– И кто же делает тут одних прекрасными, а других – безобразными? – оторопела Оливия.

– Как это – кто? Они же сами и делают. Кому ещё они тут нужны? Иначе они так и будут бесхозно валятся на свалке времени. Бесформенной биомассой гусениц. Не открыв для себя подлинный смысл слова «вечность», так никогда с нею и не соприкоснувшись. Другие – только искушения, восторженно зовущие их стремительно броситься в пучину самосовершенствования. Направо или же – налево. И только им самим решать, слушать ли песни этих соблазнительных сирен и начать уже хоть куда-то бежать, либо так и сидеть на попе ровно и тупо ждать. Как дети. Пока кто-нибудь не явится в их жизнь, свалившись с неба. И не сделает всё за них самих.

– Но боюсь, что на это способен лишь метеорит, – усмехнулась Козлова. – Раздавив их в лепешку.

– Ведь никто не имеет права их насиловать. Их Свободу Выбора. И раз уж они выбрали для себя сидеть и ждать, то никто не вправе лишать их этого данного им самим Монте-Кристо Выбора. Ограничивая их Свободу. Понимаешь? Никто. Даже архангелы. Они могут лишь позвать их. К себе. А верить или не верить, что они уже прямо сейчас действуют через меня и разрывают тут перед ними мою глотку, призывая их к себе, это только их право и только их моральный выбор. Или же – аморальный. Как обычно. Решать им. И никто, абсолютно никто не вправе выбить из под их попы даже песчинку, породив писк-чинку возмущения и конфликт интересов, который они тут же кинутся раскачивать и защищать свою инертность и лень. Поражаясь собственному энтузиазму. Лишь погружаясь в деструкцию и архаику. Поэтому любить или же не любить себя могут только они сами. Более того, бесы должны так начать собой восхищаться, чтобы пожелать сделать себя ещё более красивыми, отправившись по дороге самосовершенствования к подлинной новизне – самораскрытию и открытиям в самих себе. Беспечно шагнув за свои пределы. А пока – это лишь жалкие подобия того, кем они только могли бы стать. Робко примеривая к себе стать ангелов. Они и только они. Но до той поры их просто нет. Ничто. Не только для меня, но прежде всего и для самих себя. Бесы бесформенны и темны. Как и их быт. Каждое мгновение их жизни уже творящий их по своему образу и подобию. А не – бесподобию!

– Заставляя их совершенно искренне наплевать на Творца, – с усмешкой поняла Козлова.

– Которым каждый из них с лёгкостью сможет стать и сам. Если захочет познать что же такое, на самом деле, эта самая лёгкость. И непринужденность, с которой он, после того как это ощутит, откатав месяц Сизифов-камень, сможет свободно общаться с архангелами. А затем и – с самими богами.

– Если захочет стать настолько же всеблагим и по-настоящему прекрасным!

– Ведь Господь действительно, а не только – вербально, может в любой момент начать говорить с каждым. Но проблема в том, что не каждый способен Его «слушать». То есть не просто услышать и тут же забыть, но начать слушаться. Очистившись благими делами для того, чтобы разговаривать с Ним на одной Чистоте. А не прямо сейчас, когда ты не достойна даже того, чтобы к Нему обратиться. Обратив на себя Его Внимание.

– И попытаться хотя бы попробовать тебе помочь, – вздохнула Оливия, тут же поняв, что он говорил это всё ей о ней самой.

– Что он непременно и сделает, на то он тебе и Господь. Работа у него такая. И твоя задача это понять, увидеть и начать исправлять себя. А не отмахнуться от него, ответив ему, что это для тебя ещё слишком сложно. Да и не до этого тебе, мол, сейчас, и так далее и так далее, забалтывая саму себя. После того, как ему станет с тобой неинтересно и он оставит тебя наедине с самой собой. Этим жутким клоуном. Из королевства кривых зеркал. Искажающих твои же смыслы.

– Раз уж ты и без того от себя в полнейшем восторге! – усмехнулась в ней Козлова.

– Оглушая себя и других литаврами своих мук и мелодично позвякивая цепями. В своих творениях.

