– «Где богатство человека, там и сердце его», – лишь возразил ей Ганеша цитатой из Учения. – А там где его сердце, туда он как раз-таки и поедет. Хоть на край земли! То есть – к тебе. За твоим богатством, как он думает. Что ты обычная девушка из нормальной семьи и квартиры. Чтобы у тебя всё это отнять. Чего бы ты ему там о себе ни наговорила. Он не поверит ни единому твоему слову. Заранее подразумевая, что ты ему всё о себе соврёшь.

– Думаешь? – озадачилась она.

– Я не думаю, я знаю! Сколько можно повторять тебе эту фразу? Я уже давно не думаю, как другие. Я всё знаю. Причём, заранее. И уже давно. У меня просто вспыхивают в мозгу варианты событий. Так называемые «вилки ситуаций», которые я и выбираю. Чтобы было как можно меньше жертв. Этим-то и отличается Видящий от Слепого. О которых и говорил Монте-Кристо, так как и сам давно уже был Видящим.

– И давно ты стал у нас тут таким глазастым? – усмехнулась Васаби, не понимая о чём речь.

– Давно, – оборвал разговор Ганеша. Чтобы она из дальнейшего разговора с ним не подумала, что он злой колдун. Как он это уже пред-видел. А просто – добрый волшебник, самый могущественный в галактике! Под маской простого смертного. Который (непонятно зачем) тратит на эту бестолочь время своей драгоценной жизни! Снимая для неё жильё, чтобы она вновь не отправилась на улицу. В «Клубничку» к шефу.

Так что как только она помирилась с матерью, перестал снимать квартиру.

– Ты же хотела с ней помириться? – усмехнулся Ганеша. – Вот и иди, мирись.

И как только она поехала и, взяв бутылку вина, окончательно помирилась с матерью, сказав ей, что Ганеша больше не может, из-за кредита, снимать жильё, та пожалела её и себя и пустила её к себе. Снова устроив её работать в другое уже такси диспетчером своей сменщицей. Чтобы они вдвоём платили за съёмную квартиру. «Наляпопам», договорились они, игриво коверкая русские слова.

Ведь мать Васаби была породистой узбечкой из когда-то баснословно богатой семьи, каких Ганеша в жизни своей не видел. Пока та не устроилась работать в его такси. Да, Гульчехра сразу же ему понравилась. Хоть она и была его слегка постарше. Но весьма и весьма красивой, весьма фигуристой, с густыми и очень длинными прямыми тёмными волосами по самые аппетитные булочки к завтраку с утра в её постели.

Но тогда Ганеша жил с подружкой своей сестры Талией. И которую он, после института ещё нигде не работавшую, временно устроил диспетчером. Чтобы та, разумеется, сливала ему самые «жирные» заявки. И поэтому даже не облизывался на мать Васаби. Нанося глазурь восхищения на её булочки. Да и на саму Васаби, которая стала всё чаще появляться в офисе, когда его отношения с Талией уже трагически заканчивались. Ганеша это уже пред-чувствовал. И оглядывался по сторонам, понимая уже, что лучше всего будет сразу же себя утешить. Хоть кем-то. А не изводить себя в тоске. И улыбался Васаби, которой едва исполнилось девятнадцать. Находя их разницу в возрасте весьма пикантной. Вдыхая свежий аромат этой слегка полноватой тогда ещё пышнотелой запеканки. Но он уже понимал, что, с его-то опытом доводить девиц до истощения, «похудеть» Васаби будет ему не очень сложно, шантажируя их связью. Тем более что её отец был кореец, хотя и узбекский. А Ганеша, по опыту хождения за границу, давно уже убедился в том, что это одна из самых фигуристых наций в мире. Любви. И уже предвкушал наслаждение этим «блюдом».

Тем более что однажды после зимнего рейса Ганешу так «завела» (в своё кафе) одна из двадцатипятилетних зазывал из «Сахалина», к которой он зашёл за пару часов до отхода судна легко поужинать и выпить – в обнимку с ней – текилы, что он уже давно мечтал найти себе на берегу хоть какую-нибудь кореяночку. Тут же признавшись Айне в том, что она очень и очень сильно понравилась ему ещё в прошлом году, полгода назад, зимой, когда он с двумя бесами с судна ужинал в этом же кафе «Сахалин», но тогда она предпочла на вечер его более молодого друга. И теперь бессознательно искал себе на берегу столь же красивую и фигуристую, фигуру которой он тогда «с голодухи» после рейса так жадно, снова заказывая текилу и снова усаживая её к себе на колени, лапал. Робко опускавшую глаза, когда хозяйка заходила в кафе и понимающе улыбалась им обоим. Но так и не отпустила Айну в гостиницу даже на полчаса! До конца рабочего дня. И поэтому Айна так сильно надеялась, что его судно в этот день наверняка не уйдёт домой, и Ганеша вернётся, прибежит, прилетит на крыльях любви к ней. Но уже – в гостиницу. Ведь на них надвигается небывалый шторм в девять баллов!

Но они ушли – сквозь ненастье, чуть не потеряв при этом сварщика, выскочившего за борт в люльке, чтобы перерезать сваркой не желающий выпускать их судно за пределы портовой бухты толстый и непомерно длинный трос, зацепившийся за якорь. Стопорящий судно с той же силой и отчаянием, что и Айна, не желавшая разжимать свои объятия, когда наступило время – ей на грудь – окончательно прощаться, сдавив дыхание. Поцеловала Ганешу и пообещала ждать: «Хоть целую вечность!»

И когда он, окрылённый предвкушением, через полгода отпуска вновь появился в её кафе… То узнал от сменившей её подружки, что Айна на Камчатке вышла замуж. В их родном городке, Питере. И больше тут не работает. «Так как муж строго-настрого запретил ей всё это б…». «…во!» – возопиил Ганеша в отчаянии.

И увидев Васаби, понял, что она – мечта! Которую, правда, следовало довести теперь до идеального состояния (Айны). Что лишь подогревало его научный интерес к этому эксперименту.

Как выяснилось в дальнейшем – над самим собой.

С Талией же у него приключилась целая история. Так как он подумывал уйти от Юлии именно для того, чтобы стать титаном духа. Для начала. Ну, а потом уже начать трансформацию в ангела. Как и на мини-плавбазе «Залив Восток». Благо, что опыта трансформации было у него уже хоть отбавляй.

Понимая уже из «Тайной доктрины» Блаватской, что если раньше ты присоединялся к святому ордену и начинал там катать Сизифов-камень в одной из специально отведённых для этого комнат, то уже через пару недель занятий к тебе подсылали специально обученного соблазнять неофитов демона искушения. Желательно – прекрасного, чтобы неофит, не веря, что настолько красивая девушка могла снизойти до него (в обычной жизни), тут же начинал тянуть к ней свои дрожащие во тьме руки, позабыв обо всех наставлениях Мастера. Который говорил тебе, перед тем как запереть, что похоть всю твою столь долго нарабатываемую – через идеомотороное напряжение – энергию заставляет тут же «покидать неблаговидный сосуд». В мгновение ока! Мол, если ты решишь, втихаря, тут порукоблудить, то лишь отсрочишь свою трансформацию в титана духа. Которым становятся, при нормальных условиях, через сорок дней непрерывных занятий. Плюс-минус. Для чего тебя кормят там первые десять дней три раза в день, затем ещё десять дней – два раза, а затем – только один раз в день. Чтобы лишняя – уже – пища не мешала трансформации твоего «водянистого» физического тела в Огненное. «Вот, полистай на досуге учебник по Агни-йоге». И когда ты удивлённо выслушиваешь от проникшей под покровом ночи и чёрного одеяния в твою келью столь невероятно красивой девушки, что ты ей очень-очень сильно понравился ещё месяц назад, как только она впервые украдкой тебя увидела, но всё никак не могла к тебе проникнуть, пока не подкупила стражу («конечно же – своим телом, другую валюту они не принимали»), и ты начинаешь её жадно обнимать, чтобы отблагодарить её за этот «подвиг», в келью врывается Мастер с парой помощников и тут же даёт тебе по рукам. Объявляя, что это был их прекраснейший демон искушения. И ты – попался! Объясняя, что если ты ещё раз отреагируешь на одну из них подобным образом, то тоже станешь «камнем, который отвергли строители». Выгоним из храма, кем бы ты ни был. Как когда-то выгнали самого Монте-Кристо. Как оказалось. К сожалению.