— Издеваетесь?! — вспылили Эрен. — Дайте хоть немного очухаться!

— Это всего лишь пара встреч с людьми, — прозвучало в ответ. — Ничего болезненного.

Ясно. Мозгоправы. Озвучивать свои выводы он не стал, а только кивнул в ответ. В конце концов, он сам говорил — быстрее начать, быстрее закончить. Ни к чему растягивать «удовольствие». Хотелось думать, что свою сыворотку и антидот к ней садюги в белом сделают быстро.

Быстро сжевав принесённую еду, даже не обратив внимание на вкус, Эрен сообщил о готовности к новым неприятностям парню у двери. Минут через десять его привели в небольшой похожий на унылую белую каморку кабинет и завалили кучей бумажек. Тесты. Целая прорва различных тестов. С этим Эрен уже сталкивался. Скучно, но хотя бы не больно. Когда с макулатурой было покончено, в помещение вошли трое: Иван Юрьевич, тип, что периодически ошивался рядом с ним, и совершенно незнакомый мужчина.

Незнакомец сел на единственный стул напротив, тогда как Иван Юрьевич со своим помощником встали у стены.

— Сиди. Молчи. Не шевелись, — произнёс незнакомец каким-то неприятно утробным голосом.

Сначала он взял руки Эрена в свои, что оказались неожиданно ледяными, и какое-то время сидел, смотря в никуда немигающим взглядом. Затем холодные пальцы легли на виски Эрена, и ему показалось, что у него в мозгу копошится уйма мерзких насекомых. С каждой секундой нарастала головная боль. Когда он уже собрался вырваться, мужчина убрал руки и всё прекратилось.

Эрен ждал каких-то комментариев, руководства к действию, но мужчина только улыбнулся удивительно живой и теплой улыбкой, после чего повернулся к Ивану Юрьевичу и выдал:

— Хорошо.

Всё. Больше ничего. Ни единого слова. Молча встав, он ушёл, а Эрен обескураженно поинтересовался: что дальше? Оказалось, дальше ничего, и его проводили в комнату. Приняв душ, он пытался отвлечься при помощи единственного доступного развлечения — телевизора. Звук замка привёл Эрена в состояние, близкое к бешенству. Для ужина рано, чего ещё им нужно?! Даже поворачиваться сразу не стал, собирался послать куда подальше, как обратятся. Только вот визитёр не торопился подавать голос, а повернувшись, он смог выдавить только одно:

— Милена?

Несколько мгновений Милена стояла на пороге, после чего в три шага подошла к Эрену и со всего размаху влепила ему звонкую пощёчину.

— Это за то, что бросил меня там! Врал мне, уже приняв это самоубийственное решение!

Пока Эрен ошалело моргал, пытаясь собраться с мыслями и найти хоть какие-то слова, Милена, взяв его лицо в ладони, поцеловала его, окончательно лишив способности связно мыслить.

— А это за то, что до сих пор жив и невредим, — прошептала она, отстраняясь.

Чуть отступив, она всматривалась в ставшее родным лицо, с ужасом понимая, что, возможно, этот сумасшедший подписал себе приговор. Сейчас он цел и здоров, но даже Иван Юрьевич, отвечающий за местный бардак, не может дать гарантий, что их гребаная вакцина не уничтожит личность Эрена.

— Почему ты это сделал? — начала спрашивать Милена. — Ты же обещал, что мы вместе найдём решение проблемы!

— Нет, — чуть улыбнулся Эрен. — Всего лишь не разубеждал тебя.

— Молчание — знак согласия! — горячо возразила она. — Ну зачем?! Мы бы обязательно что-нибудь придумали!

— Что, Милена? — внезапно психанул Эрен. — Сбежали бы? А дальше что? Всю жизнь провести в бегах, боясь выйти в магазин? Да ещё и твою жизнь пустить под откос? Или ты думала, нам достаточно выбраться из здания и на этом всё?

— Нет, но…

— Мне отрадно, что ты так за меня переживаешь, — перебил он Милену, — но тут нет никаких выходов. Нет у ситуации вариантов, где никто не пострадает. Да и не хочу я бегать, Милена. Я не сделал ничего такого, чтобы скрываться. И даже если бы я решился на побег, то тебя с собой не взял бы, я не настолько эгоистичная скотина. Теперь такие размышления потеряли актуальность. Я тут, а отсюда не так просто сбежать, и не хочу я этого.

