— Там каждый год набеги варваров были. Народ это знал и понимал необходимость мер. А тут… Вон смотри! Утро только началось, а в роте Кена с Максом уже бухают! Для разжиревших крестьян всё происходящее — сродни игре. А на порядок они балду клали!

Тем временем, Кеншин тоже заметил нарушителей дисциплины. Без предупреждения он набросился на пьянчуг.

Над первыми, павшими жертвами пинков, товарищи смеялись. Потом осознали, что взбесившийся степняк собирается наподдать всем участникам попойки. Попытались организовать отпор и скрутить буяна. Но куда там?! Мало того, что узкоглазый крутился как волчок и не давал к себе приблизиться, так ещё и пацан к нему на помощь пришёл.

Желая хоть как-то отыграться, ополченцы насели на Макса. Но тот и вовсе не церемонился. Поняв, что дело пахнет жареным, юноша начал бить в полную силу. И исключительно по лицам. После второго нокдауна, его оттаскивал уже сам Кеншин:

— Отставить!!! — рявкнул он и парнишка в миг успокоился. — Вас тоже касается! Стать в строй, живо!

У столпотворения со строем было мало общего, но все всё поняли и незамедлительно выполнили приказ. И зря, что узкоглазый командует! После демонстрации силы, никто не рискнул и рта открыть. Побитые — в том числе.

Венга тоже дала жару. Кто-то из ополченцев додумался в полный голос принизить её способности как воина. Да, конечно, девушка уступала своим товарищам и в весе, и в росте, да и в навыке могла бы посоперничать разве что с Максом… Но то — прожжённые вояки, а не этот сброд! Что она сразу и продемонстрировала. Несколько по-женски резких и непредсказуемых выпадов маленькими кулачками в миг восстановили порядок.

С Батей особо не припирались. Сыграло роль уважение к его седине. Один из островитян даже додумался его дедушкой обозвать, но сразу отозвался другой:

— А я тогда кто?! — с виду, мужчина был ещё старше чем командир наёмников.

— Вот и порешали! Будете Дедом! — старый лис умело свёл всё в шутку-прибаутку.

Без инцидентов обошлось только у Даджоя. Его попросту боялись из-за невероятных размеров. Да и вечно отсутствующий взгляд, тоже не кисло так влиял. Было непонятно, то ли великан сейчас о чём-то задумался, глядя на тебя, то ли сожрать собрался, то ли ещё чего похуже…

Занятия проводились следующим образом: одна рота училась пользоваться мушкетами и стреляла по мишеням, а три остальных осваивали строй и основы фехтования. Вооружившись копьями, мечами и их имитациями, ополченцы строились, бегали, маневрировали, привыкали к командам. Отдельно приходилось разжёвывать, почему нужно ложиться лицом в землю и уметь ползать. Как и Макс в самом начале своего обучения, крестьяне представляли войну чем-то красивым и героическим.

Затем одна из рот менялась со стрелковой.

Попутно, инструктора отмечали в списках наиболее перспективных бойцов. Ну и наименее — тоже.

К середине дня, когда народ устал и начал туго соображать, чего от них хотят, Батя скомандовал окончание занятий. На месте задержали только отличившихся острым умом и языком. Всего — чуть меньше пятидесяти человек.

Умникам предстояло сыграть в будущей войне одну из важнейших ролей — предупредить соотечественников о приближающемся враге.

Началась короткая лекция о том, что такое связь и как она осуществляется в военное время. Между сухими понятиями, Батя стравил несколько баек о подвигах сигнальщиков. Примеры об успешном применении семафоров вдохновили ополченцев. Посыпались вопросы, поначалу об осваиваемой специальности, а затем и не связанные с ней. В основном всех интересовали рассказы о далёких сражениях и зубодробительных приключениях отряда.

Помимо прочего, Батя обмолвился и о встрече с жатвениками. Среди фермеров это породило целую бурю эмоций:

— Синьор! Нельзя жнецов обижать! — возмутились одни.

— Да так их и надо! Задрали уже поля каждый год прореживать! — отозвались другие.

— Вы что такое говорите, бастардо?! Свет накажет! — третьи поддержали первых.

В общем, стало ясно: жуки-переростки на острове не в диковинку.

Кеншин извлёк из-под панциря блокнот, отыскал там зарисованных жатвеников и продемонстрировал ополченцам.

