Ганеша давно уже понимал, что он и есть тот самый Иванушка-дурачок, о котором сложено столько сказок, но всё равно не желал поверить в то, что Васаби работала проституткой. В свои-то восемнадцать! Думая тогда, что на панель идут разочарованные в жизни реально падшие женщины. Но не девушки «в цвету», как Васаби.

Хотя её мать, как напьется на смене, постоянно всем об этом только и говорила. Купив бутылку пива. Якобы ей за дочь очень и очень стыдно! Ведь её постоянно мучила мысль, что это она сама и толкнула на панель свою дочь. Той дождливой ночью, выгнав её из дома в посёлке Врунгель. В чём мать родила. Словно выкидыш.

Но Ганеша просто отказывался верить во все её пьяные бредни. Ведь Васаби сама сказала ему, что она работает там, да, но она всего лишь принимает и обрабатывает заявки, отправляя микроавтобус с девушками по указанному адресу.

– Да, я получаю много меньше, всего лишь пятьсот рублей за ночь, а не по пятьсот рублей за каждого клиента, как другие девушки, но это всё же лучше, чем рисковать своим здоровьем, ложась под каждого!

Ганеша не так давно ходил в моря, и в Корее в «розовых кварталах» в те времена тоже работали «Мама-сан», выполнявшие подобного рода работу. Которые были самыми симпатичными из тех, кого они им предлагали. Поэтому Ганеша легко это понимал и соглашался с Васаби, такой красивой! После рейса общаясь с ними, ни в какую не соглашавшимися на секс ни с ним, ни с его друзьями даже за двести баксов. А только – за пятьсот. Что они считали верхом наглости. И был безумно рад, что наконец-то получает одну из них бесплатно. Каждый день. Свою любимую (из-за этого?) кореяночку! В отличии от других водителей, которые никогда не ходили в моря, не были в «розовых кварталах» и охотно верили её матери. Чтоб над ним и Васаби посмеяться.

И устроил её работать диспетчером в такси – под крыло матери. Чтобы она всего этого «нижнего мира» больше не касалась.

– Правда или нет, уже не важно. Теперь ты работаешь диспетчером в такси. И чтобы ни о каких проститутках я больше ни от кого не слышал! Поняла?

Васаби вздохнула и ответила:

– Хорошо.

«Парень есть парень. Его надо слушаться». – поняла она.

Но счастье их было недолгим.

Спустя месяц её мать позвонила Ганеше и стала орать на него, обвиняя в том, что он и Васаби «вчера обгадили постель своими сточными водами! И даже не удосужились поменять наволочку. А только – простынь. И чтобы тебя в моей квартире больше не было!»

– Но я же вчера работал с тобой до поздней ночи, – не понял Ганеша, при чём тут он и её интимные подробности. – Ты уже забыла?

– Ну, а – после этого? – не унималась Гульчехра.

– После этого я поехал спать к матери. А теперь снова вышел на линию и жду заявку. С Васаби я встречался позавчера. А вчера она сообщила мне, что ей пока что не хочется.

– Ты там крышу ещё рогами не пробил? – усмехнулась Гульчехра. – Только не бей копытом в грудь, что ты ещё ничего не понял. И как ты только согласился встречаться с этой проституткой? – не скрывала она злорадства. – Тебе что, нормальных баб мало?

– Васаби не… – попытался возразить Ганеша, но Гульчехра уже положила трубку. Поняв, что с этим оленем бессмысленно разговаривать.

Который так и не понял, что Васаби наставила ему рога. Которые, с каждым днём, становились всё ветвистей.

Окончательно и бесповоротно Ганеша поссорился с Гульчехрой, ещё пока встречался с Талией. Так что даже не удивился тому, что их беседа прошла в столь негативном ключе. А не в золотом, как у столь же наивного Буратино.

Когда водитель лет тридцати пяти, с которым «тесно сотрудничала» Гульчехра, завалился спать прямо в офисе – в наспех сооруженной «комнате отдыха». Как часто бывало, когда водители работали всю ночь и не желали возвращаться домой. Понимая уже, по опыту, что дома, как всегда, к нему начнёт приставать жена, заставляя решать свои неотложные до вечера проблемы, и опять не даст ему выспаться. Заявляя, что всё надо решать с утра!

– А то вечером ты опять отправишься на свою работу, завалишься спать под утро, и я опять, из-за тебя, так ничего и не решу! – Мол, знаем, плавали.

