– В том числе и – нами, – усмехнулся Ганимед.

– Как и творений всех прочих бесталанных аморальных демагогов, увидевших свет в тот же самый период.

– И только теперь понятно – зачем и почему.

– Ну, а тех, кто ещё продолжал хоть что-то понимать и писать о свободе духа, а не тела, клеймили с тех пор словом «моралисты». Организовав травлю изящных манер и высокодуховного целомудрия. Но поощряя с тех самых пор лишь разнузданность, похоть и убийства ради денег и власти.

– Как у Лескова в его «Леди Макбет Мценского уезда»? Кстати, в каком году она была издана?

– Догадайся! – усмехнулся Зевс. – Да и – у Достоевского в «Братьях Карамазовых». Да и в том же «Преступлении и наказании», где он запросто Раскалывает свою старушку за три копейки из духа противоречия самому Творцу.

– И всему, что за ним стоит. – согласился Ганимед.

– Что и нашло своё продолжение рекламной акции подстрекательства к насилию через детективы, в которых убийства и грабежи до сих пор преподносятся как нечто хитроумное и смелое. Дерзкое и отважное!

– То есть – подвиг! – дошло до Ганимеда.

– А сам преступник здесь восходит к Ахиллу, Одиссею и Геркулесу. Позволяя теперь любому отморозку через совершение преступления войти с тех пор не просто в тюрьму, но – в стан полубогов!

– Хвастаясь в тюрьме друг перед другом своими «геркулесовыми подвигами»!

– А не горько раскаиваясь в содеянном. А если удастся уйти от наказания, то – чувствовать себя чуть ли не равным самому Богу! И начать мысленно с ним тягаться, задумывая новые преступления. И в Статуе Свободы мы с удивлением наблюдаем парадоксальный симбиоз обоих этих понятий: Свободы и Добродетели. Предельно ясно выражающих через неё то, что свобода духа, достигаемая через добродетели, только и может дать нам истинную свободу, освящая светом истины все наши пути. Не позволяя нам оступиться и снова пасть во тьму невежества!

– Так что же теперь делать? – растерялся Ганимед. – Выходит, что именно в этом самом году и произошло то самое «Восстание масс», которое описал в своих трудах Хоссе Ортега-и-Гассет. Последствия которого он и наблюдал, так сказать, на своей шкуре, описывая их в своей работе?

– Да, он пассивно наблюдал, как движимые англосаксами массы, восстав из небытия, свернули все достижения «осевого времени» Карла Ясперса в дугу. Свернув и показав духовной власти свою светскую фигу и полностью захватив с тех пор на планете власть. Поняв, как именно её можно сделать при помощи манипуляций с пальцами исключительно светской и абсолютно бездуховной. Чтобы ни Папа, ни кто иной уже и не мечтали захватить власть ни то что во всём мире, но даже и у себя в римской империи. Разделив с тех пор теософию надвое, одним крылом которой всегда была метафизика, а другим – экспериментальная наука. Но добились лишь того, что этот процесс приобрел настолько необратимый характер, что элита жизни с тех пор и сама начала утрачивать власть над обществом. Они вынуждены были с тех пор уйти в подполье, дабы массы не смели её механизмом плебисцита. Вынужденно выставляя вместо себя вначале премьер-министров, как в Англии, а затем и – президентов, как в Америке. Чтобы умело манипулируя массами заставлять их выбирать то одного кандидата, то его противника. По очереди (за счастьем!) садя на трон то республиканца, то демократа и заставляя массы шумно переживать сцены этого живого театра абсурда. А самим всё это время находиться в тени и дергать сверху массы за ниточки социального инжиниринга и «психологии толпы».

– Они повязали нас по рукам и ногам! Как же быть?

– Нужно возродить прежние идеалы, которые и легли в основу «Осевого Времени» Карла Ясперса. Цивилизуя всех этих варваров, которые вырвались на сцену истории, стремясь разорвать её в клочья! Как некогда бурные воды диких ещё германцев смели с лица земли римскую империю. Заставив Муссолини буквально мусолить и откапывать древний Рим чтобы возродить его законы в душе каждого итальянца. Так и не поняв того, чем он там, на самом-то деле, на древних руинах былой империи с тачкой и лопатой так долго занимался.

