Литмир - Электронная Библиотека

В новый район Мегудин приехал в полдень. Придя в райком партии, он спросил у сидящей в приемной девушки:

— Исполняющий обязанности секретаря райкома на месте?

— Первого секретаря временно замещает председатель райисполкома Семен Михайлович Дублин, — ответила она. — Я сейчас узнаю, у себя ли он.

Она позвонила по телефону и сказала Мегудину:

— Семен Михайлович у себя, пожалуйста, зайдите к нему.

— А где находится райисполком?

— Очень близко. Перейдете улицу, справа увидите здание…

Когда Мегудин вошел в приемную райисполкома, Дублин как раз выходил из кабинета. Он был в новом полувоенном кителе, в синих брюках галифе и хромовых, до лоска начищенных сапогах. Лицо его с короткими усиками показалось Мегудину очень знакомым, но когда и где он его видел, никак не мог припомнить.

Мегудин поздоровался с Семеном Михайловичем и назвал свою фамилию.

— Товарищ Мегудин? — переспросил тот, чуть поклонившись. Семен Михайлович хорошо запомнил Мегудина во время короткой встречи на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке, когда пришел к Илье Абрамовичу в павильон вместе с Минной, на которой только что женился. Минна ему рассказала, что они с Ильей Мегудиным вместе росли, учились и даже дружили.

Уже тогда, по блеску глаз и радостному возбуждению, Дублин заметил, что в душе ее еще теплятся нежные чувства к Мегудину. Теперь, после стольких лет разлуки, она снова его встретила и, вернувшись домой, с восторгом рассказала, что обком партии рекомендует Мегудина секретарем Кировского райкома партии.

Семен Михайлович заметил восторг, с которым Минна рассказывала эту приятную для нее весть, и у него вновь возникло чувство ревности.

— Мы ждем вас, — сказал он, скрывая неприязнь. — Я единственный из членов бюро остался на месте и замещаю секретаря. Пожалуйста, заходите, — пригласил Мегудина в свой кабинет Семен Михайлович.

Он подал Мегудину стул, а сам сел за свой стол.

— В обкоме вас, вероятно, познакомили с положением дел в нашем районе… — сказал он. — Вы, наверно, читали постановление обкома об ошибках, которые имели место в нашем районе… Я считаю, что кое-что в постановлении преувеличено. Вы сами увидите, что не так уж все страшно, как может показаться. Мы скоро все исправим. Основное — как можно скорее выполнить план хлебозаготовок, а то и перевыполнить его. Я надеюсь, что, если мы поднажмем на колхозы, этого добьемся.

Слово «поднажмем» резануло слух Мегудина.

— Что значит «поднажать»?

Семен Михайлович ответил просто:

— Заставить…

— В колхозах есть хлеб и они не хотят продавать его государству?

— Хлеб есть, но они стремятся побольше оставить себе и затем продавать по повышенным ценам.

— Вы в этом уверены? — спросил Мегудин. — В каждом отдельном случае надо хорошо разобраться. Порой можно так поднажать на слабый колхоз, что он окончательно ослабеет.

Семена Михайловича возмутили замечания Мегудина.

«Еще к работе не приступил, а уже поучает…» — подумал Дублин.

— Если будем действовать, как вы предлагаете, мы план хлебозаготовок не выполним, — сказал он уверенно. — Не забывайте, товарищ, что обком нас за это по головке не погладит… Наше дело — беспрекословно выполнять то, что от нас требуют.

— Само собой разумеется, — спокойно ответил Мегудин. — Но…

— Вы, наверно, устали, — прервал его Дублин. — Я попрошу приготовить для вас номер в гостинице. Отдохните, а завтра поговорим.

2

За несколько дней до пленума райкома, на котором должны были избрать Мегудина первым секретарем, он успел побывать во всех колхозах района, ознакомиться с их хозяйствами и ориентировочно наметить мероприятия по их укреплению.

