После бессонной ночи подобные высказывания… бодрили. Анди ехала, стараясь выглядеть независимо и взросло, но это было непросто, особенно когда в спину долетало:

— А чего-то это она в халате? Еще и штаны нацепила.

— Дура ты! А что ей на такой зверюге в платье ехать и панталонами сверкать?

— Страсть-то как высоко. Я бы умерла, если бы забралась.

Орикс направил к ней своего верблюда. Наклонился и тихо проговорил:

— Местные такие милые люди.

— Ты понимаешь по-аргосски? — удивилась Анди.

— Наемник, как купец, кормится не только руками, но и языком, — подмигнул ей мужчина, — так что я нахватался немного. А вот ты откуда знаешь аргосский — интересный вопрос.

Анди пожала плечами. Болтать она не любила. Так что Орикс остался без ответа с недовольным выражением лица.

Караван вышел из города, и девушка вздохнула свободнее. Город ее пугал. В тесном пространстве переплетенных улиц, стоящих близко к друг другу домов, она чувствовала себя пойманным в ловушку зверем. Ей не хватало свободы песчаных пространств, высоты неба над головой и… уединения.

Здесь все было не так. Слишком влажно. Ярко. Зелено. И везде что-то росло. Поля с колосьями, рощи деревьев с белыми стволами, сменившиеся густым лесом с темно-зелеными разлапистыми деревьями. Мелькнула голубая лента. Видимо, та самая Переплюйка, о которой с таким восторгом рассказывал Жарк. Потом стали попадаться деревни с кучей сумасшедших собак и застывшими, точно чудо увидели, селянами.

— Все хорошо, — улыбнулся поддерживающе Ирлан, — они не со зла. Не обращай внимания.

Анди прищурилась. Спросила недовольно:

— Давно понял?

— Видишь ли, я читал труды Райдара Большенога.

— Этот тот белый, что жил у вас в племени, — пояснил Ирлан видя, как непонимающе нахмурилась девушка, — он писал о тебе. Если хочешь, я устрою вам встречу. Он будет рад — ты ему сильно понравилась.

— Двуногий верблюд? — потрясенно спросила Анди, вцепляясь в облучок седла. Неужели? Тот самый, кто учил ее чужому языку, рассказывал о других странах, а она его в ответ — как читать небо, как выжить в песках и что может рассказать ветер.

— Он вписал меня в свой путь?!

Ирлан кашлянул.

— Можно и так сказать. Благодаря этому, о тебе узнали в моей стране.

Анди потрясенно застыла, покачиваясь в седле. То, что о ней узнали чужие люди, прочитав на листах бумаги, с трудом укладывалось в ее голове.

— Гм. Милая. Анди.

Девушка вздрогнула, выныривая из вороха мыслей.

— Не бойся, слова, записанные на бумаге, не имеют власти над человеком. Это лишь буквы, — попытался успокоить ее Ирлан, вспомнив о дурацких предрассудках народов пустыни к записям, потом спросил: — Кстати, ты умеешь читать и писать?

Анди посмотрела снисходительно:

— Моему народу слова Мать пишет прямо в сердце. Но я знаю, что означают ваши закорючки. Двуногий верблюд показывал мне.

Ирлан сглотнул, ощущая, как голова начинает идти кругом. Странное дело, там, в пустыне он не обратил бы внимания на подобное, но здесь «двуногий верблюд», «прямо в сердце», «путь песка» звучали столь чуждо на фоне зелени рощ, мимо которых они проезжали, что сердце сбивало с ритма.

Насколько же я казался ей странным, — думал Ирлан. И как снисходительна она была ко мне.

— Дом! — вдруг крикнул Жарк, ударяя ошалелого от зелени вокруг верблюда по бокам и устремляясь вперед.

Ирлан привстал в седле, вглядываясь в липовую аллею, в конце которой уже виднелся въезд в усадьбу.

Дом. Наконец-то!

Их приезд вызвал не просто переполох. У Анди создалось впечатление, что огромный, нарядный, с белыми колоннами дом взяли, встряхнули, и оттуда горохом посыпались на крыльцо его обитатели.

Анди с высоты своего верблюда с любопытством разглядывала тех, с кем придется делить хлеб и кров.

