Улыбаюсь ее безусловной любви и заботе обо мне, ценя, какая у меня замечательная мама.

— Спасибо, мам. Сейчас мы просто делаем всё постепенно и посмотрим, куда это нас заведет.

— А вот и моя девочка. Всегда с головой на плечах.

Вздыхаю, мягкая улыбка появляется на моем лице.

— Ну и как дела? Как ты себя чувствуешь? Как папа?

— Все хорошо. Папа в порядке. Занят, как всегда, но ты же знаешь, какой он. — Она смеется, и я представляю, как она по привычке проводит языком по верхней губе. — Как поживают мальчики?

Улыбаюсь вопросу мамы. Она относится к ним, будто они тоже члены семья, всегда посылает им угощения или печенье или всякие мелочи, чтобы они чувствовали себя особенными.

— Хорошо. Думаю, у Шейна появилась первая псевдо-девушка, а Зандер медленно делает успехи. — Прохожусь по всем мальчикам и говорю с ней о каждом, отвечая на ее вопросы, и чувствую, что за этим последует очередная посылка.

Мы еще немного говорим, прежде чем она прощается.

— Я скучаю по тебе, мам. — Мой голос срывается, потому что она может быть жесткой и властной, но она хочет только лучшего для меня. Я люблю ее больше всего.

— Я тоже скучаю по тебе, Рай. Прошло слишком много времени с тех пор, как я тебя видела.

— Знаю. Люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю. Пока.

Отключаюсь, нажав на кнопку, и вжимаюсь в тепло постели, в которой этим утром почему-то никто не дает мне спать. Бросаю взгляд на журнал «People», лежащий на туалетном столике, и хватаю его. Открываю на отмеченной странице, и вот она — я.

Смотрю на нашу с Колтоном фотографию с красной ковровой дорожки благотворительного вечера «Дети сейчас». Он стоит перед камерой, расправив плечи, одну руку засунув в карман брюк, а другой обхватив меня за талию. Из петлицы выглядывает карманный платочек. Лицо с широкой улыбкой смотрит в камеру, но его подбородок и глаза обращены ко мне.

Мои глаза притягивает та часть фото, которая мне нравится больше всего, то, как его ладонь сжимает мое бедро, собственническая хватка, объявляющая миру, что я его.

Снова перечитываю заголовок и вздыхаю. Я так рада, что пресса еще не узнала мое имя. Я не готова быть втянутой в медиа-цирк, но знаю, что это неизбежно, если я с Колтоном.

— Сказала «А», говори и «Б», — бормочу я себе под нос.

Держу фотографию в руке и смотрю на нее, пока не уговариваю себя выйти на пробежку. Выбираюсь из кровати, когда мой телефон сигналит о пришедшем СМС. Громко смеюсь над тем, как технологии управляют моей жизнью этим утром, и тем не менее беру телефон, чтобы увидеть имя Колтона. Не могу сдержать улыбку.

Думаю о тебе непристойности в разгар совещания. Теперь не смогу встать какое-то время. Бруно Марс — «Изгнанный из рая».

Громко смеюсь, зная песню и одновременно чувствуя себя польщенной ее словами. Отправляю ему ответное сообщение.

Рада, что могла помочь тебе справиться со скукой, Ас… это меньшее, что я могу сделать. Думай больше! TLC — «Особый красный свет».

Ухмыляюсь, бросая телефон на тумбочку, зная, что теперь ему будет намного сложнее сосредоточиться на встрече.

— Стелла? — кричу я из двери своего кабинета. — Стелла? Что случилось с моим расписанием на сегодня?

Опускаю свою очень усталую и ноющую голову на руки и остаюсь так, пока пытаюсь разобраться, как совместить все дела на этой неделе: составление прогноза бюджета, графиков работ, встречи по проектам, а также обычная ежедневная рутина. И теперь я могу только надеяться, что незапланированная встреча на четыре часа, появившаяся в моем расписании после обеда — всего лишь компьютерный сбой. Почему Стелла не ввела никаких подробностей? Клянусь, тридцать минут назад ее там не было. Может, я посмотрела не тот день.

