— Как раз видел, — прервал его Илья. — Отец мой работал у пана, самого помещика не довелось видеть, во время революции он удрал, а в его бывшем имении бывал; правда, я тогда был еще маленький…
— Земля помещика, на которой находится наш совхоз, занимала чуть ли не полгубернии, — продолжал тракторист, — сам понимаешь, что на лошадях и волах ее не вспашешь, вот и говорят, что помещик купил за границей трактор… Хоть он старенький, наши механики починили его, и мы до сих пор работаем на нем. Можешь посмотреть, он в мастерской на ремонте. А мой трактор новый, он здесь на профилактическом ремонте, скоро закончим и поедем… Ну как, поедешь со мной? Будешь мне помогать, присматриваться, что будет непонятно, спросишь, все тебе растолкую, и постепенно подучишься… Смотри только без моего разрешения не лезь к трактору, это тебе не игрушка, что-нибудь испортишь, обоим будет худо.
— За это можете быть спокойны, — заверял его Илья, — все буду делать как надо…
Вскоре Илья с трактористом уехали в совхоз. Весна была холодная и дождливая. Во время пахоты приходилось в сырости валяться в поле и мерзнуть, недоедать. Но все эти тяготы не сломили волю Ильи. Он был счастлив, когда тракторист допускал его к трактору и однажды, посадив за руль, сказал:
— Ну, включай мотор, браток, и веди. Смелее веди трактор. Хорошо, хорошо… Так, так, помаленьку и станешь настоящим трактористом.
…За все время, что Илья ушел из дому, он получил несколько коротких писем. В одном из них отец с горечью сообщил, что Иона умер.
«Зима была у нас очень тяжелая, — писал отец, — пришлось пережить много невзгод. Это сильно ухудшило здоровье Ионы. Он мужественно боролся с недугами и не выдержал, умер. Мы его похоронили на земле, на которой он как боец-буденновец героически сражался…»
В другом письме он сообщил, что их соседка Шифра с дочерью, не успев переселиться в свой новый дом, покинули поселок и куда-то уехали.
«Зря ты так старался посадить им саженцы», — укорил его отец.
С болью в душе воспринял Илья сообщение, что Минна покинула поселок.
«Вот почему она не отвечала на мои письма, — подумал он. — Куда она могла уехать? Неужели в тот вечер, когда я пришел к ней попрощаться, мы расстались навсегда?»
В каждом письме отец задает ему один и тот же вопрос: думает ли он вернуться домой?
Илья знал, что он там очень нужен. За время, что скитается с трактористом, он обносился, пришлось опять зимовать в совхозе и подработать немного денег, чтобы обуться и одеться.
В стране широким фронтом развернулась коллективизация. Газеты пестрели сообщениями о первых успешных шагах колхозов, о разбойничьих кулацких выстрелах, нацеленных в активистов — создателей новой жизни в деревне, о тракторах, которые двинулись на колхозные поля.
Теперь Илья мог осуществить свою мечту, поступить на курсы трактористов, которые повсеместно создавались, подучиться немного и стать трактористом. Но этим он уже не довольствовался. Прежние мечты развеялись. Илья уже увидел многое и по-новому начал думать и рассуждать, понял, что одного самоотверженного труда мало, надо учиться.
Теперь, когда перед ним открылась дорога, которую так долго и мучительно искал, он должен был решить: вернуться домой или поступить учиться.
И вдруг его потянуло в родной город, где родился, рос и учился. С тех пор как уехал в степь, он там ни разу не был. Может быть, и Минна там?
Приехав в город, он устроился на работу и поступил на вечерний рабфак. В напряженном труде и учебе проходили день за днем, но мысли о Минне его не покидали.
«Где она? Что с ней? — думал он, не найдя ее здесь. — Значит, уехала с матерью в другой город!»
Все же он не переставал искать Минну и случайно встретил ее.
Ошеломленные, они несколько минут стояли молча.
— Илюша, ты!.. — наконец воскликнула Минна. — Какими судьбами? Вот не думала, не гадала встретить тебя сегодня…
— А я давно тебя ищу… Потерял всякую надежду… Почему не ждала моего письма, как договорились? — упрекнул ее Илья.
