«Выходит, в этом мире существует бесконечное количество Сергеев… Но только я каждый раз перерождаюсь в новом теле… И это знает «кое-какой человек», с которым я никогда не встречусь…»

Некто встретил здешнего Сергея и выложили ему всю правду о его судьбе. Значит ли это, что у перерождений юноши есть какой-то определённый график и направления? Значит ли это, что его смерти прописаны в каком-то непонятном сценарии, и каждый раз его специально помещают в самые тяжёлые и странные из миров?

«Всё… Настолько сложно?»

Он ещё раз схватился за жёлтый пергамент и начала судорожно перечитывать строки, ища ответы меж корявых буковок, написанных будто пьяным человеком.

«Кто этот человек, и почему я его никогда не увижу? Это он ответственен за мои перерождения? Что значит «С Бернадет всё сложно»? Почему принцесса меня недолюбливает? Кто такой Кацо?»

Юноша не прекращал судорожно перебегать взглядом между рядами символов. У него не было повода не верить тому, что автор этих каракуль был он сам, как минимум из-за русского языка и знания его фамилии. Да, она состояла всего из одной буквы «И». Именно из-за этого он предпочитал представляться одним лишь своим именем. Что отчество, связанное с ненавистным им человеком, что фамилия, похожая на какие-то бессмысленные японские словечки, — совершенно не устраивали Сергея, что в своём родном мире, что в этом.

«Но… Он ничего не сказал по орден… Кто они? Связано ли это с Орденом Авагарлийского Креста? Зачем я им? Может я и управляю теперь заброшенным монастырём, но это же не значит, что мне можно вверять дела «жизни и смерти»… Связано ли это с Ияковом?… Я не знаю…»

Резко поднявшись из-за стола, он вышел в коридор, слегка придерживаясь за стены.

«В любом случае… Раз этот Сергей не переживал один мир за другим, многие вещи он мог не указать, так как посчитал их чем-то естественным… Тот же Кацо… Я надеюсь он не убьёт меня при первой же встрече, как это сделал Макс, когда мы ехали на коне… И какая у меня теперь фамилия? Вроде бы, пока что я помню: были только Фельдьебах, Аксельбранд, Бардюльер и Грандемар — моя самая успешная фамилия… Что теперь? Почему о таком он не написал?»

Сетуя на самого себя, юноша медленно перебирался под белокаменными сводами, ощупывая ослабевшими пальцами уложенные в далёкой древности кирпичи.

Неожиданно из-за угла показалось лицо Фильки. Нет, он не ждал Сергея, не планировал как-то испугать или удивить его: он просто собирался на работу и сейчас, прихватив с собой ту самую лопату из дворцовой подсобки, уже шлёпал в сторону кладбища.

Долговязый паренёк с голубоватыми глазами и чёрными волосами обернулся в сторону Сергея и с лёгкой улыбкой и явным недосыпанием поздоровался с ним.

[Филька: Доброе утро. Чего ты сегодня так рано из монастыря убежал. Я ещё проснулся случайно к рассвету, хотел спросить, что к завтраку, а тебя уже и нету…]

[Сергей: Да так, сходил кое-куда… Ты лучше скажи, как дела на кладбище идут? Начали люди приходить?]

[Филька: Какие люди?]

[Сергей: Обычные. Каких ещё людей ты видел в Йефенделле?]

[Филька: Не понимаю… Это ж казнённые династией Вигирфаль преступники, храни Господь их грешную душу, естественно никто к ним не пойдёт.]

[Сергей: Так псилактики же больше не в почёте. Неужели, королева восстановила права Авагарлийского Креста и зверолюдов, а о нас забыла?]

[Филька: …]

[Сергей: …]

[Филька: Слушай, а ты утром случайно не пить ходил?]

[Сергей: С чего бы вдруг?]

[Филька: Мне-то откуда знать… О королевах каких-то говоришь, восстановлении прав…]

[Сергей: Погоди-погоди!…. Революции не было?]

[Филька: …Какой? Ты отбил диверсию зверолюдов, их поместили в тюрьму и… Всё. Королева сейчас в Бистлэнде с основными войсками. Никаких законов она сейчас вводить не может.]

[Сергей: …]

[Филька: Слушай, пойду я лучше, а ты иди поспи, а то бледный, как труп. Того и гляди, и тебя закапывать придётся. Давай, я отчалил.]

