- Наверное на что-то подобное я и рассчитывал, когда шел в плохое Запределье. А получилось как всегда, - скривился.

- Как вы пережили, что я нашла Источник, что мы умеем создавать такие? - вырвалось невольно, - Я не умею… не училась, точнее. Но пользоваться могу и я, и Аника, и наша нечисть…

- Я давно уже чужд зависти по этому поводу, - хмыкнул пресветлый, - У ведьм все перевернуто с ног на голову. Вот если бы инквизитор нашел способ, меня бы и задело может. А вам позволительно.

“Несчастным” прозвучало. Но не вслух.

- Ну спасибо! - хмыкнула, - А почему согласились скрыть? Разве не такое Запределье и было тем, что вы жаждали представить пресветлому миру?

- Потому что скрываю не только это, - сообщил нехотя. - Только некоторые члены Совета знают все подробности того похода. И считают, что следует продолжать исследования. Но больши никем не рискуя. Осторожно. Постепенно собирая все знания. Принимая здесь учеников, которых также тянет Запределье. Не открывая подробности.

- То есть… - я прикусила губу и нахмурилась, - В целом вы не отказались от экспериментов? Ни вы, ни Совет?

- В целом мы увидели в Запределье возможностьрешить многие вопросы. В том числе вопросы стабильности сильных инквизиторов. Но не быстро. И не привлекая к этому внимания, чтобы не потерять еще кого. И ничего не рассказывая общественности - нам не надо, чтобы в Запределье продолжили лезть. Пусть это все будет под страшным запретом и овеяно страшными слухами...

- Да вы просто просто посланник Света, - пробормотала, - Меня не сожгут за то, что я такие секреты теперь знаю?

- Вы не скажете, - завил уверенно, - Может я бы и не поверил в честность и честь ведьм… Но у вас есть причины эти секреты хранить. И вот это меня и беспокоит в Хиране. Для большинства я до сих пор предатель, бросивший друзей. Тварь. Мало кто знает правду. А часть уже и подзабыла эту историю…

- Так получается родственники от вас отказались потому, что…

- Хватит, - сказал громко и резко. - Хватит пока откровенности.

- А вы ведь не все сказали, - протянула задумчиво, глядя на него. - Есть что-то еще… кроме ваших отношений с семьей.

- Вы тоже не все сказали, - взглянул на меня пристально, - Но меня жизнь научила останавливаться вовремя.

Я кивнула. И встала. И к двери подошла.

- Провожу.

- Ведьмы ночью в лесу… - начала занудно.

- Было уже, - прервал. - Давайте по очереди. То вы - ведьма. То я - инквизитор с воспитанием. Сегодня моя очередь.

Опять засмеялась. Ну что же ты за такой инквизитор, который ведьму насмешить может, а?

Мы шли по затихшему ночному лесу также молча. Но в этом молчании не было ничего плохого. Я не проговаривала мысленно проклятия, внутри меня поселилась уютная тишина.

Только перед своим домом я заговорила.

- У меня, кстати, есть идея как выявить предателя.

Смысл поговорки “Не соприкасайся с ведьмой даже кончиком сапога, она тебя всего в Запределье столкнет” раскрылся для Киану Бхавина во всей красе сегодняшним на удивление погожим днем.

Сначала он увидел, что проверяющие - ведьмой же и и отравленные проверяющие! - просят у нее - у нее! не целителя! - помощи, поскольку чувствуют себя отвратительно после кошмарной ночи. Трое при этом выглядело так, будто от похмелья страдали, а вот Хиран - будто его мешком с мукой пришибло. Сидел и смотрел в одну точку, почти ни на что не реагируя… И белобрысая ведьма в ответ на стенания пресветлых участливо пожимала плечами: ну да, места здесь проклятые, все прям мучаются первое время, пока не привыкнут. В ответ на его пристальный взгляд тоже плечами пожимала. Типа, чего уставился? Попросили ведьму полечить, она и лечит… травками. Темная никому в помощи не откажет! И вот что его изумляло, так это то, что у инквизиторов даже мыслей не возникло, даже искры подозрений, что эта самая белобрысая и стала причиной их бед! Настолько к ней прониклись. Да и кто бы подумал, что от еды вкусной такие сны случаются? Невозможно...