Чёрт! Понять Эрена, конечно, можно. Он хочет свободы и нормальной жизни. Милене оставалось только догадываться, каково это — жить в клетке. Потому ясно, отчего он так рвётся к официальному позволению жить как хочется, только риски слишком высоки.

— Хорошо, — кивнула Милена. — Допустим, я понимаю твою мотивацию, но где гарантии, что тебя не обманут? Не говоря уже о том, что само использование этой их вакцины может уничтожить твою личность, а то и вовсе убить.

— Знаю, — вздохнул он и скорчил кислую мину. — Только альтернатива — вечное бегство или жизнь в боксе. Оба варианта ужасны. А так у меня есть шанс, что я перестану быть дичью, прячущейся от охотников, — затем Эрен подошёл к Милене совсем близко и прошептал ей на ухо. — Я знаю, что Иван Юрьевич мне не врал. Чувствовал его эмоции в тот момент. Иногда мне удаётся ощущать эмоции других людей. Только не голоси, есть вещи, которые я хотел бы сохранить от Управления в тайне.

— В смысле «чувствовал его эмоции»? — прошептала она в ответ. — Это что, получается, ты можешь ковыряться в чужих головах?

От мысли, что Эрен мог всё время читать её, как открытую книгу, стало дико не по себе. А вдруг он ещё и воздействовал на неё?! Милене стало дурно.

— Это зародыш стихийного дара, — так же тихо отозвался он. — Он срабатывает сам по себе и не всегда когда надо. И нет, Милена, я не читаю мысли. Всего лишь чувствую эмоции, и то не всегда и, в основном, довольно слабо. И уж тем более не могу воздействовать на людей. Так что не стоит так нервничать, — чуть отстранившись Милена одарила его свирепым взглядом: если он её не читает, то как узнал, о чём она думает? — Сейчас я не слышу твоих эмоций, но у тебя всё на лице написано.

Захотелось его поколотить. Иногда Эрен был крайне несносен. Как сейчас. А ещё Милена всё никак не могла успокоиться, что он бросил её в том здании, да ещё и домой спровадить просил. По сути, решил всё за неё. Такие действия заставляли Милену усомниться в себе. Может, она себе всё придумала? Весь ответный интерес Эрена ей почудился, потому что он просто боялся слишком грубо оттолкнуть её? Ощущать себя навязчивой дурой было мерзко.

— И вообще, ты зря приехала, — продолжил он, заставляя сердце Милены сжаться. — Не знаю, как ты упросила Ивана Юрьевича привезти тебя, но лучше будет, если ты вернёшься домой.

Стало больно. Дыхание перехватило. Сердце птицей билось о рёбра. Похоже, она была права — Эрену она нужна как собаке пятая лапа. Только вот отшить её, как Гелю, не мог. Боялся, наверное, что, обидевшись, она выставит его из дома. Он говорил ей, что она ему нравится, но ведь Милена сама буквально выпрашивала…

— Не делай этого, — произнесла Милена непослушными губами, чувствуя желание расплакаться. — Если ты сейчас выставишь меня, я уеду, но это будет точкой невозврата. Всякий раз, сделав небольшой шаг навстречу, ты потом делаешь два шага назад. Ты дорог мне, Эрен, но я устала от чувства будто навязываюсь тебе и ты только и ищешь повод отделаться от меня. Устала бегать за тобой, догонять, выпрашивать крохи внимания. Мне казалось, мы все решили, лишь не успели обсудить детали, когда ты просто уехал, не прощаясь.

— Милена, ну что ты говоришь? — поморщился Эрен. — Бывают ситуации, когда действовать приходится в одиночку. Я не хочу трепать тебе нервы и ещё больше боюсь причинить вред. Мне всего лишь нужно время разобраться в этом ворохе проблем.

— Знаешь, что такое отношения? — вздохнула она. — Это не только милости вечерами и делёжка быта да радостей. Это так же решение всех проблем сообща. Меня не надо пытаться от чего-то уберечь или оградить, я прошу доверять мне и ценить моё право на выбор. А мой выбор — быть рядом, а не дожидаться где-то. Я не та девушка, что будет сидеть дома, пока её мужчина воюет, я та, что будет подавать патроны, чтобы ему было легче уничтожать врагов. И если я тебе действительно нужна, ты примешь и моё решение. В противном случае, не вижу смысла дальше всё это продолжать.