[Сергей: Удачи…]

Долговязый юноша скрылся за белокаменным проходом, оставив Сергея в полном одиночестве. Утренний свет потихоньку начинал разгораться, обжигая юношеское лицо желтоватыми красками, а ветерок и вовсе будто затих, в ожидании прохладно-кровавого вечера.

«Никакой революции… Не было?»

[Филька: Так чего это ты решил с нами покопать? Там же бумаги, не?]

[Сергей: Эххх… Подождут бумаги, лучше уж здесь лопатой помашу.]

Схватившись за деревянную рукоять, рыжеволосый юноша усердно вскапывал землю, не давая себе и секунды отдыха. Рядом с ним не так активно двигал черенком Филька, с изумлением взирая на своего неожиданно трудолюбивого товарища.

Голова юноши была забита бесконечными вопросами и недоумениями, так что он попросту решил отбросить все эти размышления, а ничего иного, как работа, он для этого не нашёл. Обливаясь потом, Сергей думал только о том, куда в следующий раз вонзить лопату, дабы обозначить ровный прямоугольный контур и не всковырнуть чего лишнего.

[Зет: …]

Неподалёку от своего хозяина так же агрессивно двигал руками безмолвный клон, безразлично взирающий на вялый диалог двух могильщиков. Сергей ещё не успел понять, какие отношения в этом мире сложились между Зетом и Филькой, да и он просто не думал об этом.

[Сергей: …]

[Филька: …]

[Зет: …]

В этом мире работа на кладбище продвинулась уже довольно далеко: если до этого они с Филькой за неделю вскопали от силы 17 могил, то за эти, получается, три с лишним дня они уже добрались до 35, что не могло не радовать.

Тем не менее, трое могильщиков продолжали молчать, тихо позванивая железными остриями лопат.

[Сергей: Слушай, Филька… Может хоть поговорим о чём-нибудь, а то всё молчим… Скучно как-то…]

[Филька: О чём говорить то?]

[Сергей: Не знаю… О себе расскажи. Наверняка, есть же о чём.]

[Филька: Да скучная у меня жизнь, что там рассказывать?]

[Сергей: Я слушатель не привередливый, выдержу уж твою скукоту.]

[Филька: Мда?.. Тогда ладно… Тааак… С чего бы начать?… Ну родился я, в общем, в Йефенделле в Четвёртом Кольце. Нелёгкая доля выпала моей семье… Ту же как: ты либо на лорда работаешь, либо на город… Те, что на лорда, — у них хоть гарантии какие-нибудь есть, что их займут-то… А вот в городе быстро перестали поля сеять да овощи сажать — родителям моим нечего было делать… Пытались они то на сапожников выучиться, то на ростовщиков, а толку-то?.. Лорды таких бродяг не принимали — дескать, не привыкшие к пахотному труду, только лишние рты… А если кто и приглашал работать, то у него и самого с гулькин нос… Стали в итоге-то ботинки чистить да улицы с канализациями убирать за пропитание — так вот и жили много лет… Родился я, потом сестра. Еслиеё — по дому убираться, то я ничего толком-то и не делал — только с друзьями гулял, кошек ловил, да прыгал через заборы чужих огородов… Вот и напрыгался до 20 лет…]

[Сергей: Погоди… Ты нигде не работал до 20 лет?]

[Филька: Ну почему… Отцу и дяде помогал ботинки чистить, да тоже на улицах подметал… Да вот только отец всё упрекал меня, что я должен хоть каким-нибудь нормальным делом заняться, а мать всё донимала, что я холостым хожу… Уехали-то, в итоге, отец с дядькой на войну, а меня и выперли — мол, и так людей много, а от меня совсем пользы нет… Теперь за еду да выпивку копаю…]

[Сергей: А сестра?]

[Филька: Да родители ждали, что она какого-нибудь богача одурманит, даже нашли какого-то старика, который девственниц коллекционировал… А она взяла и лишилась-то её… То-то скандал был, чуть не убили её. Я полез защищать сестру, но в итоге только больше разозлил всех, даже её… Послала она нас всех куда подальше да убежала… Прошло несколько месяцев, и нашли её… В борделе… Хотели её выдворить мои родители, да она теперь больше их зарабатывает, уж и страшно им стало… Перед деньгами-то.]

[Сергей: Ну и что с того, что с деньгами?]