясни, сколько это будем грамм или миллиграмм.

-  Это примерно 6 миллиграмм витамина. А человеку для удовлетворения насущных потребностей в витамине А нужно всего-то 1-3,5 миллиграмма. Вот и получается, что, съев кусочек печени весом в 150-300 граммов, человек получит одномоментно гигантскую дозу витамина А, что, естественно, и ведет к отравлению. Вот так-то.

4 декабря.

К счастью, цинга у нас не прописана и появиться у нее нет никаких шансов. Но другие хвори не обходят нас стороной. Большинство из них вызвано холодом и условиями работы. Сегодня Щетинин пришел с метеоплощадки (он там помогает Гудковичу) и сразу завалился на койку.

Смерил температуру - 39°. Курко немедленно призвал меня на помощь. Стоило мне заглянуть в Жорино горло, как стало ясно - фолликулярная ангина. Я развел кружку марганцовки и заставил полоскать горло каждые три часа. Жора человек крайне дисциплинированный, и я спокоен, что мои предписания он будет выполнять неукоснительно. Напичкав пациента таблетками стрептоцида и вколов ударную дозу пенициллина ему в ягодицу, я приказал ему лежать и не рыпаться и удалился восвояси, поставив перед уходом спиртовой компресс на шею.

Настроение у него мрачное, но, по-видимому, причина не столько в болезни, сколько в дополнительных заботах, которые он создал Курко, и особенно Зяме. Я утешил его тем, что будем подменять Гудковича во время метеосроков.

-  Может, доктор, мне все таблетки сразу принять? Быстрее поможет, - просипел он.

-  Точно поможет, - отозвался Курко, не отрывая пальцев от телеграфного ключа. - Только не тебе, а доктору. У него сразу станет на одного пациента меньше.

Любая болезнь неприятна. Но хвори здесь, на станции, всегда окрашены особенностями нашей жизни. Это и тревога за исход болезни, которая усугубляется постоянной темнотой и ожиданием "незапланированной" подвижки льдов, и чувство неловкости перед товарищами, которые вынуждены работать с двойной нагрузкой.

К моему удовлетворению, я уже сыскал к себе доверие как врач и стараюсь оправдать его, используя весь арсенал имеющихся у меня средств - от антибиотиков до анекдотов.

5 декабря.

Свободное время на камбузе я заполняю не только стихами и песнями. В нашей хотя и маленькой библиотеке немало книг, принадлежащих перу известных полярных путешестенников: Нансена, Амундсена, Пири{6}, Врангеля{7}, ДеЛонга{8} и других. Перелистывая страницы этих увлекательных книг, я нередко ловлю себя на мысли, что наши трудности, хотя и немалые, меркнут по сравнению с испытаниями, выпавшими на их долю, по сравнению с риском, порой смертельным, на который они шли во имя науки.

Ведь тогда не было ни радио, ни самолетов, ни современных средств навигации. Случись что и никто бы не смог поспешить им на помощь. Случись что - и они были обречены. Только изредка судьба оказывалась благосклонной к полярным путешественникам в лице "счастливого случая". Этот счастливый случай спас гибнувшую австро-венгерскую экспедицию Вайпрехта и Пайера. повстречавшую русскую шхуну "Николай" под начальством Федора Воронина. Это случай привел на Землю Франца-Иосифа американскую экспедицию Ф. Джексона{9}, где потеряв надежду на спасение, томились почти год отважные норвежцы Ф. Нансен и Я. Иогансен. Но сколько известных полярных исследователей нашли свою могилу среди арктических льдов - Д. Франклин{10}, Г. Седов{11}, В. Русанов{12}, Г. Брусилов{13}, Э. Толль{14}..., а сколько неизвестных. Они погибли от холода, голода и цинги.

Цинга. Я то и дело встречаю упоминание о ней на страницах книг полярных исследователей и первопроходцев. И порой у меня закрадывается мысль: а не угрожает ли и нам эта страшная полярная хворь? Конечно, я понимаю, что опасения мои совершенно беспочвенны. Ведь ее единственная причина - отсутствие в пище витамина С. Но чем-чем, а витаминами мы обеспечены сверх меры - и в таблетках, и в экстрактах, и в драже. Да и свежих продуктов - мяса, рыбы у нас пока достаточно.

Но сегодня, лежа в спальном мешке, я раскрыл книгу Ламартиньера{15} "Путешествия в северные страны" и, как назло, сразу же натолкнулся на описание цинги, поразившей ее автора: "Распухло горло и сильно повысилась температура. Десны мои распухли и из них обильно сочилась кровь. Зубы расшатались, и мне казалось, что они сейчас выпадут, а это мешало мне есть что-нибудь твердое.