Также ему было ужасно страшно. Впервые с момента побега из комплекса Дейв чувствовал себя таким безобразно уязвимым. Что делать, как быть?! Тут несколько десятков «человек», и не только взрослые особи, но и совсем малыши. Ему хотелось убедить себя, что всё это было каким-то наваждением, только Дейв понимал, это не так.

Сидеть и надеяться, что их не найдут, глупо. Надо было уходить. Прятаться. Искать, где теперь укрыться.

Эти катакомбы целиком, наверное, никто из них не изучил. Дейв нашёл два выхода на поверхность, что считал достаточным. Да и остальные предпочитали держаться поближе друг к другу, далеко не разбредаясь.

— К нам скоро придут враги, — объявил Дейв, собрав соплеменников. — Предатель Эрен помогает людям, и они теперь примерно знают, где нас искать.

О том, что уязвимым звеном в их обществе оказался он сам, Дейв предпочёл промолчать. Многие по сей день были недовольны установленными правилами и ограничениями, потому могут использовать это как повод избавиться от него.

— И что нам делать? — пискнула Мири, одна из трёх самочек в гнезде.

Одной из проблем их вида было очень малое количество женских особей. Не рождались девочки, и всё тут! У самого Дейва были только сыновья. Та же Мири была ему всего лишь внучкой, если использовать человеческую классификацию родства.

— Первым делом, мне нужно несколько молодых парней, чтобы следили за периметром гнезда, — ответил Дейв. — Кто поладил с оружием, вооружайтесь. Остальные должны быть готовы немедленно уходить.

— Куда?

Самый животрепещущий вопрос. Если бы Дейв сам знал. Он облажался. Просчитался. Был так уверен в своём убежище, что не нашёл альтернатив, да и не искал. Сейчас все ждали от него ответа. Дейву хотелось рычать от бессилия.

— Подальше отсюда, — выдохнул он. — Затеряйтесь среди людей, как я вас учил. Я найду для нас новый дом, и потом отыщу каждого из вас. Обещаю.

Послышался гул голосов. Разочарование на лицах было написано крупными буквами. Дейву захотелось завыть. Это гнездо, каждый тут и благополучие расы было смыслом его жизни. Сейчас всё рушилось благодаря Эрену. Чтоб он сгинул в лабораториях Управления!

Все кинулись выполнять распоряжения. Дейв сам хотел пойти на разведку, но ему с нескольких сторон заявили, он должен оставаться в убежище, чтобы скоординировать тех, кто запаникует.

Ад грянул внезапно. Разведчики не успели вернуться, как всё вокруг затряслось, крошево из камней и земли посыпалось на головы. Всё заволокло едким дымом, который разъедал глаза и лёгкие. Послышались крики, стоны и выстрелы.

— Бегите! — заорал Дейв и рванул вперёд.

Перекинулся он на ходу, но автомат не бросил. Может, ещё пригодится. Он нёсся вперёд, не особенно разбирая куда, несколько раз упирался в тупики и завалы. Когда расстояние между людьми и Дейвом оказалось внушительным, он упал на колени и, уперевшись руками в землю, завыл. От горечи и отчаяния. Дейв всегда умел чувствовать соплеменников на расстоянии и сразу мог сказать, хорошо им или плохо. Сейчас он чувствовал, как одна за другой обрываются нити жизней его соплеменников и детей. Каждая смерть несла ему боль, особенно смерть потомков.

Впервые он познакомился с этим чувством, убивая Бера в назидание, потом узнал, каково это, когда гибнут те, с кем он кровью не связан. Недавно он мучился от чего-то совсем жуткого, что шло от Дейма, после чего ниточка порвалась. Каждый раз это было тяжело, а то и мучительно. Сейчас нити рвались пучками, от других шли ярость и обречённость. Всё это выворачивало Дейва наизнанку.

Он старался оградиться от этого, но было слишком тяжело. Когда, наконец, немного отпустило, Дейв обнаружил себя свернувшимся в клубок и трясущимся от перенесённого. Таким жалким он не чувствовал себя никогда. Лидер, называется! Разочарование в себе убивало. Он оказался слаб. Обезумел и бросился бежать, когда начался кошмар. Не оправдал надежд своего народа и своих собственных.

