В дворцовом парке спешащий, и потому почти ничего вокруг себя не замечающий, Орданн чуть не сбил с ног шедшего ему навстречу Древлянина.
— Прости, Бриан, у меня крайне важное дело…
— Знаю, мальчик. Похоже, наступают времена, когда любое твое дело станет важным. Будь осторожен, у меня плохое предчувствие.
Смутное беспокойство, возникшее еще ночью, усилилось, и Орданн с трудом удержался от того, чтобы не взглянуть через розовый кристалл на весь путь до дома Хранительницы. Взаимодействие с Талисманом давалось ему с каждым разом все легче, но пока еще требовало времени. А его-то как раз было в обрез. Юноша решил сократить дорогу и пошел, пересекая квартал наискось, через узкие дворы-колодцы, ныряя из арки в арку. Он понял, что зря это сделал, когда в проулке, стиснутом несколькими домами-башенками, перед ним появилась троица неприметных коричневых плащах: два воина и чародейка, уже перебрасывающая из ладони в ладонь сгусток темно-багрового пламени.
— Ну что, щенок, посмотрим, на что ты способен без своей своры, — сказал молодой наемник, а тот, что постарше, просто взглянул на Орданна в упор.
Юноша узнал его, хоть видел всего лишь один миг в толпе. Он и сам не понял, как парные сабли оказались в его руках. Короткая фраза полушепотом — и по лезвиям зазмеился бледно-синий огонь.
— А вы, похоже, на щенка боитесь выйти в одиночку, — бросил Орданн презрительно, — даже бабу с собой притащили. Наверное, чтобы было, за чью юбку спрятаться…
Молодой вспыхнул до корней волос и очертя голову кинулся в бой. Старший лишь осуждающе покачал головой и попытался зайти найденышу за спину. Увы, проулок был слишком узким, и тыл Орданна надежно защищала стена. Главарь молча указал на что-то колдунье, и сгусток огня с резким хлопком врезался в каменную кладку повыше голов дерущихся. Брызнувшие во все стороны раскаленные осколки должны были, как минимум, отвлечь внимание найденыша, но выставленный вовремя щит свел на нет весь маневр.
— Взломай! — прорычал старший, глядя, как его ослепленный гневом напарник пропускает удар за ударом. Но вот, казалось бы, удача улыбнулась ему — Орданн застонал и упал на одно колено. Наемник сделал выпад, чтобы добить противника, но юноша извернулся, и усиленная магией сталь отсекла руку нападавшего чуть ниже локтя. Найденыш вскочил, как ни в чем небывало, а главарь с проклятиями отшвырнул раненого назад, за спину:
— Я всегда говорил твоей матери, что воина из тебя не выйдет. Однако, ловок, щенок…
Орданн слышал его, как сквозь вату — сражаться и одновременно удерживать щит было трудно, тем более, сейчас, когда чародейка пыталась взломать его грубой силой. Надо было выбираться на людную широкую улицу, она находилась всего-то в нескольких шагах, но… Сделать эти шаги можно было лишь по трупам нападавших. А если напали не только на меня? — мелькнула совсем не к месту отчаянная мысль, — вдруг Одри дома одна? Только бы продержалась до моего прихода…
Они встали намертво: ни одному из противников не удавалось одолеть другого. Старый наемник был хитер и опытен, но силы найденыша удесятеряли решимость и отчаяние. Он должен был как можно скорее добраться до дома на Дельфиньей улице!
Правда, была еще колдунья… Один на один он скрутил бы ее в два счета, но сейчас, когда все его внимание поглощал бой, шансы на победу были достаточно малы. А девушка продолжала попытки взломать его щит. Именно поэтому он и поступил так, как подсказывала ему интуиция: потянулся к той стихии, что была доступнее и лучше всех слушалась его. Воздушное копье, наколдованное наспех, получилось слабеньким, но все же сбило чародейку с ног и проволокло почти до конца проулка. Она издала нечленораздельный визг и изогнулась в судороге. Контуры ее тела поплыли, началось превращение. Оборотень, — тоскливо подумал Орданн, едва успевая отражать очередную серию ударов, — а это уменьшает шансы минимум на треть, как учил Даррен. Где взять силы и время для правильной магической атаки? Главарь мастерски обвел правую саблю найденыша, и лезвие его узкого обоюдоострого меча, вспоров легкую кольчугу на боку, вскользь прошло по ребрам, чуть пониже руки. Боль обожгла найденыша, но она же и подстегнула его к новой атаке.
**** **** ****
Одри не хотела отпускать Хранительницу к пациенту одну, но выбора не было. За домом тоже кто-то должен присматривать, иначе жди незваных гостей от заклятых друзей. Магия-магией, а живого человека некоторые больше боятся. Деревенской колдунье скучно не было — дома всегда найдутся дела, да и Орданн должен был скоро вернуться. Надоест же ему когда-нибудь сидеть во дворце в обнимку с пыльными фолиантами!
