— В обкоме знают, где вы можете принести больше пользы. Любецкий — человек опытный, он хорошо знает свой район и, если поднатужится, справится и без вас. А там, куда мы вас направляем, большой прорыв, там вы больше нужны.

Мегудина покоробил тон, которым говорил с ним Самарин.

— Я уверен, — сказал он, — что смогу больше пользы принести там, где вырос, где все и всех знаю.

— Я вам уже сообщил точку зрения обкома, — категорически заявил Самарин.

Мегудин, пытаясь доказать свою правоту, начал рассказывать о мероприятиях, которые намерен осуществить у себя в районе для подъема урожайности и улучшения материального благосостояния людей.

— Вот с успехом и осуществляйте все в новом районе, — заметил секретарь. — Вы поедете туда, куда вас посылает партия. Ясно?

Мегудин поднялся. Самарин, прощаясь с ним, сказал:

— Мы это дело еще обсудим, но я считаю, что ваши возражения необоснованны. Решение обкома мы вам сообщим на днях.

Мегудин вышел из обкома расстроенный, постоял на улице, о чем-то думая. Вдруг перед ним промелькнула какая-то женщина, походка которой была настолько знакома, что Мегудин пошел за ней. Когда женщина подошла к машине, что, видимо, поджидала ее, она повернула голову, и Мегудин узнал Минну.

— Илюша! — крикнула она. — Я так и знала, что встречу тебя здесь.

— А ты как сюда попала?

— Я работаю в Кировском районе.

— В Кировском районе? Меня как раз и посылают туда…

— На какую работу? — спросила Минна. — Директором МТС, наверно?

— Нет, секретарем райкома.

— Очень хорошо. Такой, как ты, и нужен там. Поможешь навести порядок.

— Как живешь? Сколько времени мы с тобой не виделись? — желая переменить разговор, сказал Мегудин.

— Да, давненько… — Минна с умилением смотрела на него и от избытка обуревавших ее чувств не знала, с чего начать.

Но тут раздался резкий сигнал машины, Минну торопили.

— Когда же ты приедешь к нам? — спросила она. — Так хочется с тобой поговорить, рассказать о своей жизни, узнать, что у тебя.

— Вероятно, приеду на днях…

Лиза с нетерпением ждала мужа. Ей скорей хотелось узнать, зачем его вызывали в обком. Домой он вернулся поздно вечером и, не успев переступить порога, услышал:

— Ну, что тебе сказали в обкоме?

— Возможно, нам скоро придется оставить Курман.

— Что? Что случилось?

— Меня посылают в другой район.

— Почему? Разве тут ты уже не нужен?

— Не знаю. В обкоме иначе думают. Я говорил им, объяснял, доказывал, что больше пользы принесу здесь, что там мне все незнакомо, но, кажется, ничего не помогло.

— Мы ведь здесь уже устроились, — с досадой сказала Лиза, — а теперь переезжай в чужие места… Ты, наверно, голоден? — спохватилась она. — Умойся и иди поешь.

Илья умылся и сел к столу.

— Я так ошарашена этой вестью, что забыла даже об обеде, — оправдывалась она.

— Не огорчайся, Лиза. Ничего страшного нет, — успокаивал ее Илья. — Работать везде надо.

Лиза нежно посмотрела на него, ища сочувствия:

— Уж сколько лет, как мы поженились, а я тебя почти не вижу. Ты все в работе, в работе… Жена, ребенок, дом у тебя на последнем месте. Я понимаю — были тяжелые годы войны, потом разруха, надо было залечивать раны, тогда действительно некогда было подумать о себе, о своих близких. Я надеялась, что, когда жизнь наладится, тебе не придется так из сил выбиваться, будешь жить, как все люди… А теперь загонят тебя в какое-то захолустье, опять начнешь там наводить порядок. Когда же мы жить будем? Ну скажи, когда ты для себя найдешь время?.. Станешь секретарем райкома, шутка ли?.. Опять ни дня ни ночи спокойной. За все будешь отвечать — перед людьми, перед государством, перед партией! И куда тебя посылают? В отсталый район. Опять впрягайся и тащи! Сколько сил ты тут положил, сколько трудностей преодолел здесь… Почему на тебя наваливают самое трудное?