— Я не могла… Если бы ты знал, какая тяжелая была зима… Мама заболела, надо было спасать ее, — пыталась оправдываться Минна.
— Знаю, все знаю. Но не все же уехали, другие мужественно пережили невзгоды…
— Я бы тоже осталась… Но мама…
— Эх, ты!.. А я, как устроился, написал тебе, но письмо вас уже не застало… Ну, как ты? — спросил Илья после короткого молчания.
— Учусь, а мама работает… Расскажи о себе, где был, что делал?
— Работал в совхозе, в ремонтной мастерской. Там многому научился, а теперь вот приехал сюда…
— Тебе надо учиться, я все время об этом говорила, а ты упорствовал, не хотел покидать степь…
— Трудно было уехать, работа меня там захватила. Я и теперь скучаю по степным просторам. Там трудно, очень трудно, но зато интересно, все приходится брать с боем.
— Ты уже давно здесь? Где живешь? — желая переменить разговор, спросила Минна.
— Живу в общежитии, работаю и учусь.
Они долго гуляли по улицам, вспоминали детство, школу, проходили по привокзальной площади, на которой Илья с отцом и другие извозчики ожидали пассажиров.
На следующий день Илья пошел к Минне домой. Мать как раз была во второй смене. Снова они долго вспоминали детство, жизнь в степи. Илья рассказывал ей о письмах отца, о новостях в поселке. Засиделись допоздна, забыв, что чуть свет надо идти на работу, а вечером — на занятия.
Встреча с Минной всколыхнула его душу. Хотелось скорее увидеться, снова и снова видеть ее, рассказать обо всем, что пережито за время их разлуки.
Урвав часок, он опять пришел к Минне.
— Где ты пропадал? Почему так долго не появлялся?..
Она хотела сказать, что с нетерпением ждала его, тосковала о нем, но сдержалась.
— Трудновато работать и учиться… Программа большая, приходится наверстывать упущенное… Много надо заниматься, свободного времени совсем нет, — оправдывался Илья.
— Учись, учись, я этому только рада, — нежно глядя на него, сказала Минна. — Приходи, когда сможешь…
В напряженной работе и усиленной учебе проходили месяц за месяцем, и все же Илье удавалось выкроить время, сходить с Минной в театр, кино, погулять по городу. Но письма отца часто заставляли его задумываться о доме, о полюбившейся ему степи.
— Меня так тянет туда, — признавался он Минне, — так тянет, что просто спасу нет… Отец пишет, что в поселке жизнь бурлит, как весеннее половодье… Тракторов полно, создали машинно-тракторную станцию, всю степь перепашут…
— Илюша, не надо бросать учебу. Ты ведь сам говорил, что умеешь ходить за плугом, а разбираться в машинах без знаний — нельзя.
— Ничего, там быстрее научусь… Первую борозду я ведь проложил, а теперь хочу перепахать всю степь…
— Я тебе давно советовала учиться. Если бы послушался меня, не стоял на своем, не торчал в степи, скоро стал бы агрономом или инженером… А сейчас опять собираешься совершить ошибку. Подумай, Илюша, хорошенько подумай.
— Не беспокойся, Минна, занятий не брошу, буду учиться и там. Поедем вместе…
— Что ты, что ты! Это же безумие — прервать учебу… Да и маму я на кого оставлю?
— Она поедет с нами.
— В степь мама больше не поедет.
— Почему не поедет? Если ты поедешь, и она поедет…
— Я считаю, что и тебе не надо ехать.
— Все же даю тебе время на размышление. До отпуска, решай…
7
Незадолго до каникул Илья стал просить отпуск у начальства, чтобы съездить домой. О своем предстоящем приезде в письмах он и не намекал, и поэтому его появление в поселке было для всех неожиданностью. Первым его увидел Пиня Егес и всем попадавшимся на пути говорил:
— Илья приехал… Илья приехал… Смотрите, вон идет!
— Где он?.. Где? — спрашивали возбужденные новостью люди.
Илью окружили со всех сторон жители поселка, среди них были Попелюха и Клафтер.
— Гошть, какой гошть! — громче всех кричал Сендер. — Так долго не давал о шебе жнать, мы уже думали, што шовшем жабыл наш.
