Развернув сверток, Мегудин радостно воскликнул:

— Да ведь это же клад! Настоящий клад! Молодцы, молодцы, ребята!

— Это, наверное, и есть то, что выбросил Тяпкин, — догадался Порфирий Лукич. — Где вы это нашли?

— За усадьбой МТС, — дружно ответили ребята.

— Срочно надо очистить всё от ржавчины… Теперь работа пойдет полным ходом, — радовался Мегудин.

— Да, теперь наши дела пойдут, — подхватил Василий. — Спасибо вам, Илья Абрамович, за то, что сами упорно взялись за дело и всех нас заставили работать. Вот так — деталь за деталью, гаечка за гаечкой — и восстановим трактора.

Ни на минуту не изгладилась из памяти Лизы та страшная ночь, когда Илья Абрамович, усталый и еле живой от бесконечных забот, ввалился в дом и взволнованно сказал:

— Немцы близко! Запакуй самое необходимое для себя и детей… Завтра чуть свет я приеду и отправлю вас через Керченский пролив. Все другие дороги отрезаны… Отец с матерью и Генечка тоже приедут туда с колхозом. Вместе вам будет легче.

Всю ночь были слышны оглушительные взрывы бомб. Намаявшись за день, Илья Абрамович прилег и быстро уснул. Безмятежно спали дети. Только Лиза, не смыкая глаз, паковала узлы и чемоданы, складывала вещи, наводила всюду порядок, чтобы рано утром покинуть родное гнездо и отправиться неведомо куда.

Был уже рассвет, когда она прилегла. Только успела задремать, как приехал Илья Абрамович. Он взял узлы и чемоданы, она впопыхах одела детей, и, не задерживаясь ни минуты, уехали. Дороги были запружены табунами скота, машинами, арбами, повозками, нагруженными домашним скарбом, среди которого сидели старики, женщины, дети. В сутолоке и суматохе скопившейся у пролива массы людей Илья Абрамович не мог найти ни отца, ни мать, ни сестренок, которые должны были быть тут. Как только Лиза с детьми почти на ходу села на уже отчаливший пароходик, раздались надрывные гудки, предвещающие приближение фашистских самолетов, и тут же послышались взрывы. Донеслись душераздирающие крики, плач, стоны и вопли раненых. Рядом стоявшие суда начали тонуть. Чудом уцелевший пароходик, где находились Лиза с детьми, пытался выйти из-под огня и продолжать свой путь по заалевшей от крови убитых и раненых воде. Сквозь рассеявшийся дым насмерть перепуганная Лиза с детьми на руках глазами искала на берегу Илью Абрамовича, чтобы на прощанье еще раз взглянуть на него, но не нашла его.

«Где он? Уцелел ли в той яростной бомбежке? — терзалась она. — Если он остался жив, будет тревожиться, не пошли ли мы ко дну».

После долгих мучительных странствий они добрались до Урала, и Лиза начала писать куда только можно запросы о муже. От его старшего брата Матвея она узнала адрес госпиталя, где тогда находился Илья Абрамович. Ее письмо было переадресовано и долго бродило, пока не попало по назначению. Не успела Лиза получить ответ на него, как пришла телеграмма:

…Мегудин был ошеломлен, когда шофер секретаря райкома отыскал его в мастерской МТС и сказал:

— Я привез вашу семью.

— Где они? Где? — выбежал он на улицу вслед за шофером.

— Илюша, мы здесь, — откликнулась Лиза, стоя рядом с «виллисом».

Илья Абрамович кинулся к Лизе и, прижав к груди, долго не мог вымолвить слова.

— Лиза! Лиза!.. Наконец-то мы… — только и мог сказать, придя в себя. — Где дети?

— В машине.

Рывком раскрыв дверцу машины, Мегудин взял на руки детишек.

— Худенькие, но все же подросли, — разглядывая их, сказал он.

— Они так тяжело болели, недоедали, горя было много… — вздохнула Лиза.

Илье Абрамовичу было неловко, он собирался приготовить квартиру, припасти все, что нужно для гостей, а они прибыли раньше, чем он ожидал, и застали его врасплох.

— Зайдем пока ко мне.

Мегудин схватил чемодан, взял старшего сынишку за руку и направился в свой кабинетик. За ними пошла Лиза с младшеньким на руках. Оставшиеся в машине вещи захватил шофер.

Переступив порог каморки, в которой жил Илья Абрамович, Лиза с удивлением спросила:

— И ты здесь живешь? И тут работаешь? Здесь же негде повернуться. Где ты отдыхаешь, спишь?.. Разве мы с детьми тут разместимся?