— Это же хорошо, приятно выполнять трудное задание. Это значит, что верят в мои силы, доверяют мне. Это большое дело, Лиза. Доверие надо ценить и оправдывать. Партия за все отвечает, а мы перед ней в ответе.

— Значит, надо забыть о себе, о жене и ребенке?

— Что же ты хочешь? Чтобы я был все время возле тебя?

Илья поел, но остался сидеть за столом. Он чувствовал, что Лиза права. Он действительно мало внимания ей уделяет. Чуть свет уходит из дому и возвращается поздно ночью, когда она уже спит. Вся его жизнь в непрерывном труде. Сколько лет уж не был в отпуске. Кончается сев, начинаются прополка, сенокос, уборка, молотьба, хлебозаготовка и опять вспашка и сев. Отставать от других не хочется, тянешься вперед, чтобы дальше шагнуть, — значит, надо работать.

Лизе приятно было, что Илья сегодня с ней, что не уходит, как обычно, к себе, не зарывается в свои бумаги, которые за день не успевает прочесть, сидит с ней за столом и душевно беседует.

— Пройдет какое-то время, и мы привыкнем к новому месту, оно станет нам так же дорого, как и Курман, — пытался Мегудин смириться с возможным отъездом.

— Нет, Курман для нас все-таки место родное, ибо мы тут выросли, — твердила Лиза.

— Где работаешь, там привыкаешь к месту, начинаешь любить его, оно становится дорогим, и ты обретаешь свой дом, — сказал Илья.

Он начал расспрашивать о домашних новостях. Лиза рассказывала ему о проказах сынишки Володи, как он произносит «па-па», как пытается ходить, падает, поднимается, снова падает…

— Умница, не сглазить бы, все понимает. Это уж будет тот парень! — расхваливала она сыночка.

Илья вдруг вспомнил о встрече с Минной.

— Знаешь, кого я встретил сегодня возле обкома?

— Кого?

— Угадай.

— Ну скажи же!

— Минну! Стою возле обкома, вдруг вижу — она идет…

— Минну? Какую Минну?

— Ты уже не помнишь ее? Она когда-то жила у нас в Новых Всходах. Первые годы, когда мы только переселились сюда… Ты же с ней училась, даже жила с ней в общежитии в одной комнате.

— А, твоя бывшая…

Мегудин никогда не рассказывал Лизе о Минне, избегал говорить о ней. Но в общежитии она узнала, что Минна любит Илью. Та даже бравировала этим. Каждый раз, когда она упоминала его имя, глаза ее сверкали, на лице появлялась счастливая улыбка.

Неожиданный приезд Минны показался ей подозрительным. «Может быть, они договорились, чтобы она поближе к нему перебралась? — промелькнуло у нее в голове. Но тут же она отбросила эту мысль, начала себя корить: — Нет, этого не может быть. Илюша не такой. Он честен, никогда ничего не скрывал от меня».

Не желая показать своей ревности, вдруг овладевшей ею, она озадаченно спросила:

— А что она делает? Зачем приехала сюда?

— Они живут в районе, куда меня посылают.

— Кто «они»? Разве она не одна?

— Это я не успел узнать. Машина, с которой она должна была вернуться домой, ждала ее. Минна спешила. Когда буду в Кирове, все узнаю…

Через несколько дней Мегудин получил решение обкома. Его рекомендовали первым секретарем Кировского райкома партии. Хоть он был готов к такому решению, все же надеялся, что примут во внимание его доводы, оставят его на старом месте. А если уж есть решение, то оспаривать его бессмысленно. И он выехал в новый район.

— Ты готовься. Как только мало-мальски устроюсь, я приеду за вами, — сказал он Лизе на прощанье. — А если немного задержусь, не волнуйся. Возможно, так придется работать, что и на день не смогу вырваться.

— Работа работой, но о себе и о семье нельзя забывать. Если захочешь, найдешь время приехать за нами. Когда ты со мной, я и то не всегда могу проследить, чтобы ты вовремя поел, лишний часок отдохнул. А без меня ты вовсе забудешь обо всем. Так помни: через два-три дня чтобы ты был тут! Если не приедешь, я все брошу и с ребенком приеду к тебе!

— Будь спокойна, приеду. Если сам не смогу, кого-нибудь пришлю, — пообещал Илья.