— Но с этим артефактом не буду ли я сильнее и тех, и других?

— Боюсь, что нет, мой молодой друг. Я долго думал над этим, и пришел к выводу, что создан он далеко не людьми и не для людей. Ни ты, ни Дингра, ни молодой король Города-над-Морем не сможете им воспользоваться. Это по силам лишь высшим иерархам Сил.

— Понимаю. А Властелину совершенно все равно, из чьих рук он получит желаемое, потому что исполнившее свое назначение орудие он уничтожит, — фиолетовые глаза маленького воина потемнели, а губы сжались в прямую линию, превращая его лицо в древнюю маску. Такую несхиты вешали над порогом дома для охраны от злых духов, — и все же я попытаюсь. Может, другая сторона окажется щедрее? Я читал ваши священные книги, и если верить им, то ни Дингра, ни даже ее Хозяин не в силах исполнить мое желание. Жаль, что я поздно это понял.

— Чего же ты хочешь, хитрец?

— Всего лишь вернуть тех, кого потерял, и иметь возможность защитить их, что бы ни происходило, — пожал плечами несхит, — а ради этого я готов почти на все.

— Неприкосновенность… Это много, очень много, Иро. Хотя всегда остаются слепые силы, что действуют даже в изначальном хаосе: случайности и судьба, — старик тяжело вздохнул и, отбросив плед, встал из кресла, разрушая еще один тщательно оберегаемый им самим миф. — Я-то всего лишь хочу стать лет этак на пятьдесят моложе.

— Ха! А все уверены, что маршалу Свизу давным-давно отказали ноги. Сколько же вам лет? — удивился Иро, любуясь прекрасной военной выправкой своего собеседника.

— Восемьдесят два, юноша. Но, готов побиться об заклад, я без труда одержу над вами победу в любом поединке, будь он на мечах или коротких кинжалах-роха, что так любят ваши соотечественники.

— Не сомневаюсь, — развел руками маленький воин, — и даже пробовать не буду с вами драться. А что вы будете делать потом?

— Смешной вопрос… Скажем так, отправлюсь путешествовать. И буду делать то, на что честолюбивому маршалу Свизу не хватило этой жизни, потраченной не зря, но на другое. Доживешь до моих лет, поймешь. Единственное, что теперь меня волнует — под силу ли такое Верховной жрице.

Утром в храме и военном лагере только и разговоров было о том, что генералу Тарвингу Госпожа лично оторвала голову на глазах у всех остальных своих советников, а маг Джемед чудом остался жив. Десант так и не проник в Город, а зачарованные с огромным трудом особые суда, способные почти целиком погружаться под воду, разбиты и потоплены. Из отборных воинов никто не спасся. Гневу Дингры не было предела, а он, как известно, плохой советчик. Но перечить Верховной никто не посмел, когда она велела атаковать стены Города. Иро, как и престарелый маршал, считал, что стоит, наоборот, затаиться и выждать, пока Рудры наберутся сил. Только вот их мнение никого не интересовало.

**** **** ****

Казнь изменников не вызвала у горожан ни интереса, ни протестов. Ее вполглаза наблюдали лишь несколько бездомных зевак, обитавших на площади, да те торговцы, чьи лавки открывались с восходом солнца. Большинство жителей города предпочло сладкий сон, и было право, потому что к полудню ситуация резко изменилась. Войска Темных начали штурм, и благословенный Город-над-Морем был вынужден забыть обо всем и обороняться.

Корабли передней линии — а из них семь восьмых были галеры — начали всерьез прицельно обстреливать крепостные башни, особенно уделяя внимание Надвратной. А на заднем плане показался штурмовой флот. На нескольких судах красовались мрачного вида конструкции, обитые сырыми кожами — осадные башни, другие везли закованных в броню воинов, совсем не похожих на матросов с галеонов и галер. Ко всему прочему, появились еще несколько широких, низко сидевших в воде кораблей — судя по всему, брандеров. Наверное, хотели при случае попытаться взорвать Морские ворота.

