Тем временем мне конкретно сходил с ума. Сгорал от боли, ненависти, отчаяния и бессилия. Я не мог помочь ни своей любимой жене, ни своему родному маленькому ребёнку, которого уже не было. Уже потом понял, что именно в этот момент вся моя жизнь свернула в грёбаный Ад.

Я оказался на дне. Ушел с работы — какая работа, если ты не видишь смысла жить? И начал активно запускать самого себя: алкоголь, сигареты, наркотики и секс. Да, пока Света была на грани, я мог спокойно принять дозу колес, а после поехать в местный бордель потрахать местных шлюх. Выбирал разных, лишь бы не напоминали о ней.

Меня крыло. Так, что страшно представить. Все сознание будто окунулся в чёрную краску, забрав все яркие эмоции, высосав жизнь. И больше не чувствовал любви. После всей истории Света была мне, будто чужая. Не та, которую я полюбил, не та, которая должна была родить мне ребёнка.

Подозреваю, что это было одно из последствий тех веществ, которые я активно употреблял. Съемные девушки на три часа стали новыми фаворитками — не нужно париться о чужих чувствах. Зачем, когда есть вариант просто засунуть член в вагину и забыть обо всем?

Назовёшь меня мудаком? Даже возникать не буду. Я был самым редкостным, мерзким ублюдком, какого только свет носил. На основе моих новых пристрастий я начал увлекаться стрельбой — ощущение оружие в руках, возможности прикончить кого-то немедля и не теряя драгоценные секунды сносило мне башню.

Я представлял много раз, что было бы, если бы в тот вечер я был вместе со Светой, и когда к ней подошел тот неадекват, я бы мог просто зарядить пару пуль в череп. И все было бы хорошо.

Время шло. Светлана наконец вернулась домой. Но позже я много раз жалел об этом. Больше она не могла иметь детей. Тогда мои внутренние демоны показали весь свой потенциал. Если первое время старался зайти за нормального, то спустя месяц я открыто употреблял, стрелял из оружия, приводил проституток к нам домой. Жена делала вид, что не видела, хотя стоны и ужасные звуки шлепаний разносились по всему дому. Я трахал их жестко, яро, а после и вовсе скатился к обычным изнасилованиям. Никому не нравится, когда тебя к чему-то принуждают, я же жаждал этого ощущения, как воздух.

Света стала мне противна. Я срывался на ней, это стало нормой. Под очередным приходом мог спокойно дождаться ее возвращения домой с работы, а после устроить серию таких ударов, что керамика вся была в крови. Сопротивляться бесполезно — мой ствол мог заткнуть кого угодно, и плевать, что она моя законная супруга.

Она даром времени не теряла. Нашла себе дюжину любовничков, так, что пока я развлекался с девочками в спальне, она сосала какому-то малолетке в моем кабинете. Ее тоже нехило потрепала потеря, это было очевидно. Но спасать желания не было. Поэтому она просто терпела и, видимо, ждала, пока я наконец сдохну от очередного прилива кайфа, или заражусь чем-то от очередной проходной девки.

Главным фактором оставались мои бабки. Я успел сколотить охрененное состояние, и моя любимая женушка чуяла, что там ее золотая жила. Вот и охраняла меня, как кобра следит за птенцом, ожидая, когда бы напасть. Но стать моментально дурачком я не мог. И тактика Светланы раздражала меня все сильнее.

В один из дней я серьезно переборщил с дозой. Скурил столько, сколько не помещалось в легких, а в рот залил такой дряни, какую не каждый рискнет попробовать. Эффект находил стремительно — я терял контроль над телом. И, к собственному несчастью,

Света как раз вернулась домой с очередного свидания с малолетним альфонцем — ее всегда привлекали парнишки со сладкой внешностью и огромным членом, которые на людях ангелочки, а дома отдирают как последнюю суку, во все щели. Это был ее типаж.

На шее засосы, помада смазана — она снова мне изменила. Сам не ожидая, резко почувствовал, как злость берет верх. И я перестал думать. Перестал жить. Перестал дышать. Приказал идти в гараж ей, а сам взял пистолет и сел за руль. А дальше… то, за что я не устану молить прощение, наверное, никогда.

