Марьяна

Что делать-то а? Хоть бы кто помог! Где вообще взять обереги? А руки сами собой тянутся к банкам, стоящим на полке. Так бывает, когда привыкаешь к какой-то работе. Уже не ищешь глазами на клавиатуре кнопочку «энтер», а просто ее нажимаешь. Но банки-то эти я никогда в руках не держала! Откуда я тогда вообще знаю, как открывается эта неприступная с виду крышка. Два поворота налево, один вправо, щелчок, теперь потянуть на себя, — проносится в голове. Затем высыпать в блюдо, начертить зигзаг и кружочек, прошептать: " Чтоб все ладилось!" достаточно громко, чтобы женщина точно услышала. Ага, еще белого порошка сверху немного, тихонечко потрясти и ссыпать в мешочек. А где у нас мешочки? Справа в зеленой корзинке. Достаю сразу два. Этот, плотный, для содержимого блюдца, он будет служить оберегом. А тот, что потоньше, для второго зелья, оно уже готово, стоит чуть правее в коричневой банке. Всё!

— Оберег. Повесишь над входом в хлев. Как порвётся — придешь за новым. Только сама не сметай то, что рассыплется. Пусть разлетится повсюду. А это для мужа, по щепотке в суп каждый день. Пока не закончится, шёлковым будет!

— А с остальным? У него никак конёк на крыше не выходит.

— Будет вам и конёк, и крылечко. Забирай.

— А вы тут надолго задержитесь?

— Через месяц уйду, но потом вернусь снова. И Нафтизии скажи, чтоб мешочков пошила и мне принесла. Разных. Тогда и ее выводок приму.

— Конечно, — средства тут же исчезли в недрах огромного декольте, — Я вот тут принесла, — вывалила на стол из котомки ощипанную тушку гуся. Прелесть какая! Надеюсь, ее муж не отравится! А у меня ужин выйдет шикарным! И откуда только в моей голове взялись нужные слова, а в руках память? Может ведовской дар так проявляться или не может?

— Так я пойду?

— Или с миром. Все хорошо у вас будет.

— Ага, — тетку как ветром сдуло, стоило ей только перешагнуть через порог. Впервые вижу, чтобы люди так бегали — растопырив руки в стороны и помахивая пустой сумкой словно флажком. Ой! Она ещё и через бревно какое-то перепрыгнула!

— Ушла? — донеслось хриплое из печки. Я, аж, подлетела. Напрочь ведь забыла про кота.

— Ага.

— Ну так выпускай меня! Я тут, знаешь, как золы надышался! Чего стоишь? А чем это так пахнет? Неужели нам курочку подарили?

Кот наружу выбрался сам, пока я размышляла с какой стороны подойти к чугунной дверце. Черный от копоти, с копной рыжей шерсти на морде, он умильно сложил лапочки на груди.

— Гуся! Нам принесли гуся! И он даже тухлым не пахнет! Как я был несправедлив к этой праведной женщине! А тарифы-то выросли за последние сто лет! Выросли, говорю, тарифы на ведовскую работу!

Я стащила платок с головы. Кот зашипел и подлетел вверх сразу на четырех лапах.

— А тебе идет. В целом. Живенько так получилось. Красиво и волосы теперь можно точно не прятать.

— На себя посмотри!

— Что, тоже похорошел?

— Безумно! Зеркало где?

— В пруду! Нет его у нас. Ворожи сама как хочешь, раз такая умная.

Энтэль

По пути никого не встретили, счастливо удалось обойти все дозоры нашей стражи. На некоторых из них видны траурные желтые ленты, по нам скорбит родной лес. По мне и по другу, пока мы, подобно ворам, крадемся лесною дорогой черт-те куда. Еды добыть толком не удалось, без оружия даже пытаться это сделать бессмысленно. Только лесные кисловатые абрикосы и скрасили путь. Впереди уже сияет изумрудное поле, а за ним начинается королевство людей, смешанных рас, если быть честным. Белые крыши низеньких глиняных домиков, сады и дороги, по которым ленниво ползут лошади, запряженные в небольшие телеги и экипажи. Отсюда, с высоты, все кажется игрушечным и очень красивым. Самому странно, что я еще ни разу не спускался в эту страну. Возможностей было с лихвой, но что-то меня держало преданным своим и только своим землям, так странно теперь. Мир ни для кого не изменился, все осталось таким же, как было, изменился я сам. Горечь немного утихла, ей на смену пришло непристойное, почти детское любопытство. Вон и Лорин таит улыбку в глазах.

