Стремительно темнело, звёзды и луны скрылись за низкими тучами, погружая окружающий мир в ещё больший мрак, чем обычно. Люди на стенах сильно нервничали, да и я сам не был уверен, что мы сможем справиться с порождениями тьмы, слишком уж сильны они были. Хотя в этот раз, я надеялся, шансов у нас будет больше, так как мы всё-таки худо-бедно подготовились.

Примерно два часа ничего не происходило, и люди начали расслабляться, даже у меня появилась мысль, что всё обойдётся и, возможно, гончие ушли к другой деревне, и ночь пройдёт спокойно. Но когда я в очередной раз всмотрелся в окружающую темноту, моя левая рука начала неметь, как после укуса порождения тьмы, и я почувствовал, они рядом.

– Приготовиться, они на подходе, – крикнул я, и все напряглись, крепче перехватив оружие. А уже через минуту справа от меня раздался крик, и я увидел, как адская гончая взобралась на высокую стену, ухватив одного из мужиков, за руку. Стоявший рядом с ним попытался ткнуть её копьём, но та, отпустив жертву, перемахнула во внутренний двор. Тут же я услышал, царапающий звук на стене снизу и успел отскочить в сторону, напитывая меч магией огня. Над частоколом появилась голова твари, которая получила моим вспыхнувшим мечом в правый глаз. Знаки на мече вспыхнули, и хоть это были не руны света, а огня, они достаточно сильно увеличили эффективность моего удара. Тварь взвыла, а я налёг на меч, погружая его глубоко в череп гончей. Рядом уже раздавался шум битвы, люди кричали, ругались, слышался звон оружия. Рядом со мной один из здоровенных деревенских мужиков пронзил беснующуюся тварь копьём, с рогатиной на конце и, напрягшись, перекинул корчащуюся тварь во внутренний двор. С трудом вырвал из твари свой меч, осмотрелся. Справа от меня одна из гончих насела на двух мужиков, и я бросаю в неё сформированный фаербол, который явно пришёлся твари не по вкусу. Угодив ей в бок, он заставил её скорчиться, а мужики оперативно воткнули свои рогатины ей в бока, на несколько секунд зафиксировав её, одна из женщин, стоящих рядом, метнула кувшин с маслом, который разбился о её хребет. Гончая, дёрнув телом, высвободилась, но тут в неё разрядили фаербол, и пусть он был слабым, масло вспыхнуло на ней, заставив метаться и упасть со стены во внутренний двор.

Чувство опасности заставляет меня пригнуться. Над головой просвистела тьма, по спине пробегают мурашки, а всплеск адреналина заставляет тело двигаться невероятно быстро. Присев ещё ниже, бью пылающим мечом в брюхо очередной гончей, перемахнувшей через стену. Руку пронзает вспышка боли, так как меч попадает по рёбрам твари, а сама гончая в два раза больше предыдущих и размером со здорового медведя. Вдогонку метаю в неё фаербол, отчего она резко дёргается и неудачно приземляется во внутренний двор. В неё тут же летят ловчие сети и несколько фаерболов из моих артефактов, которые я раздал местным. Тварь вспыхивает и начинает кататься по земле, пытаясь сбить пламя, но несколько женщин подбегают и бросают в неё ещё несколько кувшинов с маслом, отчего пламя разгорается ещё ярче.

Отвлекаюсь от этого зрелища и спешно оглядываюсь. На левой стене лежит одна тварь, убитая Ольгой, а на правой две объяты огнём, значит, в общем, мы убили шесть гончих и как минимум две ещё где-то рядом.

Внезапно в доме раздаются крики, и я срываюсь со стены, в ту сторону. Ближайшая дверь закрыта на засов изнутри и её не открыть, а крики внутри только усиливаются. Безрезультатно бью по ней мечом, она сделана на совесть и не поддаётся.

– Залезай на плечи и в окно, – говорит староста, подскочив к окну дома. С внутренней стороны ставни не закрыты, и я с разбега запрыгиваю на подоконник. Ногой вышибаю одну из створок окна и с трудом протискиваюсь внутрь. Крики тут громче, но в комнате, куда я пробрался, никого нет, поэтому, напитав меч огненной стихией, бросаюсь в коридор. Мимо меня проносится молодая девица, вереща от ужаса, и я бегу в ту сторону, откуда она мчалась.