– Но как нам быть теперь? Как нам возродить эти идеалы?

– Став самим эталонными образцами новой Элиты Жизни.

– Чтобы потом захватить власть?

– Ну, если только – в душе каждого, – усмехнулся Зевс.– Не думаешь же ты, что кто-то пустит во власть парней с улицы? Поэтому наша главная задача – стать Королями Вечной Жизни. А там массы пусть уже сами решают, стоит ли им нам подражать. Чтобы мы более популярно объяснили и показали на своём жизненном примере то, как им гораздо быстрее и выгоднее стать более цивилизованными и культурными. Действительно став Вечными. Как ты и я. Поэтому, пока они ещё не одумались, смотри вокруг и старайся делать так, чтобы и тебе и другим становилось смешно от того, что они не говорят и не делают так, как ты. А так, как делают все бесы. Новая точка зрения открывает новый вид на жительство!

– А вот «Ветреный сад».

– Давай-давай, – усмехнулся Зевс. – Я и сам ветреный. Как и любой Дар.

– Я бегаю по ветреному саду.

Здесь нет заборов, я бегу…

– То вдруг прижмусь лицом к естественной ограде.

Просовываясь в щелку взгляда

Из мира грёз, за мраком я слежу,

Словно в подзорную трубу.

– Беги ко мне, я подожду!

Возьми с собой, сбежав сюда,

Сбежав с горы, как та вода,

Цветной раскрашенный журнал.

Может, за мной уже беда…

– Бежит, теряясь из вид(р)а.

– Устанем. Сядем под скалой.

Она за сопками с болотом…

– Смотри, здесь пауков висит гигантская работа,

Я скармливаю им непрошенных гостей.

Ты видишь сколько черепов, костей?

Я вспоминаю иногда остроты

Существ, застрявших в частоколе дней:

«Уж капает с губищ горящая

Слюна,

Ты извини, братан, нам кровь твоя кипящая

Нужна-а-а!!!»

– Легчает. Я тихонько возвращаюсь.

А на траве заката сок разлит.

Пыхтит пролуженое солнце…

– Умоюсь светом, а то в саже тени и в крови.

– На облаке летит знакомый граф.

Слетаю. Сяду рядом с ним.

То сплетничает граф, то курит…

– То хочет рот закрыть на карантин! – усмехнулся Зевс. – А кто этот граф?

– Не узнал? Да ты и есть.

– В смысле?

– Ну, от «слон» – слоняться в облаках, – напомнил Ганимед ему про «Рельсы в небо».

– А-а. А я-то уж подумал было, что ты догадался о том, что мы отцифровываем своё сознание на «облачное хранилище» души через Пробуждение.

– То есть то, чего наивно пытаются добиться учёные всего мира – отцифровать сознание, давно уже существует? – оторопел Ганимед.

– И уже не один миллиард лет, – усмехнулся над ними Зевс. – Не забывай, что историю этой планеты гоняют по кругу каждые пару тысяч лет именно для того, чтобы бесы тут, не дай-то бог, не поумнели. И никогда не смогли догнать учёных Вечности, составив конкуренцию богам. Все более-менее примитивные расы так и должны оставаться примитивными. Всегда! В этом их сущность. Только так они смогут поставлять своих выдающихся представителей в более высшие миры. Когда те духовно вырастают до ангелов. А более примитивные бесы так тут и остаются, бесконечно перерождаясь чтобы заигрывать с бесовками и играть в «экономические игры» по зарабатыванию денег. В идеале – став банкирами и магнатами. Наивно думая, что это всё, о чём только можно и мечтать! Тогда как религии и существуют в этом мире только для того, чтобы ты смог усложнить свою животную душу в дух.

– Приобщившись к Абсолюту?

– В религиозных терминах сознание беса обозначается как «животная душа», которая посредством приобщению к святости и нисхождения на тебя от архангелов святаго духа только и позволяет тебе эволюционировать в ангела, более высшее существо по сравнению с обычными бесами, укрепляя за семь лет безгрешного образа жизни твоё астральное тело до того уровня, после которого ты даже после смерти физического тела остаёшься самим собой, когда снова перерождаешься. Но уже – на планете высшего типа.