Странно, будто балконная дверь скрипит… Одри своими руками ее утром закрывала! Надо пойти посмотреть, решила она, только кинжал прихватить на всякий случай, а то мало ли что. Эх, ступеньки-то деревянные, не выдали бы, если кто чужой там наверху. Ну что за жизнь такая пошла! От любого шороха за оружие хватаемся… Так и есть, дверь балконная настежь, двое гостей непрошенных за гардинами спрятались. Ну и птичка у них, аж мороз по коже, такое страшилище. С людьми-то я как-нибудь слажу, спокойно подумала деревенская колдунья, а вот с тварью этой…На бестолковую курицу она совсем не похожа, вон глазищи-то какие злые да умные. Было бы неплохо, если бы она трусливой оказалась. Может, и уберется сама куда подальше, пока я гостей дорогих потчевать буду по-нашему, по-крестьянски, чтобы знали, куда лазить можно. Ну как, милые, хорошо ли вам, когда каменный пол прямо под вами в вязкую смолу превращается? А вот я вас еще занавесочками спеленаю, чтобы не было охоты руками размахивать и слова разные говорить. Погрузились по пояс? Ну и хорошо, пусть камень застынет. После с вами разбираться буду. Что ж ты не летишь отсюда, птица, а ну кыш! Чего клюв-то разинула…
Одри ничего не услышала, но в голове будто ударил огромный колокол, голос которого буквально разрывал, разламывал кости черепа. Последним усилием она сотворила «дыхание зимы», швырнула его в крылатую тварь, и потеряла сознание. Нашли ее Габриэль и Тила, вернувшиеся с ночного дежурства. Их весьма удивили непонятные находки у себя дома: две замотанных в портьеры, глухо мычащих фигуры, по пояс вмурованные в пол, неизвестная птица, превращенная в кусок льда, и беспомощная колдунья. Крылатая кошка быстрым взмахом лапы отбила замороженной твари голову.
— Немые грифы чрезвычайно живучи и очень опасны. Их крик не слышен обычным ухом, но он причиняет боль и от него мутится разум, — пояснила она.
— Значит, эта птичка все же успела спеть свою последнюю песенку, — сказал Габриэль, ласково гладя Одри по голове, — ничего, сейчас мы спросим, кого это принесло по наши души. Эй, вы, слышите? — обратился он к плененным лазутчикам.
— Я думаю, допросить этих мы всегда успеем, никуда они не денутся. Боюсь, что не только на меня они напасть решили, — тихо сказала очнувшаяся Одри, — понимаешь, я, бестолочь деревенская, Тайри одну к пациенту отпустила. Тут, конечно, два шага до таверны ступить, но мне следовало бы догадаться…
— Что за таверна?
— «Три якоря». Летим?
— Может, все-таки, пару слов спросим сначала? А если их тут без нас свои уберут, мы так ничего и не узнаем. Или ты умеешь допрашивать трупы?
Одри подошла к одному из лазутчиков, сорвала с его головы ткань и увидела стремительно покрывающееся черными пятнами лицо. Пленный умирал, глаза уже подернулись дымкой, а из уголка рта бежала тонкая струйка темной крови.
— Поздно, Габриэль. Мы и так ничего не узнаем. Только вот… — она сорвала с шеи умирающего медальон с каким-то странным знаком и сунула в карман, — потом разберемся. Тила, тебе не тяжело будет нести двоих?
Кошка лишь презрительно фыркнула в ответ.
**** **** ****
Улицу точно вылизали, и это настораживало. Здесь обычно бывает многолюдно даже рано утром, но сейчас куда-то подевались двое вечно пьяных нищих, денно и нощно околачивающихся возле «Трех якорей», исчезла свора бродячих собак, постоянно столовавшаяся у мясной лавки напротив. Даже птиц, и тех не слышно! А вот тому серому-полосатому, кажется, все нипочем. Хорош, хорош котяра, упитан и вальяжен, Тайри таких уважала. Надо же, и уселся прямо у нее на пути. «Милейший, вы не скажете, что означает эта тишина и ваши многозначительные взгляды? — вслух спросила кота целительница. Нет, свежей рыбы для вас у меня нет…». Предупредить, что ли, меня пришли, ваша лохматость? Ну спасибо, спасибо. Как говорит наш Габриэль, предупрежден — значит, вооружен. Кот зевнул и принялся вылизываться, как будто ничего и не было, а Тайри на всякий случай сотворила круговую защиту — «кокон», спрятала в рукаве серебряный стилет — один из тех, что принадлежал когда-то Гаю. Она ведь так и не смогла расстаться с его любимым оружием — метательными ножами, и взяла его с собой, когда уходила на Ллир.