Андрей долго вошькался, когда он и Талия пришли на смену, устраиваясь поудобнее на жёстком офисном диване «в предбаннике» за фанерной перегородкой. Давая им понять, что они мешают ему спать. Но именно эта его недовольная возня Ганешу и позабавила. И он стал его ещё больше подначивать, делая вид, что рассчитывает на то, что тот уже спит. И не слышит то, о чём они без стеснения меж собой говорят вслух.

Талия, как девушка умная и сообразительная, сразу же поняла его сатиру и с серьёзным тоном, улыбаясь, включилась в его игру. Пока Андрей окончательно не проснулся. И, замерев на диване и навострив уши, стал чутко прислушиваться к их развязному диалогу, задевавшему его за живое. Но чтобы себя не выдать и не прервать их разговор, делал вид, что спит. Не подавая признаков жизни.

– Ты в курсе, что Андрей и Гульчехра спят друг с другом? – усмехнулся Ганеша, сам не веря тогда во всю эту чушь.

– Да, я слышала об этом от других водителей, – понимающе улыбнулась ему Талия.

– А ты знаешь, из-за чего они спят? – ещё громче сказал он. Еле сдерживая усмешку.

– А разве можно спать из-за чего-то ещё? – удивилась Талия. Что она что-то упускает.

– Явно не для того, чтобы не спать дома.

– Хотя, может, его жена уже домой не пускает? – усмехнулась Талия, тоже сделав вид, что Андрей их не слышит. – Поэтому он всё время и трётся на офисном диване. Как сейчас.

– Ходят упорные слухи, что он и Гульчехра тесно сотрудничают друг с другом не только на постельном, но и на трудовом фронте.

– Каким это образом? – озадачилась Талия. – Они что, делают это прямо в офисе?

– Да нет же, я слышал о том, что Гульчехра сливает ему самые «жирные» заявки. Тот выполняет их, но Гульчехра не записывает их в журнал. А причитающиеся фирме проценты от выполненных им заявок он отдаёт ей на руки в конце смены. У неё дома, – улыбнулся Ганеша своей абстрактной, как он на тот момент считал, гипотезе. Которую он слышал от других водителей. – И она расплачивается за это с ним в постели! – чуть ли не заржал Ганеша, понимая и сам, что это полнейший бред.

Об этой схеме ходили тогда упорные слухи. Но Ганеша не рассказал об этом хозяйке фирмы только потому, что не верил во всю эту чушь.

– Так может и нам тоже начать так делать? – серьёзным тоном спросила Талия. С улыбкой, нарисованной на лице несмываемой краской.

– Да они-то все уже знают, что мы спим, – усмехнулся Ганеша. – Поэтому нас тут же вычислят. А они делают вид, что не спят. Потому что он женат.

– Типа, для чего мне изменять жене?

– И делают вид, что предельно честные.

– Не подкопаешься! – серьёзно согласилась Талия. С улыбкой во всё лицо.

– Так может быть нам хотя бы начать спать друг с другом ещё и в офисе? – с улыбкой предложил Ганеша. Понимая, как абсурдно это звучит.

– А что, это идея! – в шутку поддержала его Талия. – В эту же ночь и попробуем, когда под утро спадёт наплыв заявок. Чтобы дома ты не мешал мне отсыпаться, опять приставая ко мне с утра.

Эта игра им обоим так понравилась, что ночью они именно так и сделали. Причем, два раза. Так сильно тогда их обоих это возбудило. И забыли об этом разговоре, считая с тех пор это своими «брачными играми».

Но не Андрей. Который на следующий же день доложил об этом Гульчехре. И та начала за это Ганешу тихо ненавидеть. Не решаясь закатить скандал, чтобы эта схема не всплыла в разговоре с хозяйкой фирмы, которая могла проверить журнал и, выяснив то, когда именно Андрей работал, а выполненные им заявки почему-то не были указаны в журнале, их обоих тут же вычислить. И выгнать. А также и некоторых других любимчиков Гульчехры, которые практиковали на работе с ней эту мутную схему. Но, в отличии от Андрея, делали это с ней не по любви (к её телу, хотя оно им тоже нравилось), а из желания помочь этой привезённой сюда и оставленной мужем на произвол судьбы эмигрантке заработать (совсем не) лишнюю копейку. Чтобы оплачивать съёмное жильё и покупать продукты. Для себя и непутёвой дочери, как она объясняла, входя в доверие к водителям, давя на жалость. А не из-за постели, как Андрей.