Подошла официантка, убрала к себе на разнос со стола тарелки, стаканы и, кивнув на соседний столик, поставила на их стол другие напитки. От демонов, что сидели рядом с ними и услышав, о чём они говорят, решили их угостить. Помахав пальцами. Мол, мы с вами. С планет высшего типа.

– Все это логично и даже правильно. Но я всё никак не пойму одну вещь, – призналась Оливия, отхлебнув прохладный голубой напиток.

– Ну и – какую же?

– Чем правда отличается от истины? Или это просто слова-синонимы? Где Истина – старший брат правды.

– Ну, хотя бы тем, что правду можно только услышать. Или понять. Истину же нельзя ни от кого услышать. Её можно только пережить. Правду можно использовать как во благо, так и во вред. Причем, как другим, так и самой себе. Это обоюдоострый меч.

– И я бы не советовала им тут в общении со мной размахивать! – усмехнулась Козлова.

– Так же как, собственно говоря, и зло. Используя которое ты наносишь вред и другому и самой себе. Одновременно. Сама того не ожидая и не желая. Потому что ты не понимаешь гормональной природы беса. Ты не осознана. А потому и не ведаешь, что творишь. Ты духовно Слепа. Не замечая того, что Истину можно использовать лишь во благо.

– А как же говорят: «познай истину, и она сделает тебя свободным»?

– По-знай, по-грузившись – в себя, а не у-знай, то есть – услышь. Погрузившись во вне. Но познай её всем сердцем, всем существом и помышлением своим. То есть – начни этим жить. Почувствуй её вкус. Покатав Сизифов-камень хотя бы пару часиков и ощутив внезапные перемены в самой себе. Вкус к истинной жизни. А не к ложной, которой ты живёшь и без того. Как все бесы. И которую те, кто живёт истинной жизнью, именуют смертью. Так как физическая смерть из-за перерождений невозможна по определению. То есть жить так, как живут инфернальные сущности и означает быть мёртвым. Духовно мертвым. Без позитивной энергии, дарующей истинную жизнь. Где Ад – мусорная свалка «мертвых» душ. Мечта Чичикова!11

– Наша горячо любимая планета?

– Свалка «сломанных» морально игрушек. И можно сказать, что я тут дописываю, Гого-ча над всеми, свой третий том «Мертвых душ». Где Чичиков, переродившись Зевсом, оживляет все свои купленные им, за копейки, крепостные души. А затем отпускает их на свободу!

– На вольные хлеба?

– Понятно, что мужик с тех пор ещё больше обленился. Но никто и не говорил, что мне будет тут легко.

– Но тогда зачем, почему если Бог все-таки существует, то для чего он позволяет демонам и злодеям нас обманывать?

– Для того чтобы ты никому не доверяла. И никого не слушала. А просто наслаждалась тем, что именно сейчас с тобой происходит.

– Не разевая рот на то, что это будет происходить с тобой всегда?

– И поняла, что если ты кому-либо из бесов доверилась, то тебя всё равно рано или поздно обманут. Хотят они того или нет. Ведь логика их намерений, будь они даже самыми честными и искренними, почти никогда не совпадает с логикой обстоятельств. Которые постоянно вносят в твою и его жизнь свои коррективы.

– Независимо от вашего желания принять их или отвергнуть?

– Безусловно, зависимо. Это и позволяет любым отношениям не сойти с дистанции. Но чем дольше длятся ваши отношения, тем для вас обоих становится всё более очевидной неизбежность их конца. И чем быстрее меняется твой взгляд на жизнь, обусловленный как твоим внешним взрослением, так и внутренним, тем неизбежнее это становится, заставляя тебя постоянно находить для самой себя оправдания необходимости их продолжать. В силу ли данного обещания или же слепой веры в священность брака. Вне зависимости от тебя твой собственный взгляд на жизнь постепенно изменяет твои установки вплоть до их противоположности. Причем – не один раз. Гоняя тебя то туда, то сюда. Буквально вытесняя тебя с твоей наивной верой в чужие обещания из его непосредственной жизни. Опосредованной тесно сжимающими его обстоятельствами. Постепенно изменяющими и его взгляд на жизнь, всё более его усложняя и совершенствуя его отношения с миром.