— Черт, — бормочу я себе под нос, потирая виски, чтобы унять головную боль. Надеюсь, это не один из бесконечных мозговых штурмов Тедди. Наш оптимизм подвергся испытанию ранее на этой неделе, когда новые бюджетные прогнозы показали, что нам не хватает финансирования из-за изменений в законодательстве Калифорнии о страховании. И так как мы исчерпали все собранные средства, мы скрещиваем пальцы и надеемся, что команда Колтона справится с необходимой спонсорской поддержкой, чтобы все было в порядке. Вновь смотрю на свой график, сдерживая нетерпение из-за отсутствия ответа Стеллы, и напоминаю себе об упреке Хэдди, когда я огрызнулась на нее сегодня утром.

— О-о-о, у кого-то ломка из-за Колтона, — упрекает она, добавляя сливки в кофе.

— Заткнись, — бормочу я, с силой запихивая бублик в тостер.

— Наверное, это тостер виноват, что ты злишься. — Бросаю на нее убийственный взгляд, но ее единственным ответом служит вкрадчивая улыбка. — Слушай, я все понимаю. Ты так привыкла, что тебя трахнут на следующей неделе, что когда застряла в этой, то чувствуешь сексуальную неудовлетворенность. Ты привыкла регулярно заниматься невероятным сексом, а теперь его нет сколько? Девять дней?

— Восемь, — отрезаю я.

— Да. — она смеется. — Но не похоже на то, что ты считаешь, да? А теперь Мамочке нужно немного секса, чтобы сделать ее счастливой. — Сдерживаю улыбку, хоть и стою к ней спиной. — Господи, Райли, он от тебя далеко, так позвони мужику по Скайпу и выпусти пар, если это остановит тебя от того, чтобы быть такой стервой!

— Кто сказал, что я этого не сделала, — застенчиво отвечаю я, чрезвычайно счастливая от того, что она не заметила румянца на моих щеках, когда я вспомнила наш с Колтоном вчерашний разговор. О эти чудеса техники.

— Ах, ты, ничего себе! — Она хлопает ладонью по кухонному столу. — Хоть кто-то в этом доме получил что-то на этой неделе — смеется она. Я сдаюсь и, наконец, оборачиваюсь, присоединяясь к ее смеху. Она снова подносит чашку к губам и смотрит на меня, пока дует на горячий кофе. — Я рада за тебя, Райли. Правда рада. Мужик смотрит на тебя так, будто ты единственная женщина в мире. — Когда я фыркаю, говоря, что она совершенно неправа, она лишь продолжает. — Колтон вернул твоим глазам огонь. Вновь сделал тебя уверенной в себе. С ним ты чувствуешь себя еще и сексуальной… не смотри на меня так, — говорит она, когда я сужаю глаза. — Я видела какое нижнее белье сушится в твоей ванной, сестренка, так что даже не пытайся отрицать это. Мне нравится! Так, когда же красавчик-жеребец вернется?

— Еще два дня, — вздыхаю я.

— Слава Богу! Тогда ты можешь перестать быть такой неистовой стервой! — дразнит она, улыбаясь. — Ты без ума от него, девочка!

— Знаю. Знаю. — Быстро улыбаюсь ей, запихивая обед в сумку, зная, что следующие сорок восемь часов будут тянуться очень долго. — Я должна идти, пока не опоздала. Люблю тебя, пока.

— И я тебя, пока.

Делаю глубокий вдох и стряхиваю с себя задумчивость. Хэдди права, я от него без ума. Поворачиваюсь в кресле и снова звоню Стелле.

— Да?

— Вот ты где… Эй, что это за встреча занимает весь мой день? — Стараюсь, чтобы в голосе не было раздражения, но это трудно. Я работаю без остановки с воскресенья и просто хочу во второй половине дня наверстать упущенное.

— Эм, я не уверена.

Что? Кто забрал мою чересчур квалифицированную ассистентку и спрятал ее?

— Что значит, ты не уверена?

— Ну… — чувствую ее дискомфорт даже через бестелесный голос Интеркома. — Я имею в виду…

— Что?

— Ну, кто-то из «CDE» позвонил и попросил меня освободить твое расписание для очень важной встречи по вопросу спонсорской программы. Тедди был здесь, когда они позвонили, и дал добро. Сказал, что расскажет тебе… и по звуку твоего голоса я догадываюсь, что он этого не сделал?

Мое сердце трепещет при упоминании о компании Колтона, а затем замирает, зная, что его там не будет. И тогда мысли начинают крутиться, а сердцебиение ускоряется, потому что у меня такое чувство, что это значит оказаться один на один с Тони и ее командой. Именно с тем человеком, с которым мне не хватало провести четыре часа взаперти в одной комнате.