— Спасибо, — больше тратить время на детей Берга не стал и почти побежал к началу деревни. Светлой, как и ожидалось, там не было. Пришлось идти к сидящим у стены, на каменной скамье, пожилым мужчинам. Ожидаемо, они показали в противоположную от указанной мальчишками сторону.

— Да поглоти тебя тьма, дура, — ругался Берга чувствуя как все сильнее щемит в груди. Как можно быть настолько безголовой, он не представлял. — И ведь предупреждал же! — оглядывая улицу, шипел он.

Местные удивленно проводили его взглядами, но пока только издалека.

Последними опрошенными оказались выбежавшие из-за дома ребята. Постарше тех, что сидели в пыли и явно резвее, а значит и глазастее.

— Эй вы, — вскинув руку, попытался привлечь внимание детей Берга, но к его досаде ребятня видно натворила что-то, потому как сыпанула от него быстрее ветра. — Шааш.

— Зачем к детям пристаешь? — скрипучий голос незаметно подкравшейся старухи, подкинул Бергу в воздух.

— Напи, — выдохнув обращение словно ругательство, прикрыл он глаза. — Зачем крадешься?

— От детей что надо, таки, — насмешливо выделив обращение, протянула старуха.

— Девушка, светловолосая, не видела?

— А, так то твоя? Ничего такая, только больно шустрая, жить у деда будешь?

— Нет, — чуть не зарычал Берга, только доброжелательных соседских напутствий ему не хватало. — Не моя и не буду. Нам ехать нужно, а эта… гулять пошла. Одна.

— Так такую как она даже великан испугается, — хохотнула старуха и ткнула рукой между домами, в сторону Предела. — Там ищи.

— Спасибо, напи, — кивнул Берга и вновь сорвался на бег. Если в деревне у этой светлой еще были шансы, то за околицей ее точно сожрут.

Берга выскочил на заросший травой пустырь и резко остановился, осматриваясь. От сильного, постоянного ветра траву прижимало к земле, но она сильно и не пыталась тянуться вверх. Кое где виднелись такие же низки кусты. А чуть в стороне, страшным напоминанием, возвышался над безмятежной зеленью серый каменный короб. Сглотнув Берга едва смог оторвать взгляд от этого призрака и вновь вперил его в колышущееся желто-зеленое море. Если приглядеться, среди зелени растений можно было угадать шустрые, подвижные тени. Кроки, вытягивая и поднимая шею над травой, выглядывали кого-то невидимого отсюда Берге. Затем вновь ныряли вниз и снова возникали уже в десятке метров от первого места. И стягивались они к серой громаде покинутого здания.

— Только не там, — простонал Берга, переходя сначала на шаг, а после и на бег.

— Дура, ну какого тебе в деревне не сидится? — отдуваясь, шипел он, уже возле самого дома. Трава вокруг была примята, и видно совсем недавно. Постояв несколько мгновений Берга, не сдерживая себя, рявкнул, — Сауле!

— Ой! — послышалось тихое восклицание с обратной стороны строения.

— Ой? Ой, мать? — возмущенно взревел Берга, обходя дом по кругу. Никого с обратной стороны не оказалось. Только примятое пятно травы намекало, что еще недавно здесь кто-то сидел. — А ну стой! — рассмотрев вытоптанное место, вновь разошелся он, и метнулся обратно. Успел заметить край бежевой рубахи и побежал еще быстрее. Но девушка, в отличие от него, не носилась по деревне, а сидела и набиралась сил. К тому же, у нее явно были более веские причины бегать быстрее него.

После третьего круга Берга понял что выдохся, а еще, что облегчение от того, что дурочка нашлась, явно сильнее желания ее убить.

— Все, хватит, выходи, — вполне мирно велел он.

— А ты не будешь ругаться? — высунулась из-за угла красная мордашка, вызвав у Берги острый приступ смеха.

— Не буду, — сквозь смех пообещал он и, покачав головой, махнул, — идем в деревню. Ехать пора.

Сауле с готовностью улыбнулась и появилась во весь рост. Развернулась и, осторожно опуская ноги между чем-то понравившимися ей растениями, пошла к селению. Но уже через несколько шагов болезненно пискнула, повиснув на скрученном ухе.

— Ай!

— Ой! — хохотнул Берга передразнивая. — А теперь давай посмотрим назад, — и потянул ухо, разворачивая девушку к пустоши. Ткнул пальцем в высунувшуюся в трех шагах из травы мохнатую, зубастую голову, заскрипевшую, словно старая дверь, и спросил, — знаешь, кто это?

