А Зельда, как всегда, подбадривала, старалась успокоить его. И он опять уезжал в надежде найти какой-нибудь заработок.

Рано утром, когда Илюсик проснулся, дома не было ни отца, ни матери.

Выучив стихотворение, заданное в школе, Илюсик подошел к окну и увидел сверстников: они весело резвятся, а ему нечего надеть на ноги, и он вынужден сидеть дома. Мимо окна прошмыгнул паренек в великоватом для него ватнике и повернул к ним во двор. Вскоре постучали в дверь.

— Кто там? — спросил Илюсик, подбежав к двери.

— Здесь живет Мегудин? — послышался голос.

— Да, а что вам нужно?

— Откройте, вам письмо.

— Письмо? — переспросил Илюсик.

Он стремительно открыл дверь и схватил письмо.

— От Калинина, — прошептал он дрожащим голосом и, вскрыв его, прочитал:

Илюсику хотелось скорее сообщить отцу эту радостную весть, но не во что было обуться, а на улице уже холодно. Была бы мать, он надел бы ее ботинки. Но усидеть в доме не мог. Выбегал босиком на улицу и тут же возвращался, снова выбегал и снова возвращался. Через минуту опять выбежал и с письмом в руках хотел ринуться на вокзал, и тут пришла мать. Увидев его босым на улице, ужаснулась:

— Ты что? С ума сошел? Куда тебя несет в такую холодину?.. Немедленно беги домой, слышишь?.. Иди, иди…

— Письмо, письмо! — крикнул Илюсик, помахивая конвертом.

— Какое письмо?

— От Калинина… Дай мне свои ботинки, я отнесу его отцу…

Дома Зельда сняла ботинки, протянула их Илюсику.

— Надо срочно найти отца, — сказала она, — сбегай на вокзал, может быть, он еще там.

— Я найду его, мама, непременно найду.

Зажав в руке конверт, Илюсик убежал. Он был полон гордости, что к ним в дом пришло письмо от самого Калинина, хотелось остановить каждого встречного и поделиться этой новостью. Быстро добравшись до вокзала, он стал искать глазами отца и не находил его.

— Где отец? — отдышавшись, спросил он Пиню Егеса, который замыкал очередь извозчиков.

— Повез пассажира. А что случилось?

— Письмо пришло от Калинина! Письмо! — еле сдерживая волнение, сообщил Илюсик.

— Вы слышите! Письмо от Калинина! — крикнул Пиня.

Извозчики столпились вокруг Илюсика.

— Читай! Скорее читай! — слышалось со всех сторон.

— «Товарищу Мегудину, — начал читать Илюсик. — Ваше письмо товарищ Калинин…»

В это время на привокзальной площади появились дрожки Авраама.

— Реб Авраам! Скорее сюда! Письмо от Калинина! — закричали извозчики.

Авраам пробрался к Илюсику, взял письмо. Пробежав листок глазами, он сказал:

— Надо поехать в исполком. Калинин просил, чтобы там срочно разобрались с нашим делом.

— В исполком! Скорее в исполком! — послышалось со всех сторон.

Забыв о пассажирах, извозчики отправились к зданию исполкома.

В исполкоме извозчиков принял уполномоченный по переселению — высокий худой человек с длинной шеей, продолговатым лицом и большими черными глазами.

— Вы, значит, хотите переселиться на землю? — уточнил он, усадив посетителей.

— Да, мы написали об этом товарищу Калинину и вот получили ответ, — отозвался Авраам, протягивая конверт.

— Я об этом знаю, — сказал уполномоченный, — товарищ Калинин просил нас помочь вам.

Он встал из-за стола, вынул из сейфа папку.

— Вы ведь обратились с такой же просьбой и к нам, — продолжал он, найдя нужную бумагу. — Этот вопрос скоро будет рассмотрен в исполкоме. Мы получаем много заявлений и от кустарей, которые хотят переустроить свою жизнь. Они тоже просят помочь им. Но свободной земли в нашем районе мало. Вот и придется, наверное, расселить вас в других местах.

— Скорее бы все решалось, — сказал Попелюха, — а то сил больше нет. Порой день и ночь стоишь на вокзале, а пассажиров нет. Так не только семью, но и лошадь не прокормишь. Того и гляди, что она протянет ноги.