— Не… Таких не видели. Хотя… Как вот этот маленький, но с крылышками как у того, что на кузнечика похож.

— А размером какие? — уточнил степняк.

— Крупнее человека.

— Ещё как крупнее! — зло возмутился один мужчина. — Два года назад у брата корову загрызли, растрепали и вчетвером унесли. Даже потроха не оставили!

— Да брешешь ты! Не ходят они по четверо!

Эх… Знали бы мужики, какой рой довелось истребить наёмникам. Но, учитывая присутствие фанатиков Света, Батя счёл за разумное не упоминать о грешном деле.

Первый день полноценного обучения подошёл к концу. Будущих сигнальщиков распустили и предупредили, чтобы те не вздумали отлынивать. На всякий случай, Кеншин пригрозил, что записал их всех в особый список в чёрную книжку. Это возымело уже знакомый эффект: узкоглазый, да в особый список, ещё и в книжку! В чёрную!!!

Страх то какой!

Наступил вечер.

Свет ещё не померк, но уже почти не пробивался сквозь облака. Так что за ужином, наёмники наслаждались огнём в очаге.

Первым тишину нарушил Кеншин:

— Что ты там про персональную работу говорил?

Как и в прошлый раз, Батя оглянулся:

— Тс-с-с… Тише. Нужно убрать кое-кого.

На такое воины даже жевать реже стали. Все, кроме самого Кена. Он совершенно спокойно уточнил:

— Кого?

— Капитана.

— Зачем?

— Во-первых, это одно из условий мэра Орландо, иначе не соглашался за нас вписаться перед коллегами. Во-вторых, этот жирный дурень за два дня учений даже не появился. На хрена нам такой воевода нужен?

— Давай боевых действий подождём. Гранату в блиндаж кинем или в затылок пристрелим…

Но на предложение, командир покачал головой:

— А это уже — в-третьих. Арканджело имеет влияние на мэра Ренато, а если командиром островной милиции сделают меня, пусть даже временно, то влияние начну оказывать я. Ты представляешь, сколько можно будет ресурсов с обороны перенаправить к нам в крепость? — под конец, старый интриган так увлёкся, что перестал таить голос.

Немного подумав, Кен лишь кивнул.

А вот Макс, в предчувствии новой авантюры, словно ожил. Глаза заблестели, дыхание стало поверхностным и частым… Кажется, даже обоняние обострилось. Последний раз он испытывал такое возбуждение ещё в начале зимы. Тогда наставник повёл его убивать хашашина.

— Устранение только с моего разрешения. А пока подготовься. Как именно — тебе лучше знать.

Остаток дня до самого отбоя, наёмники провели кто как.

Батя курил и пил компот с самогоном. Лайонел снова куда-то запропастился. Даджой читал книгу с летописью и делал пометки угольком на глинобитном полу. Венга баюкала на руках нового друга, того самого кота. В виде извинений за неприятную ситуацию, зверька подкармливали ветчиной. В результате, он стал частым гостем в доме наёмников. А если быть точным — чуть ли не поселился в нём.

— Мау… — сонно изрёк синьор Рим.

В ответ, девушка почесала его вдоль спинки.

Кличку подсказали соседи. К ним он тоже наведывался, но небогатые люди не могли предложить животному достойного кушанья.

Кеншин ещё немного посидел, ополоснул посуду и пошёл спать.

Что касается Макса, то он смотрел на всех и одновременно ни на кого. Каждый вечер, с самой первой встречи с бандой, парень видел в них своих родных.

Что правда, в прошлой жизни их было всего трое. Вечерами, мама рассказывала Кристине что-то серьёзное и очень важное для будущей девушки и женщины. Отец возился у огня с каким-нибудь инструментом или снаряжал патроны к двустволке. Реже — учил Макса крестьянским премудростям. А последний год много говорил о девочках и отношениях с ними.

Теперь же…

Пьяный Батя нет-нет, да расскажет, как устроить откровенно бандитскую засаду. Даджой объяснит почему двуручный меч не следует затачивать у самой гарды. А Лайонел не упустит возможности похвастаться новой женщиной и дать какой-нибудь пошлый совет на эту тему. Про Кена — вообще лучше молчать –«Бей в левое пятое межреберье, там сердце. Маленьких детей — в четвёртое.». Ну а Венга — так и вообще не пример и, уж тем более, не наставник. Хоть Максу и приказали прикинуться её братом, но он никак себя таковым не ощущал.