Тоскливо завывающие ветры напоминали, что скоро наступит зима, надвинутся холода, а не все дома еще готовы. Как напряженно ни работали строители, они завершили только часть домов поселка. Дольше жить в сырой землянке невозможно: топлива было в обрез, корма для скота мало. Авраам из сил выбивался, искал выхода из тяжелого положения и ничего путного сделать не смог. Один за другим переселенцы заявляли, что уезжают отсюда.

— Сколько сил мы положили, чтобы устроить тут жизнь, крепко обосноваться на земле в степи, и вот на тебе — люди все бросают и разъезжаются, — жаловался отец Илье. — Из нашей семьи тоже мало кто останется, Соня скоро выйдет замуж и уедет, Мишку возьмут в армию…

«Как мне заикнуться, что и я собираюсь покинуть дом?» — подумал Илья.

— Идет зима, что теперь тут делать? — пробовал он намекнуть отцу.

— Работа найдется…

— Какая там работа? Кормить скотину, чистить конюшню или ходить за плугом я уже научился, погонять волов и поворачивать цоб-цобе тоже немудрено, а я хочу научиться чему-то более путному.

— Поехать учиться, получить специальность — другое дело… Но куда поедешь и чему хочешь научиться? Ты ведь так мечтал переехать в степь и стать земледельцем. Сколько мы пережили, пока переселились сюда, а теперь хочешь уехать? А куда?

— Найду куда. Трактористом хочу стать…

На суровом лице Авраама появилась улыбка. Он беспомощно развел руками, вздохнул и, покачав головой, сказал:

— Фантазер ты, сынок. Придумываешь такое, чего достичь нельзя. Где ты научишься этому? Сколько тракторов у нас в районе, сколько в губернии? Не так много, раз-два и обчелся. Мы были рады, когда заимели несколько лошадей, а тебе уже трактор давай…

— Но вот дали же нам трактор на три дня, а в будущем году дадут на больший срок.

— «Дадут»… — с горькой иронией взглянув на сына, сказал Авраам. — Сейчас нам его дали как переселенцам. Неужели каждый год нам будут трактор давать, разве больше некому помогать?!

— Появится, увидишь, появится много тракторов, а трактористов не будет…

— Тогда и думать будем, — прервал его отец. — Вот ты задумал саженцы посадить — это дело. А насчет коллективного сада надо похлопотать и рано весною посадить деревья, пусть растут. Помаленьку начнем врастать в землю, освоим ее. А ты задумал уехать кто знает куда…

Илье было жалко отца, он не мог видеть, как тот волнуется, переживает. Ему хотелось успокоить его, но не знал как.

— Мы достанем саженцы и посадим в нашем палисаднике, а насчет коллективного сада сейчас ничего уже не успеем, придется весной подумать.

— Кто, кто будет думать? — вскипел Авраам. — Что думать, руки нужны, а их у нас все меньше и меньше становится.

Зельда, все время прислушивавшаяся к разговору мужа с сыном, молчала. Не выдержав, она подошла к Аврааму и начала его успокаивать:

— Илья уже не маленький, он хорошо подумает, прежде чем покинет нас, а если уедет учиться, мы только радоваться должны… Я не раз говорила ему, что надо научиться какому-то ремеслу. Надо выбрать такую специальность, которая требуется везде, такую, как бухгалтер, агроном, ветеринар или врач.

— А тракторист кому нужен сейчас, кому? — продолжал кипятиться Авраам. — Если есть где-то трактор, то там и тракторист есть. А новые трактора когда еще будут? Может, лет через десять.

— Будут, и будут скоро! — убеждал Илья. — Иначе мы землю в степи не подымем. Целую осень от зари до зари пахали плугом — и десятой доли не сделали того, сколько трактор вспахал за один день.

— Разве я против трактора? — более спокойно проговорил Авраам. — Но пока его нет, нам не удастся скоро освоить землю, которую выделили нашему коллективу.

Зельда знала, что убедить Илью отказаться от задуманного почти невозможно. Все же она попыталась уговорить его остаться дома, никуда не уезжать. Прошло несколько дней, и в доме Мегудиных страсти как будто улеглись. Илья отправился в коммуну к Ивану Никитичу, принес оттуда саженцы, часть посадил у себя в палисаднике, а остальные понес к Минне.