В большой горнице темно, но света от пылающего меча достаточно, чтобы увидеть перевёрнутый стол, несколько разодранных тел, большое количество крови и гончую, рвущую ещё живую женщину, кричать которая уже не может. Фаербол в левой руке и с мечом в правой бросаюсь на гончую. Огненный шар из левой руки попадает в загривок гончей, и она резко отпрыгивает в сторону, я подскакиваю к ней и от мощного удара лапой отлетаю в противоположную стену. Хорошо, что меч не выпал, и я успеваю выставить его перед собой, поэтому бросившаяся на меня гончая шарахается в сторону. Не успеваю повернуться, как на меня со стороны проёма бросается вторая гончая, огромных размеров.

Опять я попал в опасную ситуацию, две гончие, одна передо мной, вторая сбоку, обе готовы атаковать, а я не знаю, как их побороть. Фаерболы не причиняют большого вреда, а с одним мечом с двумя тварями мне не справиться.

Мысли несутся с огромной скоростью, а время привычно замедляется. Для формирования мощного фаербола, мне нужно три секунды, а эти твари мне их не дадут. Ранить мечом, я успею только одну, в то время как вторая тварь нападёт на меня. В голове внезапно возникает план, и ещё до того, как успеваю осознать его детали, тело начинает действовать само. С пояса срываю заготовленный артефакт и направляю его в самую крупную гончую, а сам нападаю на уже раненную мной. При этом ещё больше наполняю меч магией огня, и хотя часть рун уже стёрлась, но меч вспыхивает, бью в разинутую пасть, летящей на меня гончей, которая одновременно со мной перешла в атаку.

С мерзким скрежетом металла по кости, мой меч вонзается в её глотку, а с левой руки срывается активированный фаербол в пасть самой крупной гончей.

Раздаётся противный вой, обе твари стонут, но первая, бросившаяся на меня, нанизывается на меч, а её лапы скребут по металлу моей брони. Меня повторно впечатывает в стену, массивной тушей, а мерзость тёмными сгустками капает на меня. По телу распространяется сильная боль, и в груди всё сжимается, а на спине выступает холодный пот. Хотя я уже на пределе, но делаю ещё одно усилие, от которого мои каналы начинает нестерпимо жечь. Тварь корчится нанизанная на клинок, заодно закрывая меня от самой крупной гончей. Тут раздаётся звон стекла и замечаю, что она выпрыгивает наружу с телом женщины в зубах, оставив умирать вторую гончую.

После этого, несколько раз вздрогнув, гончая, пронзённая мечом, оседает на пол, и я вместе с ней. Сил практически нет, но с трудом отталкиваю её от себя, помня слова напарницы, что они способны высасывать жизнь, просто касаясь обычного человека. Правую руку парализовало, она не выпускает, меч, торчащий из пасти, но магическая энергия не может протекать по каналам, и меч затухает, погружая всё вокруг во тьму. Второй раз за сутки я ранен тварями Нижнего мира, и эта тенденция мне совершенно не нравится. Рядом раздаётся шум.

Судорожно нащупываю левой рукой небольшой артефакт на поясе и активирую его. Простая дощечка, с нанесёнными рунами, вспыхивает слабым огоньком, освещая слабым светом, комнату. В дверном проёме появляется Ольга с горящими глазами, эдаким местным аналогом ночного видения

– Жив! – восклицает она, бросаясь ко мне. Ну а я спокойно теряю сознание, понимая, что основная опасность устранена.

Что со мной было дальше, помню смутно, несколько раз меня пытались привести в чувства, но каждый раз я снова терял сознание, меня поили какими-то мерзкими отварами, как мне казалось, пытались жечь моё тело и пронзать его раскалёнными иглами. Но в итоге в себя я пришёл только днём, лежащим практически голым на солнце, которое не слабо так припекало. При этом в глубине себя я чувствовал мерзкий холод.

– Очнулся, – раздался женский крик рядом со мной, от которого нещадно заболела голова.

Через минуту ко мне кто-то подошёл, и я почувствовал, вливаемую в меня живу.

– Я же говорила, что будет жить, один раз он уже поборол тьму, второй раз это сделать проще. Давай, открывай глаза, нам нужно скоро выезжать и, если ты не придёшь в себя, нам придётся оставить тебя здесь, – сказала Ольга.