— Эрен, ты в порядке? — спросила Марина, даже решившись коснуться его плеча.

Её голос заставил его очнуться и осознать, что он стоит, зажмурившись и сжимая кулаки. Глаза пощипывало. Горе снова подняло свою уродливую голову. Теперь Эрен ему не сдастся, не позволит себе упасть в объятия потери. Ему нужны силы вынести грядущее, он не имеет права расклеиваться. Потому, заверив провожатую, что всё отлично, Эрен поспешил покинуть эту обитель призраков прошлого.

От Марины Эрен узнал, что сейчас в комплексе есть двое его сородичей: отец и сын. Их поймали, когда старший гибрид пытался скрыться после «рождения» отпрыска. Ему было любопытно на них посмотреть, Марина сомневалась в разумности этого. Но после недолгих уговоров и пары улыбок сдалась, взяв клятвенное обещание не пытаться им помочь.

— Это Майки, — представила Марина парня, сидящего в боксе. — Имя дали ему мы, так как попал он к нам крохой.

Майки имел тёмные волосы и карие глаза, которые он поднял на них лишь раз, после чего вернулся к своему занятию — черканию чего-то на бумаге. По словам Марины, это был самый странный из всех гибридов второй серии, что помнит она и её коллеги. Он был абсолютно безразличен ко всему. Нет, инстинкты у него были на месте, но стоило исчезнуть фактору, их пробуждающему, как Майки снова становилось абсолютно всё равно на окружающую обстановку. Попытки чему-то научить его разбивались об отсутствие даже крох интереса к занятию. Марина и коллеги склонялись к варианту, что он с какими-то отклонениями. Собирались скоро отправить Майки в другой комплекс, где держали тех, кто не смог удрать отсюда.

— Если Майки совершенно апатичен и почти не доставляет проблем, то его отец это нечто, — кисло поведала Марина. — Совершенно неуправляем. Только рычит, шипит, говорит гадости и ведёт себя максимально асоциально.

Каждый бокс отгораживался от других стенами со звукоизоляцией. Так было и раньше. Но, насколько знал Эрен, раньше к боксам не подпускали людей неподходящего пола. На что Марина охотно пояснила, что новые сделаны таким образом, что ни грамма воздуха не попадает снаружи в бокс. Туда кислород поступает через мощную систему вентиляции, где воздух проходит предварительную очистку от всего, что может взбудоражить подопытного.

Асоциальное поведение было налицо, то есть на тело. Второй парень лежал, растянувшись на пледе, абсолютно голый и даже не думал прикрыться. Один быстрый взгляд на пленника от Марины, как она стала помидорного цвета, Эрен только глаза к потолку возвёл от такой глупой демонстрации своей позиции.

Сначала сородич не проявил к ним никакого внимания, только мазнул взглядом, но через какую-то секунду вскочил на ноги и прилип к стеклу.

— Отец?! — выдал пленник ошалело. — Отец, я ошибся, виноват! Сверни этой дряни шею и вытащи меня отсюда!

Марина просила Эрена не говорить с ними, но он не смог удержаться.

— Ты, верно, сын Дейва, — произнёс он. — Только я не Дейв, я Эрен, и политику твоего отца я не поддерживаю.

Лицо пленника надо было видеть! Сначала там застыло непонимание, которое сменилось изумлением, после чего исказилось от ярости, когда он осознал ситуацию: Эрен совсем не собирается ему помогать и вообще содействует людям. Марина, несколько осмелев, схватила Эрена за руку и тащила из помещения, а неизвестный, оказавшийся его внуком, слал в спину Эрена проклятия.

Когда дверь закрылась, Эрен согнулся пополам и захохотал от осознания, что успел стать основателем целой ветви потомков. С его человеческим мышлением подобное казалось чем-то нелепым и оттого смешным. У него отношений-то не было, а уже дед, что там — прадед, и далее по списку.

Получил втык от Марины, после чего она заявила, что её время вышло, и проводила его в комнату. Также она поведала, что ему нужно быть готовым. В любой момент его могут пригласить на обследование. Это Эрен и сам знал. Чтобы зазря не накручивать себя, включил телевизор и постарался вникнуть в сюжет идущего там фильма.