Маги Кадарна пока не спешили защищать своих воинов. То ли не считали нужным, то ли готовили что-то особо неприятное для Города. Люди смотрели со стен на то, как гибли, в сущности, такие же, как они, и не понимали вражеских полководцев. Те гнали на смерть свои отряды с непредставимой, невиданной жестокостью. Их солдаты спокойно меняли десятерых на одного, упрямо лезли на стены, получали отпор, падали на камни, горели заживо, но на смену убитым тут же вставали новые. Новички продолжали сражаться, будто и не видели гибели предшественников, а за их спинами уже маячили следующие. Защитники города просто захлебывались яростными атаками, старались закрывать образовавшиеся в обороне бреши, а отряды обеспечения не успевали подавать снизу на стены смолу, ядра, снаряды для катапульт, арбалетные болты. Те, что были запасены наверху, давно кончились. Через пару часов бои кипели кое-где уже на самой стене и в одной из второстепенных башен. Прорыва удалось избежать только ценой огромных усилий и немалых жертв.

Не спрашивая разрешения короля, рядом с солдатами становились элеттийские маги. Многие из тех, кто был в тот день на стенах, говорили, что эти хрупкие на вид чужаки сражались не менее самоотверженно, чем солдаты, и во многом благодаря им враг в тот день вынужден был остановиться. Если для того, чтобы дать передышку солдатам короля и хоть ненадолго отбросить противника, требовалась жизнь, элеттийцы бестрепетно жертвовали ею — с улыбкой и словами благодарности тем, кто их приютил. А ведь множество горожан считали беженцев из обреченного мира ни на что не годными нахлебниками, замкнутыми, надменными и опасными. Теперь война заставила и тех, и других понять многое. Светлый Защитник и Хранительница решили воспользоваться бездействием чужих магов, и зачарованные наспех ядра и сосуды с горючей жидкостью полетели куда дальше, чем могли бы, жадное пламя добралось-таки до штурмовых башен и вражеских баллист. Командующие разномастным флотом спохватились, и изрядно потрепанные корабли прикрыла плотная магическая стена. В ней намертво вязли и ядра, и все попытки Даррена с помощниками хоть немного ослабить ее. Между тем, хорошо защищенные противники быстро избавились от пострадавших судов с помощью спрутов и перегруппировались. А потом щит исчез, но защитникам крепости вместо контратаки пришлось срочно поднимать купол — на Город выпустили огромную стаю стиггов.

**** **** ****

— Ваше величество, за сегодняшний день мы потеряли шестнадцать магов, из них только четверо — ученики Мудрых, остальные элеттийцы, — офицер, прибывший с вечерним докладом, выглядел измученным, — и по самым первым подсчетам убито больше тысячи человек.

— М-да… — хмуро вздохнул король, — Благодарю вас, можете быть свободны, маркиз. Не спали ночь?

— Так точно, был в конвое у Морских ворот.

— Мой король, — в дверях кабинета показался Габриэль, а рядом с ним исхудавшая, потерявшая снежную белизну меха Тила. На полу, жалобно попискивая, копошились два крошечных котенка. Крыльев у них еще не было, рядом с лопатками смешно и нелепо торчали покрытые густым серым пухом отростки. — Племя Крылатых не сможет нам помочь.

— Почему? — новость, похоже, не слишком обрадовала молодого монарха. Видимо, он рассчитывал на шерхов, как на серьезную силу. — Тилу уже не считают своей в племени?

Кошка презрительно фыркнула, де Рейвен сдвинул брови, выслушивая ее мысленную речь, а потом сообщил:

— Ваше величество говорит так потому, что ему не известны взаимоотношения и законы Крылатых. Поэтому Тила не станет считать слова короля оскорблением. На самом деле все гораздо хуже. Кто-то напал на селение шерхов в горах. Напал, судя по увиденному Тилой, подло, ночью, когда многие спали, утомленные дневной охотой. Или же кошки сами пустили врагов в дом, считая их своими и доверяя им. Тила обнаружила покинутые и разоренные жилища и обгоревшие трупы соплеменников. Видимо, хозяева оборонялись, пока было возможно, а потом вожак увел оставшихся в тайное убежище. Как правило, оно находится достаточно далеко от старого поселения, и путь к нему известен только вождю и его преемнику. Этих малышей оставили вынужденно, ведь они еще не способны летать, а враги их попросту не заметили. Племя не вернется, пока не появится достаточное количество защитников. Поэтому Тила забрала с собой этих котят. Если о них правильно заботиться, то года через два они будут летать не хуже своих родителей.