Не было никакого представления, где он оказался. Внутри разверзлась бездна пустоты. Впервые с момента, как осознал себя в этом мире, Дейв не знал, что делать. Ничего не хотелось. Это было сокрушительное поражение. Даже ненавидеть Эрена сейчас сил не было. Но он верил: это временно, и скоро он придёт в себя, чтобы начать всё сначала.

* * *

Успокоили Милену самым банальным образом — вкатили лошадиную дозу успокоительного. После усадили в кресло у стены с настойчивой просьбой не путаться под ногами. А ей и не хотелось. Седативное уничтожило истерику, и теперь внутри царили горечь и безысходность. Она смотрела на суету вокруг и не понимала — зачем всё это? Они сколько времени не могут никого из беглецов найти, а сейчас время вовсе остро ограничено. Всё кончено. От этого внутри поднималось нечто невыносимое, отчего хотелось взвыть и разрыдаться, но Милена и этого не могла.

— Всегда стоит верить в лучшее, — произнёс тот странный мужчина, который диктовал Эрену, что делать, во время эксперимента.

— Я слишком взрослая девочка, чтобы верить в чудеса и сказки, — отозвалась Милена хрипло.

— Почему сразу сказки? — пожал собеседник плечами. — Выследить и быстро захватить Эрена вполне возможно.

— Знаете… — тут Милена замялась, не зная, как обратиться к мужчине.

— Михаил, — понял он и подсказал.

— Так вот, Михаил, — продолжила она, — я не верю этим людям. Они кучу времени сами ничего сделать ничего не смогли, потому и вцепились в Эрена. Потому что он особенный. Был. А теперь они его, считай, убили. Он много дней терпел издевательства над собой, а они неспособны сдержать своё слово. Ненавижу!

Сумбурный поток слов сам выплёскивался из Милены. Связности в мыслях не было, не было её и в словах. Она говорила, потому что ей это было нужно. Ей было плевать, что человек, сидящий рядом, по сути, тоже часть этого гадюшника под названием «Управление».

— Они обещали сразу после испытания дать антидот, а сами его не подготовили, — продолжала сбивчиво говорить Милена. — Приковали его и заперли, не понимая, что Эрен больше всего ненавидит неволю. Они исследовали его вдоль и поперёк, тесты какие-то всё совали, но никто не попытался узнать его. Понять, кто такой Эрен, какой он. Чем живёт и чего боится. Да и зачем? Он же для них всего лишь результат эксперимента. Животное. При этом в нём человечности больше, чем во всех местных обитателях. Во всяком случае, до этого проклятого эксперимента. Теперь… Теперь я не знаю, кто он. Потому что парень, с которым я столкнулась здесь лицом к лицу, не мой Эрен.

Прикрыв глаза, Милена вспоминала родное лицо, ставшее таким чужим из-за застывшего там выражения. Глаза, в которых не было больше света. Эрен перестал быть собой. Он больше не был тем парнем, которого она знала. Они убили его, и с каждой минутой всё меньше было шансов на воскрешение. Да и были ли они изначально? Это было больно, но проклятая химия в крови не давала шанса дать выход этому ужасу слезами.

— Мои слова вас не утешат, — произнёс Михаил, — но вселенная слышит нас. Каждого. Прислушивается к нашим желаниям, мыслям и чувствам. Вы должны верить в лучший исход. Верить в Эрена и в то, что он вернётся.

На это Милена только фыркнула. В подобное она совсем не верила. Была слишком приземлённым реалистом для таких размышлений.

— А насчёт того, что теперь это не ваш любимый человек, вы не правы. Эта вакцина — адская смесь неизвестных компонентов, задача которых — пробудить и усилить в Эрене способности, которыми он бы обладал, будучи особью второй серии. И естественно, это сильно сказалось на его мироощущении, изменило его, сделав другим. Но тот человек, которого вы любите, до сих пор не исчез. Считайте, что он заснул под гнётом новых ощущений, и если его вовремя найдут, есть шанс разбудить. Вы должны верить в это, Милена. Это очень важно. Я серьёзно.

Верить? Как верить людям, что обманули и так безответственно отнеслись к собственным обещаниям?

Кажется, она произнесла это вслух, потому что Михаил ответил: