Глава56.

Allez

!

И не ездил к ней ещё неделю. А если Юлия ему снова изменяла – именно в этот день, то уже – две.

– Может, мне завести себе другую девушку? – спрашивал Ганеша тогда, натыкаясь на «окно» в её плотном графике посещений.

И они решили, что ему пора к ней полностью переехать.

– Чтобы полностью тебя контролировать.

– Если ты до сих пор мне не веришь, – улыбнулась та ответ.

– Я материалист. Я ни во что и никому не верю. Пока не проверю. Верят только лохи, пока их разводят.

И остался у неё ночевать.

Наутро съездил к матери за вещами и остался жить у Юлии до самого ухода в рейс. Чтобы она понимала, что скоро он получит много-много денег. И у неё висела впереди эта «морковка». И хоть что-то заставляло её к нему бежать. А не сбегать от него, как раньше.

Хотя приезжавшие к ней подружки то и дело пытались втянуть её обратно в свой омут. Глаз Прекрасных. Предлагая и Ганеше поехать вместе с ними, если он до сих пор не верит «своей девушке». И, как они и ожидали, узнав о том, что он не хочет, настаивали на том, чтобы тот отпустил её одну.

– Можно я поеду? – спрашивала у него Юлия, делая преданные собачьи глазки.

– Конечно можно, – улыбался Ганеша, расчувствовавшись под её трепетным взглядом. И поцеловав её, напутственно добавлял. – Рабство давно уже отменили. Ты не знала? Но только если ты с ними поедешь, то я тоже уеду. Но уже – навсегда. Смотри сама, что для тебя дороже: они или я.

Так сильно тогда его это всё уже напрягало. И Юлия понимала по его напряженному лицу, что он не шутит.

Хотя он уже еле сдерживал смех. Над всем этим цирком.

– «Allez!» Как шутил Куприн.

И Юлия с сожалением вздыхала и оставалась с Ганешей.

– А что делать? Сама видишь, какой он ревнивый, – отвечала она подружке. Закрывая за ней дверь. Понимая, что она около полугода заманивала его к себе, как могла, вовсе не для того чтобы за один вечер с подругой и ещё один чёрт знает с кем (хотя, возможно, привозивший подружку чёрт был не один, и второй тоже ждал её внизу в машине) вот так вот запросто расстаться с Ганешей. Своим парнем, которому она уже несколько месяцев поклонялась.

Проблема была в том, что – не только ему. И они оба это прекрасно понимали. Но что они могли со всем этим поделать?

После столь досконального расчёта их судеб агентством «Новая жизнь ангела».

И старались, как могли. В постели. Как говорится, от скуки на все руки. Выдавая поделку за поделкой. Жаль, что они не снимали это на камеру. Чтобы было что вспомнить.

Как позже он начал делать это с Васаби. Когда появились телефоны с видеокамерами, которые Ганеша тут же купил и себе и ей. Себе, разумеется, самый дорогой – фиолетовый с цифровой стабилизацией. Чтобы получать отчётливое изображение того, как нравилось Васаби позировать на камеру, делая ему минет. А то и сама отбирала у него телефон, заставляя делать ей солянку.

И сейчас проблема была в том, что он не мог уйти от Васаби, как и от Юлии, хлопнув дверью, из-за того, что снимал жильё сам. Так как Васаби нигде не работала и сидела дома.

– Ты будешь моей пленницей, как у Пруста. Читала его «Пленницу»? – улыбался ей Ганеша, протягивая эту книгу. Чтобы той было чем заняться, пока он на работе.

Ганеша «посадил её на цепь» и никуда не выпускал чтобы не думать о Васаби всякую ересь и не сгорать от ревности, изводя себя во время ожидания очередной заявки. Наслаждаясь тем, что есть. Чтобы она, от скуки, тоже старалась с ним в постели на все лады. Так как в этой самой дешевой тогда квартире не было даже телевизора, и она пыталась весь день «залезть на стену». Как понял Ганеша по её реакции на него, когда он наконец-то приходил поздно вечером с работы. Вновь и вновь предлагая ей купить альпинистское снаряжение:

– Роза альпинистка, ты – моя вершина!

Если Васаби заявляла ему, что уже не знает чем заняться. «Четыре джи» тогда ещё не было. А по «три джи» блуждать в интернете было дорого. Ведь денег было только-только: оплатить жильё, кредит за машину и купить еды. Так как готовить Васаби ещё не умела. И даже пока работала на панели, заставляла шефа готовить ей украинский борщ.

И побродив задумчиво по магазину с умным видом, ему приходилось есть её неумелую еду.

Ведь Ганеша учил её готовить сам. Так как его самого научили готовить ещё в армии, когда разжаловали в рядовые и сослали с Командного Пункта ПВО во Владивудстоке на РЛС в село Игнатьевка. И не зная куда ещё его пристроить, грузный усатый старшина поставил Ганешу поваром. Сам выдавая ему продукты и объясняя затем, как именно их использовать, потому что тот «привык сидеть на шее своей матери!» – грузно усмехался Старшина. И ничего в этой жизни не умел. Ведь «на небе» Ганеша, как и любой бог, поглощал психическую энергию, получаемую с таких вот колониальных планет низшего типа, как Ассортир, напрямую. Лёгким усилием воли жадно впитывая её, как губка, когда ощущал упадок сил. Понимая, теоретически, что бесы получают физическую энергию из грубой пищи, переваривая её в желудках, которые у богов, за ненадобностью, уже давно отсутствовали. Так сказать, подготавливают её для богов, выбрасывая её излишки в пространство в виде вихревого излучения эмоций. Желательно – прекрасных, наслаждаясь искусством, поэзией или просто – прекрасным полом. В тех или иных ракурсах. Но и понятия не имел о том, как бесы её себе готовят. И старшина заставлял его «слететь на землю». Наивно думая, что Ганеша шутит, рассказывая всё это старшине.

Иногда он Васаби баловал, да, но только её, не позволяя себе ничего лишнего. Кроме самой Васаби. Наслаждаясь её телом, которое принадлежало уже ему одному. Как он и мечтал. О своей любимой кореяночке! Ведь когда Ганеша приходил с работы, и они садились ужинать, Васаби съедала свою порцию, затем то, что он иногда ей приносил, а минут через десять-пятнадцать шла и отрыгивала всё это в унитаз.

– Тебе что, плохо? – обеспокоился Ганеша: «Не залетела ли она?»

– Наоборот, хорошо! – счастливо улыбалась Васаби, выходя из ванной комнаты и вытирая рот. Так как после этого сразу же отправлялась чистить зубы.

– Но для чего тогда ты это делаешь? – впервые это увидев, не понял он.

– Для тебя! Ты же хотел, чтобы твоя кореяночка была худая? Вот я ради тебя тут и стараюсь. Как могу. Чтобы стать воплощением твоего идеала. И ты меня любил! Ещё больше, чем её.

– Зачем же тогда переводить еду? – «и деньги», подумал Ганеша, вспомнив о маленьком вкусном подарке, который она, по его мнению, напрасно перевела.

– Что мне тогда, вообще ничего не есть? – удивилась Васаби. И пока он не успел опомниться, добавила. – Мы едим вечером вовсе не для того, чтобы еда всю ночь болталась в животе и мешала нам спать. А для того чтобы наслаждаться пищей. Что я и делаю. А потом лишь избавляюсь от балласта чтобы не толстеть. А как, ты думал, женщины худеют?

– Я думал, что они просто не едят после шести, – озадачился он, услышав от неё ещё одну, более щадящую наши чувства, методику похудения.

– Мы с матерью, вообще, как только от нас ушёл мой отец, когда нас бросил, пошли в магазин и на все деньги, которые у нас ещё оставались, купили яблок. Забили ими весь холодильник и ели только их. Так, менее чем за месяц, мы обе так сильно похудели (но чувствовали при этом такую лёгкость!), что моя мать пошла тогда в местный ресторан «Лимоновый рай» и тут же привела к нам нового сожителя, который сразу же согласился и платить нам за жильё и содержать нас обеих. А чтобы ему было поменьше за всё это платить, он устроил мою мать в этот самый ресторан работать. И те, увидев её, сразу же взяли её туда барменом. Тогда она была совсем красивая! – вздохнула Васаби. – Ни то, что сейчас.

– Да она и сейчас ещё ничего себе! – лишь усмехнулся Ганеша.

– Ты просто тогда её не видел. Не баба, огонь! – усмехнулась Васаби.

– Да и ты – тоже ничего.

– Хорошо, что я пошла в мать, а не в отца! – улыбнулась Васаби, расценив это как комплимент.