— Идем, Петро. Нас ждут великие дела!

— Почему Петро? Может я хотел взять себе на время другое имя?

— Не знаю. Но многих из тех охотников, которые к нам, якобы случайно, забежали, звали именно так. А я буду Гезом. Пойдет?

— Хорошо, — я улыбнулся. Поступай согласно чувству долга, а дальше только богам известно, как будет. Значит, такую дорогу они избрали для меня.

— Скажем, что заплутали в лесу.

— Кто нам поверит?

— Люди и в трех соснах запутаться могут. Правда, мы с тобой с виду полукровки, но все же! Идем, нечего ждать.

Почти бегом спустились со склона. Жаркая середина дня, в поле солнце чувствуется совсем по-другому, да и кусачие мухи взялись откуда-то, жалят вовсю. Пришлось припустить, чтоб добраться до деревушки не сожранными кровожадными полчищами крылатых тварей до костей.

— А ну, стой! Кто такие? — поднялся с обочины дед, когда мы уже почти добрались до первого стоящего чуть на отшибе от деревни хуторка.

— Охотники, заблудились в лесу, потеряли мечи, — выдал я нашу ложь.

— На кого ж вы охотились с мечами-то? — усмехнулся старик и прошелся внимательным взглядом по нашей одежде.

— На медведя? — предположил Лорин.

— Ну да, на него, родимого, только с мечом и ходить. Рогатина-то на что двоим эльфам? Так? Или не так я говорю?

— Мы полукровки. Плоды позора и страсти, из соседней деревни. Заблудились, когда охотились, — покаялся я.

— А по мне так чистые эльфы. Девок пришли портить? Или стрелы менять? Имейте в виду, наконечников всем хватает. Берем только с оперением по одной за фунт тютюна!

— И часто у вас так меняют?

— Так, почитай, каждую неделю кто-то приходит. То на девчат поглядеть, то мену хорошую сделать.

— Почему вы решили, что мы чистокровные? — напрягся Роэль и обернулся зачем-то назад, на родные нам кроны.

— Одежда как у всех ушастых, сапоги тоже, здесь так не шьют. Говор слишком мягкий, лица доверчивые и радостные. Ну, чисто дети сбежали от старого папки. Так что, мену делаем или как?

Я замешкался на секунду. Вперед шагнул друг.

— Делаем. Все наши вещи на такие, которые принято носить здесь. И пару ножей в придачу. А еще два лука с колчанами стрел, раз уж мечи у охотников не в ходу.

— Лихо закрутил. А курицу в довесок не дать? Доплата нужна.

Вопросительный взгляд друга на меня. Решать не ему. Всегда вся ответственность ложится на мою и только мою душу.

— Согласны. Золотого хватит?

— По одному на рыло за сохранение тайны.

— Договорились.

— Беглые, что ли? Надоело по кустам прятаться? Али ведьмы вас все-таки одолели, подмяли под себя вашего королька? А, впрочем, не мое это дело. Ждите здесь, я полез на чердак. Буду через часок. Схоронитесь, вон, в траве, и носа оттуда не высовывайте.

Марьяна

Догадалась дойти до пруда. Лучше б не ходила, честное слово! Все приличные случаю выражения погрязли в потоке недопустимых в хорошем обществе междометий. Из воды на меня смотрела рыжая разбитная девица плотненьких таких форм. Бюст — ух! Гвозди заколачивать таким можно. Бедра — какая там амфора! Бочонок. Одно радует, каким-то чудом от потрясений уцелела талия. Зато появились пухлые щёчки, и нос стал чуть вздернутым. Короче говоря, это точно не я. Скорее образчик красоты селянки из прошлого века. И как с этим жить? Как!? Никак. А надо как-то, наверное. Может, привыкну? Тем более, грудь я всегда хотела увеличить, в теории. Но не так же радикально!

— Хороша! — мурлыкнул кот и подошел к воде. Ему повезло чуточку меньше. Бережок скользкий, а с равновесием на двух задних лапах у него не сложилось, полетел кубарем.

— Жуть! Меня теперь ни одна кошка не узнает в окрестностях! Ты что наделала!?

— Я? Позволь, но ты сам предложил. И потом, мне больше досталось!

— Но тебе-то это идет! А мне, как прикажешь, жить с рыжей башкой?! Ууу!