Пришли за ним через три с небольшим часа, если верить часам на тумбе. Подавив приступ паники, охвативший его, Эрен проследовал за двумя военными.

Снова лаборатория. Едкий запах лекарств и различных химикатов. Жужжание приборов и стерильная чистота. Всё это пугало Эрена до ужаса. Казалось, прошлое наступает, сжимает его в кольцо, не давая сделать глоток воздуха. Взять себя в руки стоило огромного труда, но ему удалось.

И понеслась череда процедур, от которых Эрена воротило с самого рождения. Сначала безобидное — измерение веса, роста и снятие разных мерок. Дальше хуже: различные рентгены, для которых его просили полностью раздеться. Сначала было стыдно. Его запихивали в разные кабинки. Причём, по два раза. Хотели видеть разницу между человеческой и инопланетной ипостасями. Вроде бы, ничего особенного, но Эрен быстро вымотался, да так, что стесняться перестал.

Ночь промелькнула, как один миг, и спал он дольше обычного. Похоже, эти аппараты как-то странно воздействуют на него, буквально высасывая силы. Ведь длилось всё не так уж долго, а на нём словно пахали.

На следующий день его ждали ещё более «веселые» обследования. Анализы всех видов и мастей, от просто неприятных до откровенно мучительных. Затем учёные принялись измерять его выносливость и силу. В человеческом обличье показатели сильно разнились с данными в облике монстра, что неудивительно. Но так же Эрен знал, даже будучи человеком, он намного сильнее любого в этом здании. Некоторые опыты были откровенно садистскими, например, воздействие огня и различных кислот на его чешую. Огонь дискомфорт причинял не сразу, но по мере воздействия сначала становилось горячо, а потом уже больно. Химикаты действовали по-разному: одни не причиняли никакого вреда, другие чуть ли не мгновенно прожигали броню до мяса, причиняя мучительные страдания. К концу этого издевательства Эрен уже слабо что-либо понимал, ему хотелось одного — чтобы его оставили в покое и больше не мучили. Зато теперь он понял, почему Дейв пришёл в ужас от самой мысли снова попасть в руки Управления. Когда была жива Светлана Петровна, подобных мучений он не знал.

Как добрался до комнаты, Эрен уже не помнил, было слишком плохо. Отложилось только обрывками: ругань среди учёных, вроде как, они перегнули палку, и то, как его кто-то доволок до постели. Даже когда пришёл в себя, он чувствовал боль в теле, видел эти следы от ран и ожогов. Хороши исследования! Знал бы, сто раз подумал, прежде чем соглашаться. Такими темпами он даже до неиспытанной вакцины не доживёт, раньше убьют, изучая.

Писк замка заставил его страдальчески скривиться. Пусть идут к чёрту. Он выносливее людей, но не бессмертен.

— Как чувствуешь себя? — спросил Иван Юрьевич, визитёром оказался именно он.

— По мне не видно? — яд в голосе сдержать не удалось.

Эрен злился. На ситуацию и этих садистов, которые словно наслаждаются, мучая, пусть и не совсем людей. И на этого мужика он злился — с его подачи он тут оказался. Но вершила пирамиду злость на себя. За то, что оказался недостаточно умён, чтобы догадаться о таком варианте поиска, как камеры видеонаблюдения, и глупо попался. IT-специалист хренов!

— Не злись на ребят, — заговорил Иван Юрьевич. — Они несколько увлеклись. Обычно твои соплеменники начинают вести себя агрессивно, стоит им почувствовать боль.

— И как их за это осуждать? — не сдержался Эрен от ехидства.

— А тут ты, — продолжил «управленец», не обратив внимания на шпильку, — всё терпишь, распоряжения выполняешь. Вот они и вошли в раж. За сегодня они сделали больше, чем обычно за неделю работы с кем-то их твоих собратьев.

— Рад за них, — сухо отозвался Эрен.

— В любом случае, за свой проступок они оштрафованы.

Мило. Он чуть не сдох, а устроившие это всего лишь оштрафованы. Каждого из них подвергнуть хотя бы по одному тесту из их арсенала, вот это было бы справедливо.

— Если ты достаточно пришёл в себя, то сейчас тебе принесут обед, и нас ждёт продолжение дня, — произнёс Иван Юрьевич.