После его слов все ощущалось иначе. В глубине души теплилась надежда, что, когда я узнаю правду о нем, меня это окончательно отвернет от Антона. Я смогу разлюбить его, как по щелчку пальцев. Что ж, босс в действительности был моментами прав. Я наивная, глупая дура.

За всю жизнь он ощутил очуметь какое количество боли. Но сколько еще успел причинить ее другим людям? Мне было жаль их дочку, Свету, даже Антона, но от моей жалости он не переставал быть конченым придурком, помешавшимся на ненависти и мести.

— Мне пора, — выдавила из себя с огромным трудом. Это была не я. Лишь оболочка.

Вышла из кабинета, но почему-то Антон решился двигаться со мной. Так мы и оказались у лифта. Я стояла поодаль от босса, а он в пол-оборота был направлен в сторону металлического края. В этот момент свет замигал, а потом и вовсе пропал, кабина лифта остановилась, хорошенько встряхнув нас, отчего я свалилась прямо на тело донельзя удивленного Антона — Приехали, — обреченно промычал мужчина. шумно выдохнув. — Поздравления, Загорская. Твоя взяла. — Ты в конец охренел, Загребин, — меня охватило нехилое возмущение, ведь он умудрился обвинить во всем меня! — Чем ты смог только влюбить меня в себя, господи. — Показать, чем? — без доли юмора произнес босс, видимо, не успев протрезветь. — Да пошел ты! — я набрала телефон горячей линии, но она явно была на стороне Загребина. — Расслабься, Ви. Мы тут надолго. — Этого я и боюсь. Антон издал короткий смешок, и резко развернувшись, подхватил меня под ребра и вжал в стенку. Я забилась в его руках, проклиная всех и все, в то время как он самодовольно улыбался мне в лицо. — Если ты меня сейчас же не отпустишь… — прошипела я, ощущая его теплое дыхание на своей коже. Закусила губу, сдерживая вздох. — Что будет? — излишне интимно прошептал Антон, потеревшись щетиной о мою щеку. От его действий я опешила, ощущая засеменившие по телу мурашки и непонятную мне дрожь. Его прикосновение было столь неожиданным и нежным, что это сбило с толку. Я практически обвисла в его руках, хмурясь и отгоняя от себя все непристойные, но такие желанные похоти. Несмотря на мои просьбы, отпускать он меня не собирался. — Когда секс бывает вреден? Особенно, если он прощальный. Я ощутила, как мои щеки порозовели от собственных мыслей, которые уносили все дальше. — Всегда, когда он с тобой, черт возьми. Он медленно повел губами по шее. Еле сдержала сладостный стон. От его движений я моментально намокла.

Видимо, мой дрожащий от возбуждения голос совсем не звучал убедительно. Что уж говорить про Антона, ухмыляющегося во все тридцать два.

— Тебе еще не надоело воевать со мной, Ви? Очевидно же, что проиграешь.

— Мне не нужны отношения с таким чудовищем, как ты, — отрезала абсолютно серьезно. — Не думай, что от твоей правды мне стало легче. Ни хрена подобного. Ты мудак и извращенец, вот что я скажу. — Как давно у тебя был секс? — непринужденно поинтересовался мужчина, заинтересованно рассматривая меня. — Не чужие вроде люди, давай посекретничаем. — Я не буду обсуждать с тобой свою личную жизнь! — заорала ему в лицо, едва не багровея от злости. Как ему вообще хватало совести? Верно, у него она отсутствовала. — Как все запущенно, — иронично произнес он. — Не ожидал, Загорская. С твоими данными тебя любой бы отхватил и трахнул дай Боже. — Мне не нужен любой… — А кто нужен, Вик? — хмыкнул Антон, приближаясь к моим зажеванным губам. Секунда молчания, подавленная моим шоком. Слегка приоткрывшиеся губы в изумлении. Мгновение перед бурей. Антон жестко притянул меня к себе, грубо целуя в губы. Я окончательно потерялась в ощущениях. Он приподнял мое лицо за подбородок, углубляя поцелуй, что уже стал наваждением. Влажно и горячо играл своим языком с моим, прикусывая губы. Я не возразила, а наоборот, прижалась к нему. Устала сопротивляться собственным порокам. Зачем отрицать, если было очевидно, насколько мы хотели друг друга? Потянула за шею, позволяя своим пальцам зарыться в его мягкие волосы.