Хорошо, конечно, что не возникло. Он бы лично спровадил кувырком каждого, кто посмел бы к ведьме с дурными мыслями полезть. Но сам факт!

И ладно те прониклись… Они с ведьмами теперь постоянно дело имеют, Тень давно застлала глаза. А те, кто в академии жил? И половины оборота ей не понадобилось, чтобы сменить мнение большинства слуг и магистров. С уверенности, что “бабам, особенно ведьмам, здесь не место” на “хм, а с бабой, особенно с ведьмой и ничего так”. Несколько самых стойких еще держались… но вряд ли это долго продлиться. Уж не понятно, как успела и когда влезть на академскую кухню вездесущая Танья, но сегодня на завтрак им подали вполне пригодную кашу с кусочками корешков и мяса. И ложками так давно никто не орудовал в этой столовой.

Знает ведь, что путь к сердцу инквизитора через желудок лежит!

А уж как ученики на Эву и Аничку стали поглядывать… С интересом, с признательностью - те, кто много чего понял из прошлых дней. А то и с умилением и жаждой внимания, особенно самые младшие. И для всех у нее внимание находилось. Порхала птичкой по столовой, со всеми ладила, командовала, будто они ей уже принадлежали… Тьфу!

Вот только не мог не признать Киану Бхавин, что самое “тьфу” - это он.

Стоит ли рассуждать о чьей-то принадлежности, если он сам, со своими секретами и со всем своим неприглядным прошлым уже оказался в ее маленьких ладошках? Если вечера и ночи он проводит с ней - или с мыслями о ней, дни - наблюдая за ее действиями - и даже не орет почти. А утра - в ревнивой попытке выяснить, не выказывает ли она к кому больше интереса, чем другим, не выделяет ли кого-то больше.

А что дальше будет, а? Как в главной академии возле Агры? Инквизиторская крепость пала, похоже. И теперь не только золотом украшена, но и темными узорами. Мечи инквизиторские хранятся рядом с ведьмиными котелками, а вместо коней в стойлах - метлы... Вот так это представлялось. И делалось страшно, хотя ничего он не боялся прежде… И страшно, и важно, и нужно, и хочется… Вот только нельзя.... нельзя ему! И не потому, что она - ведьма. Что она - белобрысая Эва, взглядом своим доставшая до его зачерствевшего сердца. Что она - внезапная союзница, которая в своих интересах действует, а когда интересы эти будут удовлетворены, первая же от союза их откажется и встанет на другую сторону, на сторону Тьмы.

А потому что он слишком опасен. Для нее - больше всего.

Твари оставляют свой след. И не только в виде воспоминаний, ночных кошмаров, сродни тем, что Танья на инквизиторов наслала, или бесконечного погружения в боль каждый оборот. На протяжении десяти долгих лет. Боль, с которой ни в Совете никто не мог справиться, ни наставник, ни он сам. Боль и сгустки, которые, по смущенному признанию именитых магов, не позволят ему иметь здоровых наследников. Неисправимое напоминание о его провале и смерти его единственных друзей. Он ведь ни с кем так больше и не сблизился кроме наставника. Невозможно ведь сблизиться также, как с кем ты вместе рос, вместе учился, вместе в передряги попадал… а из последней один только и выбрался.

Поэтому Бхавин даже радовался этой боли. Расплате. А что семью не заведет… так он никогда и не стремился к семейным ценностям, в отличие от его старшего брата и сестры. Те могут спать спокойно. По закону его семья не могла отказать ему в наследстве или защите - он сам отказался во время одной из неприятных сцен. С облегчением. Но его дети, если бы они были - а их не будет! - имели право претендовать на свою часть благ. Вряд ли родственники захотели бы делиться.

Вот только твари оставили и совсем темные пятна на его светлой сути. Не раны, а зияющие провалы, в которые с легкостью могла утечь другая темнота. Тень другой. Присоединенные к родовому то ли проклятию, то ли напутствию - благословению, не позволявшему сближению с ведьмами в принципе, они могли в неподходящий момент проявить себя самым отвратительным образом. Уничтожить белобрысую. Или ее дочку. Он тогда точно отправится в Запределье и не вернется. Потому что если станет сам, лично причиной смерти той, кого должен ненавидеть, вся ненависть на него и обренется, ведь…