Семен Михайлович из кожи лез, чтобы, пока Мегудин приступит к работе, выполнить план хлебозаготовок и отправить рапорт об этом. Рапорт был у него подготовлен и начинался так: «Трудящиеся Кировского района добились значительных успехов. Они досрочно выполнили план хлебозаготовок и выдвинули встречный». Но Дублину это не удалось осуществить. «Какими глазами посмотрят на меня в обкоме?» — думал он. Каждый раз, появляясь там, он хвастливо заверял, что колхозы его района досрочно выполнят план хлебозаготовок и выдвинут встречный. Он даже добился, чтобы в газете были опубликованы его помпезные заверения. Как же теперь быть? Он попытался намекнуть начальнику заготовительного пункта, чтобы тот «приписал» недостающее количество хлеба к плану.

— Мы потом довезем, а я не останусь в долгу, — подмигнул Дублин.

Но начальник прикинулся, будто намеков не понял. Объясняться с ним более откровенно Дублин боялся и начал искать другие пути. Он понимал, что должен во что бы то ни стало сработаться с новым секретарем. Но из первых встреч с ним убедился, что тот его не поддержит. Поэтому он решил выступить на предстоящем пленуме и сигнализировать о якобы вредных настроениях, которые имеются у некоторых руководителей колхозов, чтобы потом свалить на них невыполнение плана.

…Пленум открыл секретарь обкома. Он представил Мегудина и рекомендовал избрать первым секретарем. Вслед за ним поднялся Дублин и сказал:

— Мы поздравляем нового секретаря и желаем ему больших успехов… Одним из первых наших наказов будет — как можно скорее выполнить план хлебозаготовок и перевыполнить его. После такого вступления Дублин внимательно посмотрел на присутствующих. Некоторые из них сидели к напряженно ждали, что он скажет дальше, остальные переглядывались между собой.

— До каких пор в области нас будут склонять, упрекать за то, что мы плетемся в хвосте и отстаем от всех районов?! — воскликнул Дублин. — Просто стыд и срам! Слишком долго, дорогие товарищи, мы терпим злостные элементы, которые подрывают нашу работу и мешают нам выполнить священный долг — успешно провести план хлебозаготовок.

— Кто выдвинул этот встречный план? Где возьмете хлеб, чтоб выполнить его, если мы не можем осуществить основной план? И кто эти злостные элементы? — послышались со всех сторон возгласы.

— Встречный план выдвинул я от имени хлеборобов нашего района, ибо я глубоко верю в их горячие патриотические чувства, в их готовность делиться с нашим государством последним куском хлеба, — продолжал Дублин. — Мы должны мобилизовать все наши ресурсы, чтобы покончить с этими злостными элементами, которые мешают нам выполнить план, поэтому предлагаю применить к ним самые суровые меры, вплоть до исключения из партии…

— Но кто же все-таки эти злостные элементы? Неужели это те, кто не хотят отдать семенные фонды? — раздались голоса.

— Вы, товарищ Дублин, хотите блеснуть, подавая красивые рапорты. Вас не трогает тот факт, что колхозы останутся без семян. В будущем году государству тоже нужен будет хлеб.

— Основное — это сейчас перевыполнить план, потом мы попросим помощь у государства! — кричал Дублин. — Если мы дадим дополнительный план, наверняка получим все, что нам нужно: и семена, и хлеб, все, что хотите.

— Одной рукой давать, а другой просить, — заметил Мегудин. — Наш долг по отношению к государству мы должны свято выполнять. Неужели государство хочет забрать у нас семенные фонды? Те товарищи, которые оставили семена, не злостные элементы. Они честные люди, их заботят интересы колхозов, интересы государства.

— Семена будут лежать в колхозах до сева, а государство будет нуждаться в хлебе? — возмутился Дублин. — Этого допустить нельзя! Я требую в резолюции пленума осудить всех, кто подрывает план хлебосдачи, и привлечь их к партийной ответственности.

— Я считаю, что пока нецелесообразно включать это в резолюцию. Все коммунисты, и не только коммунисты, знают, что план хлебозаготовок надо выполнить, и мы примем все меры, чтобы выполнить его, — заверил Мегудин. — Мы побываем в каждом колхозе и на месте изыщем возможности… Мы должны подумать, как обеспечить народ хлебом, и не только хлебом. Но пока мы не укрепим колхозы, вопрос этот не сойдет с повестки дня. Никакие красивые рапорты нам не помогут. Надо смотреть правде в глаза.

80
{"b":"822938","o":1}