— На крыльце стоит, рядом с вашими.
— Не по чину. Хотя, ты же теперь хозяйка избушки? Значит, правильно сделала.
— Знаешь, сколько лет этому дому?
— Нет.
— Триста ровно. Она ещё Петра первого застала, должно быть.
— Тут в те годы жили шведы. Никого она не застала. До границы с Российской Империей ещё надо было по болотам идти и идти. Я точно помню! Мы туда масло возили.
— Это Зоенька у нас так шутит. Она историей увлеклась на досуге.
— Айда на озеро! Пока не закрылось!
— А что, пляж открыт по расписанию? Мне казалось, Кавголовское озеро полудикое.
— Дикое, не дикое, а надо успеть до полуночи!
Веселая толпа рванула на крыльцо. Сразу же послышался хохот и крики. Ну да, мой букетик, прислоненный к кривоватому дрыну, на фоне их метел смотрится откровенно дико.
— Ну ты даёшь! Красота — страшная сила!
— А что ты хотела? Она же ещё ничего не умеет!
— А по мне, хорошо. Только ветки могут в воде отвалиться. Придерживай их на всякий случай.
— А мы что и купаться полезем? Вода же холодная ещё!
— Там есть местечко, где потеплее. Не переживай и слушайся старших…
— Коллег по ремеслу…
— Ну тебя, Зоя.
— Мы ключи твои от машины нашли.
— Под плинтусом. Ты их спрятать там что ли решила?
— Я туда их точно не клала.
— Значит, домовой заиграл, он ещё тот шалунишка! — и снова взрыв хохота. Где правда, в том, что они сказали? Где шутка? Не понятно совсем. А от хохота и я удержаться не в силах.
Развеселой толпой мы высыпали на улицу. Вот уж никогда бы не подумала, что такие солидные дамы могут так голосить.
— Подпевай! — крикнула в ухо Рита.
— Я слов не знаю, это что-то народное?
— Ухвати хотя бы мотив. Голос здесь не так важен, да и слова тоже. Но петь должны все тринадцать — таково условие успешного перехода. А то опять куда-нибудь не туда занесет!
Песня напоминает шум моря и одновременно сливается с ветром, будто пытается вырваться в небо и ухватить за бок луну. Слов, действительно, нет, только гул крон перед штормом, только плутание чьих-то развеселых шагов в этой белой мистической ночи. Не залает нигде собака, не взревет мотор. Есть только мы и белесые звёзды над головой. Метлы развеваются пышными прутьями над головами, шелестят в ритм мотива. Уже даже хохот не нарушит этой загадочной песни. Толпой мы вышли на шоссе, отсекающее поселок от леса. Чумной грузовик остановился и одной только фарой смотрит на нас из-за поворота. Теперь тропка узкая, кругом черный лес дышит в спины, песня льется, вгрызаясь в листву. Под ногами и корни, и сучья, и ветки. Ни одна не споткнулась, будто бы ольховник торопится вытянуть всё, что может помешать, из-под наших дорогих остроносых туфелек и только потом распускает их на дорогу обратно. Пою вместе со всеми ставший уже привычным мотив. Только теперь песня скорбит о потере, о брошенном доме и возносит, зовёт, велит скорей собираться в дорогу, спешить, побросав чемоданы. Если б они только были у нас. Идём уже быстро, месим раскисшую жирную землю, обиваем набойки о камни. Впереди в лунном мерцании раскинулось огромное озеро. Пляж чистый, песчаный нет никого. Повинуясь неясному зову, в озеро шагаем все вместе, взявшись за руки, вытянувшись в цепочку вдоль побережья этого лесного местного моря. Вода не пускает, держит за подол юбок, холодит кожу. Как хорошо, что я не взяла телефон, было бы очень обидно его тут утопить. Как далеко мы пойдем? На что я согласилась? Ну не утопят же они меня здесь? Хотя могли бы. При таких свидетелях это бы точно списали на самоубийство. Прокурор, судья, и та дама в шляпе с фиолетовой тульей, она, кажется, судмедэскперт, не запомнила, как ее зовут.
— Ныряем! Время!
— Марьяша, только на минутку.
— Сделай глубокий вдох и думай о доме!
— А лучше вообще ни о чем не думай!