Легко и непринужденно, босс поднял меня вместе с собой и вжал в стенку, позволяя крепко обвить его бедра ногами и почувствовать нарастающее возбуждение. Я не отдавала отчет своим действиям и продолжала неистово целовать его, ощущая прохладную ладонь оголенной кожей, когда он немного приподнял юбку, проникая под ткань.

Антон скользит пальцами: медленно и осторожно, ласково касаясь ребер, бледной кожи, и продвигался все ниже, заставляя меня застонать от предвкушения. Отрываясь от моих губ, он ухмыльнулся и потерся носом о мою шею, неожиданно прикусывая кожу.

Его действия вызывали разливающийся по телу жар, я сипло постанывала, ощущая, каким мокрым становится мое белье.

Плевать, на все плевать. Я хотела его, до безумия хотела, здесь и сейчас. Неважно, что потом я буду жалеть, а потом и вовсе избегать босса. Но все это будет потом, а сейчас я желала почувствовать его в себе: всего, без остатка. Хотела почувствовать, как это — быть наедине с Антоном Загребиным вновь.

Потянувшись вниз, растягнула его ремень под удивленным взглядом темных глаз, в которых пылало животное желание. Аккуратно проникла рукой под резинку его боксеров так, чтобы не поцарапать его хоть и короткими, но все же ногтями, ощущая его возбуждение, которое не иначе как льстит мне. И когда мои мысли стали настолько ужасны? Трахнуть его в лифте? Ужасная, ужасная идея. Ощущение горячего, едва подрагивающего члена в руках сносило последние барьеры моих старых принципов, что оставались на островке здравого разума. Но мне не удалось осуществить свои грязные мысли, так как ладонь Антона проникла под мои трусики, и он довольно ухмыльнулся, всматриваясь в мои глаза. — Какая же ты мокрая, малышка, — хрипло произнес он, увлекая в очередной сумасшедший поцелуй. Отстранилась от него, бесстыдно начиная заполнять стонами кабину лифта. Черт возьми, как же это было приятно. Его пальцы ласкали, поглаживали, нередко щипали клитор, глубоко проникая в меня, первоначально заставляя вскрикивать с непривычки от мимолетной боли, а позже стонать так, что уши закладывало. Но ему это явно нравилось: прожигающий насквозь взгляд, фирменная ухмылка Загребина.

— Я сама, — осадила мужчину, хватая в руки член.

Стоячий, налитый кровью, он начинает скользить в моей руке, а Антон не стерживал стонов. Когда он был полностью готов, я приспустила трусики, оголяя лоно, и аккуратно ввела в себя член, насаживаясь на босса. Бедрами двигалась все интенсивнее, чувствуя, как он входит в меня все глубже и глубже.

В какой-то момент он стал так глубоко, что я вскрикнула от боли. Он же замер на мгновение, вглядываясь мне в глаза с непонятным выражением. Я, не выдержав, впилась в него поцелуем, и он начал двигаться во мне, ускоряя ритм.

Антон медленно двигался во мне, пока не вошел в меня полностью. Потом он стал двигаться еще медленнее, стараясь растянуть удовольствие, а я стонала, чувствуя, как он входит в меня. Наконец, Антон, не выдержав, кончил, изливая в меня теплую вязкую жидкость. С минуту он лежал рядом со мной, тяжело дыша.

Мы лежали минут десять в полной тишине, осмысляя, что только что произошло.

— Вик… — начал Антон, поднимая подбородок кончиками пальцев.

— Что?

— Ты не жалеешь о том, что случилось здесь?

— Сказать, что жалею, означало бы соврать, — еле справлялась с дыханием.

— Но и… в наших отношениях тоже ничего не меняется, так? — голос напрягся, хоть минуту назад был полностью расслабленным.

— Иногда даже приятным вещам суждено закончиться, Антон, — отдалялась я, боясь этого разговора. — Ты ведь прекрасно понимаешь, о чем речь.

— Но… как же наш секс? Страсть, влечение друг к другу? — босс потянул к себе, и я рухнула ему на грудь, не удержав равновесия.

— Это другое. Ты ведь не дурак, зачем заставляшь разжевывать? У нас нет будущего. Его не было никогда, но мне слишком хотелось верить в обратное.

— И что, получается. Это конец?

Я хмыкнула, не ответив, хотя хотелось разрыдаться. Проще было молчать. Не смотреть на него, не ранить себя еще больше. Рано или поздно я привыкну жить одной, не пылать одним человеком настолько, чтобы быть готовой сгореть ради него дотла в гребаном пожирающем огне. Я справлюсь, справлюсь, но не сейчас.