В груди вибрирует, когда машины пролетают по прямой. Пятьдесят кругов, а я все еще нервничаю, мои глаза мечутся между трассой и монитором передо мной, когда машины находятся за моей спиной и вне моего поля зрения. Колени трясутся, с ногтей содран весь лак, а губы искусаны. И все же голос Колтона, когда он говорит, звучит в моих наушниках уверенно и сосредоточенно.

Каждый раз, когда он разговаривает с Бэккетом или своим споттером (Прим. переводчика: Споттер в гонках на трековых трассах — сидящий на трибуне наблюдатель. Задача споттера — сообщать гонщику путь маневрирования во время движения), я чувствую исходящую от него легкость. А потом они влетают в поворот, машины бок о бок — массы металла мчатся на безбожных скоростях — и эта струйка легкости превращается в фунт беспокойства. Снова проверяю монитор и улыбаюсь, когда вижу строчку с надписью «13 Донаван» под номером два, пробивающегося к лидерству после пит-стопа, продиктованного осторожностью.

— Впереди загрязненный воздух, — говорит споттер, когда Колтон выходит из третьего поворота и направляется на следующий круг.

— Принято.

— Последний круг еще быстрее, — вмешивается в разговор Бэккет, изучая экран компьютера через несколько сидений от меня, считывая все показатели номера тринадцать. — Молодец, Вуд. Просто держи ее ровно по той линии, где ты сейчас. Выше на треке уже много гальки, так что держись оттуда подальше.

— Понял. — Его голос напрягается от автомобильной тяги, когда он разгоняется, выходя из поворота номер один.

Из толпы доносится коллективный вздох, когда один из автомобилей соприкасается со стеной. Поворачиваюсь, чтобы посмотреть, мое сердце подскакивает к горлу, но я не вижу его с нашей позиции. Тут же смотрю на монитор, на котором уже сосредоточен Бэккет.

— На одну вверх, Колтон. Вверх! — кричит споттер у меня в ушах.

Все происходит так быстро, но у меня такое чувствую, что время остановилось. Замерло на месте. Как при обратной перемотке. Монитор показывает облако дыма, когда автомобиль, который первый ударился в стену, по диагонали возвращается назад на трек. Скорости слишком велики, поэтому оставшиеся автомобили не могут отрегулировать свою линию движения за такое короткое время. Колтон как-то сказал мне, что ты всегда мчишься туда, где первый удар приводит к аварии, потому что в результате поступательного движения, она всегда начинает распространяться дальше по треку.

Там так много дыма. Так много дыма, как Колтон узнает, куда ехать?

— Я ослеп, — кричит споттер, запаниковав, поскольку там такое количество машин и исходящего от них дыма, что он не может направлять Колтона. Не может сказать ему, чтобы тот ехал по безопасной линии, когда его машина летит со скоростью около трех сотен километров в час.

Смотрю, как его машина мчится в дым. Сердце застревает в горле. Мои молитвы обращены к Богу. У меня перехватывает дыхание. Душа надеется.

Колтон

Твою мать.

Дым поглощает меня. Когда машины сталкиваются вокруг меня, пятно теперь становится серым со вспышками искрящегося металла. Я, черт побери, ослеп.

У меня нет времени бояться.

У меня нет времени думать.

Могу только чувствовать.

Только реагировать.

На другом конце серого туннеля вспыхивает дневной свет. Устремляюсь к нему. Не сдавайся. Никогда не сдавайся. Гони на место аварии.

Давай, давай, давай. Давай, три, четыре. Давай, детка. Давай, давай, давай.

Красная вспышка появляется из ниоткуда и бросается передо мной. Для реакции нет времени. Ни секунды.

Я в невесомости.

Меня подбрасывает.

Невесомость.

Спираль.

Вращение.

Белые костяшки пальцев на руле.

Снова дневной свет.

Слишком быстро.

Слишком быстро.

— Черт!

Вижу, как машина Колтона взмывает над дымом. Оказывается на носу. Пролетает по спирали в воздухе. Слышу, как Бэккет кричит: «Вуд!» Всего лишь одно слово, но то, как он его произносит, пронзает мою душу.

Я не могу реагировать.

Не могу двигаться.

Просто сижу на своем месте и смотрю.

Разум разрывается, представляя образы Макса и Колтона.

Переломанных.

Сменяющие друг друга.

Колтон

Человек-Паук. Бэтмен. Супермен. Железный человек.

КОНЕЦ