Не застав ни ее, ни матери, он сам выкопал ямки и посадил их.

На следующий день, когда Илья пришел к ней, она, задумчивая, грустная, стояла в палисаднике и смотрела куда-то вдаль. Увидев Илью, Минна встрепенулась:

— Ой, Илюша! Хорошо, что пришел… Большое спасибо за саженцы, но неизвестно, кто будет пожинать плоды с этих деревьев…

— Почему? Мы с тобой…

— Мне сказали, что ты собираешься уезжать. Это правда?

— Да. Я пришел попрощаться.

— Даже так? А почему так поспешно?

— Надо. Хочу стать трактористом.

— И я хочу учиться.

— Посмотрю там, есть ли где, и сообщу тебе.

— Мама хочет вернуться обратно в город, а без меня она не поедет. Может, поедешь с нами?

— Пока не могу. Мне нужно поработать, накопить деньжат, купить что-то из одежки, а там увидим…

В полночь они расстались. На рассвете Илья сложил свои вещи в узелок и сказал матери:

— Дай мне позавтракать и что-нибудь на дорогу.

— Ты все-таки уезжаешь? — всполошилась мать. — Куда поедешь голый, босый, без копейки за душой? Пропадешь ведь.

— Ничего, мама, не волнуйся, руки есть, везде заработаю, — успокаивал ее Илья.

— Прошу тебя, сынок, подумай, — прослезилась Зельда. — Куда идешь и зачем — скитаться на чужбине?..

Вошел отец; увидев слезы на глазах Зельды, спросил:

— Что случилось? Почему плачешь?

— Илюша оставляет нас. Я успокоилась, думала, что он забыл о своей затее, а он опять…

— Зачем ты, мама, подняла такой шум, даже расплакалась? Я пока пойду в коммуну, Иван Никитич повезет меня в совхоз, где имеются машины и трактор, постараюсь там устроиться работать, заработаю немного денег, приоденусь. К тому же научусь работать на тракторе.

— Только и слышу: трактор да трактор, будь он неладен! — рассердилась Зельда. — Еще раз прошу тебя, сынок, не уезжай, появится у нас копейка, приоденем тебя, тогда, как и все, поедешь в город учиться.

— Зачем ты его уговариваешь? — отозвался Авраам. — Сколько можно толковать об одном и том же? Разве его переубедишь? Пусть, пусть едет в совхоз, — может быть, и в самом деле чему-то полезному научится там.

Несколько месяцев Илья проработал в совхозе, так и не увидев ни трактора, ни машины.

— Они на ремонте, — сказали ему.

Илья стал допытываться, где ремонтная мастерская. Узнав, что в межрайонной мастерской главным образом ремонтируют трактора, он упросил директора совхоза помочь ему устроиться там, чтобы получить возможность изучить трактор.

Работа в мастерской оказалась очень трудной и поглощала много времени. Редко когда ему удавалось видеть, как трактористы испытывают после ремонта трактор, и извлечь что-нибудь полезное для себя.

К одному из трактористов, уже немолодому, среднего роста, с худым длинным лицом и нежными синими глазами, Илья особенно привязался. Открыв ему свою душу, рассказал, кто он, откуда и как очень хочет стать трактористом. Тот выслушал его и сказал:

— Трактор, браток, тебе не лошадь. Когда лошадь устанет, подхлестнешь ее кнутом, она пойдет дальше, а трактором надо уметь управлять. Он состоит из многих частей и деталей, и даже из-за самого маленького винтика эта железная махина может остановиться.

— Но не родились же вы трактористом, наверное, где-то научились управлять им. Скажите, где я могу познать эту премудрость? — спросил Илья.

— Когда привели эти трактора, приехал человек и начал объяснять, что такое карбюратор, радиатор, зажигание… Сразу трудно было запомнить названия всех частей. Изучили мотор, разбирали его, собирали, и под руководством приезжего я начал водить трактор. Но где этот человек — не знаю, и где можно научиться этому делу — тоже не могу сказать.

— А как же мне научиться? — допытывался Илья.

— Ну, как тебе помочь? Когда подремонтируют мой трактор, я вернусь в совхоз. Поезжай со мной. Хозяйство у нас богатое, земли много. Ты молодой и, наверно, никогда не видел помещичье имение…