— Сынок, Ирланушка! — придерживая за полы длинный бархатный халат, к ним торопилась высокая статная женщина, чей возраст лишь добавлял зрелости и величественности природной красоте. Следом выбегали наспех одетые слуги, а женщина уже сжимала в объятиях сына. За ее спиной в очередь на приветствие встал важный, одетый в шелковую пижаму господин — свободная рубашка не до конца скрывала выпирающий животик. Тыл господина прикрывали роскошно-объемная женщина и двое молодых людей: девушка и юноша. Неуловимо одинаковые черты лица наводили на мысль, что перед Анди родственники Ирлана.

— Вернулся! Живой! — по-бабьи причитала леди Элистана, прильнув к груди сына. Рядом от избытка чувств всхлипывали служанки. Похоже было, что молодого господина здесь любили.

Тыльная часть родни взволнованность проявлять не спешила. Мол, рады, конечно, но можно было и не в такую рань заявиться.

Послышался стук копыт, и к парадному крыльцу, обдав пылью застывших около лестницы статуй дерхов, подлетел черно-смоляной жеребец. С него на ходу соскочил высокий стройный мужчина. Растолкав толпу слуг и потеснив родственников, бросился к Ирлану, крепко обнял.

Брат, — догадалась Анди. Тыловые родственники зашевелились. Придвинулись ближе, скрывая Ирлана за своими спинами.

Анди отдала команду верблюду, и тот опустился на колени. Перенесла ногу, чтобы спрыгнуть, но путь преградила рука в коричневой перчатке.

— Позвольте помочь, — произнес неизвестно как очутившийся перед ней брат Ирлана. Анди удивленно моргнула — он ведь только что в толпе был.

— Помочь чем? — поинтересовалась девушка, оценивая отличную выделку кожи на перчатке. Подняла глаза, наткнулась на пристальный взгляд. Вздернула брови, склонила голову, отвечая такой же прямотой. Мужчина прищурился. Усмехнулся, хотел было что-то сказать, но его прервал голос Ирлана.

— Прошу прощения, дорогая, я непростительно отвлекся, — сказал он, подходя и выдергивая ее из седла, точно маленькую девочку. Поставил рядом с собой, приобнял за плечи.

— Надир, разреши представить — моя жена. Анди-Риэль.

Рядом по-разбойничьи присвистнул Орикс, охнул, спадая с лица, Жарк, и раннее летнее утро перед домом вдруг стало вымораживающе холодным.

— Жена?! — потрясенно уточнили из толпы встречающих.

— Да, матушка, — кивнул спокойно, точно говорил о погоде Ирлан. — Безусловно, мы повторим церемонию дома, так что можете готовиться к свадьбе. Прекрасная новость, не так ли? Вы ведь давно мечтали меня женить.

Раздался полустон-полувсхлип, и толпа обеспокоенно зашевелилась. Анди с неодобрением глянула на Ирлана, глазами указала на выносимую на руках леди Элистану, дернула плечом, скидывая руку, но мужские пальцы с силой вцепились в кожу.

— Соглашайся, — настойчиво прошептал мужчина, губы скользнули по виску, обжигая прикосновением, а шепот заставил ощутить дрожь внутри: — Ты же хочешь вернуться домой.

Рука обхватила ее ладонь, и на палец скользнул ободок кольца. Клеймя. Привязывая. Анди хотела было возразить, но Ирлан уже устремился к упавшей в обморок матери.

— Гхм, кхм, — откашлялся Надир.

— Жена, значит, — протянул, явно пытаясь найти подобающие слова. Предложил: — Давайте для начала остановимся на статусе невесты. Назначим день свадьбы. А там… что-нибудь придумаем, Анди-Риэль, — добавил он, явно успокаивая себя.

Анди возражать не стала. Свадьба? Жена? У Ирлана точно был план, но сердце дар-дук принадлежит Матери, а путь лежит в песках. Ее мужчина… умрет, если попробует этому помешать. Анди станет свободна, как только вернется.

— Мне нужно позаботиться о Ночи, — произнесла девушка, поворачиваясь к корзине, где давно проявляла признаки нетерпения дерха.

— Вы заботитесь о дерхах? — спросил таким тоном Надир, точно она только что призналась в том, что является королевой. Кивнул каким-то своим мыслям. Отстранил ее от корзины и сам взял Ночь на руки, перед этим потрепав дерху по голове:

— А ты поправилась, девочка, и новое имя тебе идет. Куда ее? — уточнил.

— В тень на траву, — указала на место под деревьями Анди.

— Что с ней? — старший родственник узрел дерху на руках Надира, выпутался из переживающей над упавшей в обморок леди толпой и устремился к ним с горящим от праведного гнева лицом.