Видимо, маленький колдун решил, что пора действовать, потому что все ленты одновременно ринулись к обернувшемуся, наконец, но совершенно не готовому к подобному нападению Орданну. Вот они уже опутали его ноги, поползли вверх, одновременно увлекая жертву в сторону своего создателя. Неожиданно в самое сердце клубка ударил знакомый посох с синим, истекающим золотыми искрами, шаром. Удивительно, но путы остановились, будто перестав слышать хозяина и не зная, что делать дальше.

Герт, стоя на самой границе чар несхита, произнес на Древнем наречии что-то настолько грозное, что у Хранительницы, не понявшей ни слова, ледяным прикосновением нежданного ветра обожгло кожу на лице. А смотрел он не на шептавшего молитвы Неспящим колдуна, и не на корчащийся клубок под ногами. Он смотрел на стоящую против него Тайри, и на лице его удивление и торжество сменялось глубочайшим разочарованием. Что-то пошло не так, как он рассчитывал, и молодой маг все больше походил на ребенка, обиженного в самых сладких своих ожиданиях.

Накануне, узнав, что Тайри снова всю ночь дежурила у постели Лоцмана, Герт все-таки наплевал на запреты, осторожность и здравый смысл, и заглянул в будущее. Как ни странно, дальше следующего дня, как он ни старался, увидеть ничего не удалось. А вот битву короля с отвратными тварями Тьмы, и этот клубок чар, и Тайри рядом с ним Герт увидел отчетливо. Добытые с немалым трудом знания Смотрящий сквозь Время истолковал по-своему. Это сражение — и есть точка перелома событий, и будущее после нее, как гласят книги, имеет множество вариантов. Большинство из них, скорее всего, закончатся всеобщей гибелью и торжеством врага, но если Орданн победит и его не сожрут эти непонятные чары, то общая судьба изменится в лучшую сторону. Может быть, эти чары потянулись за тем самым Ключом, о котором не говорил вчера только ленивый? Тогда, сохранив его для короля и города, он, Герт, станет героем, и Тайри забудет о своем Лоцмане. Не такая уж неподъемная задача — оказаться в нужное время в нужном месте. Переломить события должен он, Смотрящий сквозь Время, и никто другой. И он это сделает…

Он и сделал — ровно так, как рассчитывал. Но, то ли силы, призванные для исполнения совершенно противоположных целей, при столкновении создали нечто странное, то ли неумолимое Время потребовало заплатить по счетам… Герт чувствовал, как его силы и его магия замирают, превращаясь в ледяной комок где-то под сердцем, и он не в силах ничего изменить, даже позвать на помощь или закричать от поднимающейся по ногам непереносимой боли. Он мог только удерживать на месте посох и ждать…

Тайри, понимая, что происходит нечто неправильное, протянула к Герту руку — выдернуть из страшной воронки, поделиться силой, поддержать, но ее пальцы натолкнулись на невидимую, обжигающую холодом, стену.

Посох дрожал, издавая низкий тревожный гул, серые ленты дергались, складываясь в какой-то невероятный цветок. Похоже, маленькому лазутчику удалось пустить в ход еще какое-то колдовство: земля под ногами становилась зыбкой, точно песок. Люди в страхе оглядывались, пытаясь понять, что же произошло. Герт как-то неестественно дернулся и положил руки на вспыхивающий в такт чьему-то сердцу синий шар-навершие. Мглистый цветок у его ног накрыло блекло-серебристой сетью, потом с каким-то гулким вздохом возникла широкая и низкая воронка. Раздался еще один полувздох-полустон, точно причинили боль самой земле, маг неловко взмахнул руками, точно балансируя на чем-то, и медленно покачивающийся пыльно-серый вихрь поглотил его. И вот уже будто ничего и не было — только истоптанный снег на крошечном, шаг на шаг, пространстве между Тайри и королем. Позади кто-то зарычал, точно собака, у которой отняли кость. Хранительница оглянулась и заметила фальшивого ньятти. Тот бочком-бочком пытался протиснуться под локоть стоявшего к нему спиной латника и как можно быстрее исчезнуть с места своего поражения. Но, увы — он споткнулся о чью-то ногу и растянулся ничком, прикрывая голову руками.

Тайри бросилась за ним, подняла, встряхивая, точно тряпичную куклу — так, что у пленника лязгали зубы:

— Что ты здесь наколдовал, мерзавец?! Куда подевал мага?