Извозчики поддержали товарища. Уполномоченный внимательно выслушал их.

— Товарищи, я хорошо понимаю ваше положение, — сказал он, — но тут одного сочувствия мало. Вам нужна практическая помощь. Я думаю, что, пока вопрос о переселении на землю будет разрешен, вам надо найти какую-нибудь работу.

— Вот-вот, это дело, — отозвался Пиня Егес.

— С транспортом у нас плохо, — продолжал уполномоченный, — а строительство разворачивается большое, вот мы вас и используем. Пока не прибудут машины, нам очень нужны ломовики… Я сейчас позвоню товарищу из транспортного отдела и расскажу о вас. Что касается сельскохозяйственного коллектива, то попрошу представить список желающих и указать состав семьи, тягловую силу и имеющийся у вас инвентарь. Когда все будет готово, зайдите ко мне.

Немного выждав, он спросил:

— Может быть, у кого-нибудь есть вопросы?

— Я хочу уточнить, — поднялся Попелюха. — Список людей мы составим, а насчет имущества могу вам сказать, что, кроме нужды, у нас ничего нет…

— Есть еще и жены и дети, которые просят есть, — добавил Пиня Егес.

— Я знаю, что вы не богачи и что у вас есть жены и дети, — улыбнувшись, ответил уполномоченный. — Но речь идет о создании сельскохозяйственного поселения, и нам необходимо знать количество трудоспособных людей, тягловой силы, инвентаря, чтобы определить, какие наделы земли вам предоставить и какую помощь оказать.

— Вы хотите учесть тягловую силу, — сказал Пиня Егес, — однако лошадь лошади — рознь. У многих из нас не лошади — клячи.

— Ну что ж, вы правы, — согласился уполномоченный. — Укажите, пожалуйста, еще количество рабочих лошадей.

— Хороший хозяин может из плохой лошади сделать хорошую, — сказал Авраам, — все зависит от ухода. Был бы только корм.

— Правильно! Правильно! — раздались голоса со всех сторон.

— Это все верно, — заметил уполномоченный, — только с вашей тягловой силой нельзя построить крепкое хозяйство. Вам потребуются еще лошади. Государство выделит для этого кредиты, и вы закупите все, что вам необходимо на первых порах.

— Вот было бы здорово! — оживился Попелюха. — Тогда мы спасены.

— Будет! Все будет! Подождите немного, — успокоил извозчиков уполномоченный.

Шло время. Дети Авраама незаметно подрастали, но, как и прежде, в стужу они ходили в школу по очереди — кому достанутся сапоги. Прошел уже почти месяц с того времени, как при содействии исполкома Авраам начал работать на складе строительных материалов. В его обязанности входило нагружать и выгружать различные грузы. Тяжелая работа сильно утомляла Авраама. Почти не чувствуя ног, он возвращался домой. Корма для лошади по-прежнему было мало. Впряженная в телегу с большим грузом, она едва волочила ноги.

— Ничего, потерпи немного. Скоро все образуется, — утешала Авраама Зельда.

Сэкономив немного денег от скудного заработка Авраама, она купила на базаре поношенные ботинки для Моти и Миши, и вскоре старшие сыновья уже помогали отцу в работе. Время от времени Авраам заходил в исполком узнать, как обстоит дело с переселением на землю, но нигде в окрестностях города не находилось свободных земельных участков.

В один из хмурых осенних дней в хибарку Мегудиных зашел щуплый пожилой извозчик в бурке, спросил:

— Где реб Авраам?

По его возбужденному виду Зельда поняла, что он принес какие-то важные вести.

— Он на работе. А что случилось?

Извозчик извлек из кармана газету, протянул ее Зельде:

— Почитайте, тут написано о земле. Мне эту газету дал пассажир…

Извозчик, видимо, был не силен в грамоте и ждал, что кто-нибудь выполнит его просьбу. Илюсик оторвался от уроков, которые готовил в эту минуту, взял в руки газету и развернул ее. На первой странице крупными буквами было написано: «Постановление ВЦИК СССР о выделении земли для нужд трудящихся евреев в северной части Крыма».