— Нет, — пискнула Сауле, стараясь придержать откручиваемое рукой. — Но он хорошенький.

— Дура, мать, — взревел Берга, вновь разозлившись, — это крок. Слышишь, вокруг? — замолчал он, позволяя девушке насладиться звуками пустоши. Треск, писк, скрежет, сливались в единую, тихую и совсем не выбивающуюся из фона, а наоборот, создающую его музыку. — Это все кроки. Десятки, может и сотни. Угадай, что они едят?

— Меня? — глупо уточнила Сауле, проследив за быстрой мохнатой, коричнево-серой тушкой проскользнувшей между двумя кочками зелени.

— Ладно, не совсем дура, — констатировал Берга, — так, дурочка. Тебя! — рявкнул, закрепляя результат и наконец отпустил пленное ухо. — Идем.

— Но я же не знала. Я думала, что они только ночью вылазят. — Засеменила за ним Сауле, придерживая пострадавшую часть тела и постоянно оглядываясь на слишком близкий шорох. Казалось, что сейчас эти небольшие тварюшки спокойно утащат ее в траву и Берга, зло шагающий вперед, этого даже не заметит. Представив себе эту картину, Сауле торопливо обогнула темного, и постаралась, чтобы больше он впереди не оказывался.

— Им как-то без разницы, что ты там себе думаешь, — устало махнул рукой Берга. — Как тебя муж-то терпит?

Послушав сердитое сопение, Берга очень посочувствовал этому неизвестному.

Так и стоявшая у дома Рания, стоило заметить бредущих спутников, облегченно выдохнула. Уж очень дикий вид был у убежавшего мужчины.

Собрать вещи они успели, осталось только разбудить Кахира и обзавестись еще одной, а лучше двумя лошадьми. За этим Берге пришлось вновь обращаться к деду, хотя он бы с удовольствием уехал не прощаясь.

Двоих дед не дал. Не потому, что пожалел, а потому, что действительно с животными были проблемы. Война требует многого и жизни ей нужны не только человеческие.

К облегчению, и как ни странно досаде, очнулся от забытья Темный уже на третий день пути.

Проснувшись к вечеру, когда остальные только устраивались на ночлег, он с легким недовольством проследил за их суетой, и под полным удивления взглядом Рании велел отдыхать всем и не выставлять дозор. Еще большее недоумение светлой вызвало то, что оба спутника довольно кивнули и спокойно устроились на лежанках, абсолютно не волнуясь что вахту будет нести настолько маленький ребенок.

Сам Кахир тихо устроился под прикрытием небольшого деревца, вперив взгляд в небо. Так и просидел до самого утра, даже похоже не шевелившись. Но стоило проснуться Берге, велел поднимать остальных и выезжать.

— Но… Кахир, — покосившись на вроде как спавшую Ранию, возразил Берга, — девушкам бы поесть. Куда мы спешим?

— Нет времени, — тихо признался Кахир, прикрыв глаза. — Боюсь, игра вступила в последнюю фазу. Мне очень нужно оказаться рядом с войском, а путь впереди еще длинный.

Берга недоуменно оглядел спокойное лицо мальчика, гадая, что за игру он упомянул, но перечить не стал, пошел будить остальных.

***

Чем дальше отъезжали от Предела, тем яснее Берга понимал, что дурочка здесь вовсе не светлая.

Мать и сын все чаще отставали от спутников, тихо споря о чем-то важном. Бергу в тему дискуссии не посвящали. Выражение лица Сауле при этом было хоть и испуганным, но весьма уверенным. Тогда как Кахир все сильнее закатывал глаза, качая головой. Наконец, очередной такой спор закончился счастливой улыбкой светлой и возмущенным заявлением Кахира:

— В замок не поедем. Оставим эту, — он указал на хлопающую глазами Ранию, — в Цемре.

— Но, Кахир, — попытался Берга воззвать к совести Повелителя. Берга не желал оставлять девушку без присмотра. В замке, конечно, без Повелителя многое могло поменяться, но в Цемре те же темные живут, только без строгих правил.

Но мальчишка так посмотрел на него, что Берга понял — спорить не стоит. Зло мотнув головой, он вынужденно согласился. Но настроение рухнуло, заставив переживать его о том, что еще даже не случилось.