Ужас плескался в огромных фиолетовых глазах несхита. Он обещал Неспящим царское приношение, он мечтал заполучить Ключ, а вместо этого… Проклятый Мудрый, он все испортил — и именно тогда, когда победа уже была у него в руках… А теперь еще эта женщина, сейчас очень напоминающая ему Дингру в гневе. Такая не знает жалости, не пощадит…

— Я не знаю, госпожа… Я ничего не понял. Сами Неспящие испугались силы этого человека и убрали его…Он не был мне нужен, только король.

— Зачем?!

— Ключ! Если бы у меня был Ключ, я бы… Попросите вашего короля, он сможет вернуть мага обратно, ведь у него же Ключ, а с ним можно все… — несхит всхлипнул.

— Еще один охотничек за артефактом нашелся, — сквозь зубы процедила Тайри. Она хотела добавить что-то еще, но его величество решил иначе — всего одним взмахом секиры.

— Ты разочарована? — Орданн не смотрел на нее, его взгляд уже искал следующую опасность.

— Ничуть. Это я позволила себе преступную слабость…

— Не знаю как, но Герт умудрился нас спасти. Горевать будем после. Если останется, кому, — король на секунду зажмурился, потом добавил нехотя, — ирольнцы гибнут. Элеттийцев горстка. И всего двое Мудрых. Как хочешь, Хранительница, но ты обязана выжить. Мне одному точно не вытащить город… Прикрывай!

Каким-то шестым или сто шестым чувством Орданн понял, что Тайри сейчас никак нельзя позволить сосредоточиться на собственных мыслях. Иначе она просто опустит меч и позволит себя растерзать. Первый приступ отчаяния и вины скрутил Хранительницу после гибели Габриэля, а когда Лоцман от пустякового ранения застрял между жизнью и смертью, ей стало еще хуже. Она считала, что люди гибнут из-за нее, что она несет близким только несчастье. Сначала наставник, потом де Рейвен, Даррен, а теперь еще и Герт. Не захочешь — начнешь задумываться о закономерности. Поэтому король решил: пусть лучше Хранительница целиком погрузится в бой, а не в черную бездну вины и тоски. А там, если повезет, ей и легче станет…

Его величество угадал правильно. Бой вынуждал сосредоточиться на ином, Тайри пришлось забыть обо всем и стать холодной расчетливой машиной — иначе не справиться. Приходилось одновременно манипулировать щитами, огненным лассо и стихийными чарами, время от времени делая это за двоих — Орданн смотрел на Город через Талисман и становился в такие моменты почти беззащитен. Когда силы начинали изменять ей, Тайри вспоминала лица тех, кого потеряла, и ярость увеличивала их многократно. Она билась — за них за всех, и это было лучшей данью их памяти. И еще приходилось помнить, что независимо от ее желания надо выжить — иначе умрет Даррен.

Когда леди Даллет решила остаться с отрядом гвардейцев, король не стал ее останавливать. Зрением Талисмана он видел новую опасность, угрожающую Городу: с моря шла огромная волна, поднимаясь все выше. Темные лишь немного сдерживали эту водяную громаду, чтобы в нужный момент обрушить. Видимо, они и вправду решили не оставлять камня на камне. Орданн не знал, как можно защититься от этого, не знал, сколько времени у него осталось. Он понимал только, что Дельфиньей заставы волна достигнет раньше, чем площади, и он должен быть там, чтобы попытаться спасти людей. На заставе давно уже в нем и его оружии нуждались куда больше, чем здесь: Одри и Фаэ на пределе сил сдерживали натиск разнообразной нечисти. Скай, с разорванным в клочья крылом, беспомощно озирался, распластавшись на мостовой, и некому было ему помочь…

— Прости, Тайри, но им без меня можно только умереть, а здесь, я знаю, вы с Рарроком справитесь, — сказал Орданн перед тем, как шагнуть на Тропу вслед за Лиардом. Удивительно, но внутри Цитадели Тьма почти не коснулась Сокрытых путей, — продержитесь до моего возвращения.

Сколько времени Тайри дралась рядом с капитаном оставшихся на площади гвардейцев, и как так получилось, что они ни на шаг не отступили со своих позиций, никто сказать не мог. Граф Раррок молиться был готов на эту женщину, она спасла не один десяток его солдат, да и сама сейчас стоила троих отборных вояк. Только поверх восхищения мелькала иногда страшная мысль: что будет, когда ее силы иссякнут? Ведь на этом ее отчаянном порыве держалась вся оборона. Глядя на неутомимую Тайри, его солдаты будто обретали новые силы, а уныние и страх, что уже завладели многими, как ветром сдуло…