В две руки меня тянут ко дну, тут ещё мелко, можно просто присесть. Задерживаю дыхание и погружаюсь под воду. Дно под ногами резко обвалилось, причем, кажется, у всех. Я о таком только в книжках читала. Дна действительно нет! И руки мои держат крепко, не дают вырваться. Тонем всей гурьбой! Бьюсь, внезапно меня отпускают, течение вертит и там, где я рассчитывала увидеть дно, сияют яркие звёзды на пронзительно черном небе. Как и чем я толкнулась, как всплыла, непонятно. Вода и та кажется теперь теплой. Метла плавает на поверхности рядом со мной. Как она здесь очутилась? Хотя, кажется, я ее выпустила, когда уже села на дно, вот она и всплыла по законам физики. Хорошо хоть воды не нахлебалась. Но почему так темно кругом? Гроза, что ли, будет? Но тогда звёзд не было бы видно. Вокруг появляются головы моих соседок, они отплевываются и смеются. Что-то дикое происходит, немыслимое, мы же все могли запросто утонуть! Или у них просто такая железная воля, привычка всегда и везде держать лицо?
— К берегу! Все здесь, никто не застрял? — кажется, это Юля кричит. Женщины называют по одной свои имена. Ровно тринадцать. Уф. Повезло.
— Айда на нашу поляну! — хохочет развеселая прокурор.
Как мы бежали! Будто за нами гонится сто тысяч чертей! Подобрав юбки, разметав по плечам тяжёлые мокрые волосы. Вода хлюпает в ботинках, но почему-то с каждым пройденным шагом становится все веселей.
Поляна вся светится зелёным, похоже, в траву кто-то бросил гирлянду, вот и квест начался!
— Светлячки! Они нас всех ждали!
— Тише! Эльфы услышат! Мы сейчас на их земле!
— Пусть слышат! Не жалко, отобьемся!
— Э нет, в этот раз поступим по плану!
— По какому? — встряла в разговор я.
— Ты останешься здесь. Будешь веселиться и петь, а мы спрячемся воон в тех кустах. Когда эльфы придут, они тебя схватят. Даже не думай начать отбиваться.
— Нет уж, пусть отбивается, а то они заподозрят неладное!
— Хорошо, покричи на них, стукни пару раз метлой для острастки. Только не сильно, чтоб не попортить колдовской инструмент! Они тебя схватят и повезут, а там уж и мы подойдем.
— И что буууудет!
— Сплошное веселье!
— Мы им устроим, даже не сомневайся!
Глава 8
Марьяна
С диким хохотом толпа разлетелась по разным кустам. Сначала я хотя бы их голоса слышала, а потом и они стихли. Что-то стало беспокойно на душе. Одни, в темноте, посреди леса. Да и пригород весьма не спокойный, водится за ним дурная слава. Одно дело — коттеджный поселок, и совсем другое — окраина озера. Как меня только угораздило в это влезть? А с другой стороны, какая красота тут кругом. И небо черное-черное с россыпью звёзд, а луна вышла из-за тучи и теперь смотрит кошачьим глазом. Мне кажется, или она стала больше? Да и тепло кругом, словно я очутилась на юге. Платье уже почти высохло, и волосы тоже. Крутанулась на пятках, хорошо! Свобода, теплый, лёгкий солнечный ветер, дурацкая метла в руке и чудится в этом запах свободы! А губы сами напевают мотив прилипчивой песни про куклу и старого колдуна! В голос пою, не имея слуха, и кручусь по поляне. С детства так не скакала.
Только я разошлась, послышался шорох ветвей, и на полянку из-за кустов выглянул незнакомец в плаще. Ряженый, точно аниматор из квеста. Капюшон накинут на голову, в кулаке сжимает фонарь со свечой. Ну что ж, почему бы и не повеселиться? Тем более за чужой счёт, когда все так удачно сложилось!
— Бу! — крикнула я и понеслась на незнакомца с метлой, самой стало смешно. Бегу, хохочу, задираю подол тонкой юбки.
— Да ты Ведьма!
— Именно так! Ха-ха! Бойся! Поймаю — защекочу!
— Эльфам не ведом страх!
— А так? — со всей силы стукнула букетом сирени ему по плечу. Парень взвыл, с чего бы? Букет вроде мягкий? Да и ударила вскользь.
— Аууу! Энтель! Она ворожит! Помоги, пока я не обернулся в козла!
— С вами, мужчинами, это бывает!
Вторым ударом попала цветочком по капюшону. А дальше мир с хрустом разбился на сотню осколков, а я только во вкус вошла. Один из ряженых стукнул меня по локтю.
— Дурак, что ли?