— Не беспокойся, Лизонька, вас я сейчас устрою. Поешьте, отдохните… — ласково сказал Илья Абрамович.

— Что значит — нас устроишь? А разве ты не будешь жить с нами? — перебила его Лиза. — Всю жизнь ты так: где-нибудь поспишь, что придется поешь… Только работу и знаешь, больше тебе ничего не надо. Ты же директор МТС, а… У тебя, наверно, и постели нет…

— Когда я приехал сюда, мне в райкоме дали номер в гостинице, я там только ночь переночевал и больше туда не заходил… Пришлось из металлолома собирать трактора, некогда было ни спать, ни отдыхать. Где попало прикорну на часок, и опять работа. Об отдыхе и речи не могло быть.

— Я так и знала, что у тебя нет покоя ни днем ни ночью. Если так и дальше будет, то ты опять скоро свалишься. Не забывай, что тебя только недавно выписали из госпиталя. Хорошо еще, что пришел вызов и я смогла к тебе приехать.

— Молодец, Лизуха, что не тянула с отъездом!

Глянув в нежные, искрящиеся теплотой глаза мужа, Лиза смутилась. Она перевела взгляд на детей, открыла сумку, вынула оттуда две лепешки и дала их малышам.

Подошел шофер.

— Роман Вячеславович велел мне отвезти ваших гостей в гостиницу и помочь им устроиться, — сказал он Илье Абрамовичу. — Ну что, поедем? Мне хотелось бы поскорее вернуться в райком, может быть, я там понадоблюсь.

— Подожди немного, мы тебя долго не задержим. Уж больно в гостиницу их везти не хочется. Лучше сразу найдем какую-нибудь квартиру…

— Тогда, если хотите, я пока отвезу их в райкомовскую столовую. Они, наверное, голодны, пусть немного перекусят.

— Да, детишек неплохо бы накормить, — согласилась Лиза, — тем более что они горячего давно не ели.

Илье Абрамовичу не терпелось узнать, как ей жилось это время, знает ли она что-нибудь о родных и близких. Но он решил прежде всего поселить их где-то, накормить и дать отдохнуть малышам и старался пока не расспрашивать Лизу. Но она, словно поняв это, сказала, показывая на детей:

— Так похудели, просто косточки просвечиваются. Ты себе представить не можешь, как тяжело они болели, я их едва выходила. Трудно передать, сколько я вынесла за это время. Но хорошо, что мы наконец вместе. Сколько я провела бессонных ночей, думая, уцелел ли ты после той страшной бомбежки, когда мы расстались.

Вошел Василий. Узнав о приезде семьи Ильи Абрамовича, он решил, что надо помочь им устроиться.

Илья Абрамович познакомил Василия с Лизой. Василий нежно погладил по головкам детишек:

— Ну и орлы!

— Хороши орлы… едва живы, — вздохнула Лиза.

— Ничего, отдохнут с дороги, быстро поправятся.

— Хочу сначала в столовую их свозить, пусть поедят, а потом насчет квартиры подумаем, — сказал Илья Абрамович. — Я жил по-холостяцки, не успел ничего запасти, даже некогда было паек получить.

— Сейчас мы все устроим. — Немного подумав, Василий предложил: — Знаете что, Илья Абрамович. Я хочу пригласить ваших гостей к моей матери. Дом у нее просторный, живет она со снохой и ребенком, брат на фронте… Мама угостит вас обедом. Она быстро его сготовит. Если понравится, там и останетесь.

— Ну что ж, если это удобно, — согласился Илья Абрамович. — Думаю, что там будет лучше, чем в гостинице.

Шофер и Вася погрузили вещи, Лиза и Илья Абрамович взяли на руки детей, и они поехали.

Авдотья Прохоровна — мать Василия — радушно встретила Мегудиных. Она устроила их в большой светлой комнате с двумя кроватями, столом, стульями, шкафом и зеркалом. Пока Лиза распаковывала вещи, хозяйка принесла детишкам по стакану парного молока и сразу же отправилась хлопотать насчет обеда для гостей. Лиза с детьми прилегли отдохнуть. Немного подремав, она встала, поправила одеяла у спящих детей и пошла на кухню помочь Авдотье Прохоровне. В печке уже варились ароматные щи, а на большой чугунной сковородке румянилась картошка со свининой. Авдотья Прохоровна тем временем перемывала посуду, которая давно не извлекалась из шкафа. После смерти хозяина их семья жила уединенно, да и время было тяжелое, не до гостей.