Я связал ей ноги, руки, в рот вставил кляп, чтобы крики были приглушенны. А после… начать бить. Безжалостно, отключив эмоции и сострадание. Как зверь, которому необходимо убить, чтобы выжить. Удары летели по лицу, шее, телу. Света кричала, но как мне было плевать. Я слишком устал бороться с тем, что было обречено на провал.

Кровь стекала по коже, волосы порваны, а глаза ослеплены слезами. Честно, я подумал, что убил ее. Сознания тогда не было, жена отключилась. Пару пощечин привели ее в чувства. Я навел курок себе на лоб, заставляя наблюдать, как я покончу со всем этим чертовым Адом. Она заревела пуще прежнего, на что я лишь томно улыбнулся. К чему тот цирк? Она желала моей смерти, как и все остальные.

Секунда. Одно нажатие, стоящее жизни. И я сделал это.

Видимо, в тот момент мой личный ангел-хранитель понял, что последние десять лет он успел проворонить столько грязи, что неожиданно снизошел до меня. И пуля не попала в тело. Ствол просто не выстрелил. А я получил шанс еще раз подумать, какого черта я делал в своей жизни.

Приехал домой и слил в унитаз все то, что раньше охотно вводил в организм. Вызвал Свете врача, нашел частного психотерапевта. Понял, что если не буду ничего менять, закончу так же, как планировал это сделать в лесу. Сделал все, чтобы преступник, виновный в гибели дочери, был найден. Процесс занял еще полгода, но все не было зря.

Заказчицей был тот, кого я ожидал увидеть меньше всего. Моя первая любовь, та, от которой я ушел, выбрав в качестве пассии Свету. Она сильно обозлилась на меня, но то и не было удивительным. Она наблюдала за моим триумфом, находясь по локоть в грязи. И сердце не выдержало. Так же, как не выдержало и мое.

Ее отправили на пятнадцать лет в колонию строгого режима без права досрочного освобождения. Но даже это не сблизило нас со Светой. После пережитого она видела во мне лишь монстра, рожденного, чтобы рушить, а не рождать. Любви там не осталось. Только пепел прошлого.

Годы шли, я мудрел и взрослел. Мозги встали на место, я наконец перестал вести себя, как последний идиот. А потом… потом я встретил тебя. И снова потерял сознательный контроль, только не из-за психотропных, а из-за эйфории естественного происхождения. Не думал, что меня вернет к жизни провинциальная девочка, годящаяся мне в дочери. Но так и произошло.

Наши отнощения стали подобны американским горкам. Мы расстались, вроде как окончательно. А потом я получил письмо от некоего Нижанковского Глеба.

Он утверждал, что уже продолжительное время потрахивал мою жену, а теперь и тебя. И ты якобы носишь его ребенка. Я не поверил, но в письме были приложены фото, как вы спали в обнимку в неизвестной спальне. И… фото без одеяла. Ты была абсолютно голая, в чем мать родила. Дураку было понятно, что вы там не в салочки играли. И ты реально могла быть беременна от этого олуха.

Но это еще не все. Он вывалил мне, что является моим сыном. Что его мать загремела в тюрьму за какой-то пустяк, а он оказался на попечении дедушки и бабушки. А теперь был готов побороться за мою женщину и мой бизнес.

Мой смех был слышен в другом районе. Позвонил парням, они быстро отследили и нашли этого паренька. Через час он уже был в моем гараже, привязанный к стулу. Ирония в том, что он в действительности был на меня похож. Ему нужны были только деньги. И я согласился на сделку: он делает мне кадры в течение всей твоей беременности, а я ему плачу полмиллиона раз в шесть месяцев. Но было железное условие — не лезть к тебе. Никогда. И ни под каким предлогом.

Так я и узнал о твоем положении. Видел, как ты ходила по врачам, искала кроватки, подбирала комбинезоны. У нас должен был родиться сын. Ты поднялась по карьерной лестнице, стала уважаемой женщиной. И принес Глеб мне весточку, что ты родила. Так я и оказался здесь, красотка. Надеюсь, я не утомил тебя своим рассказом, но так уж ты желала знать все это.