Медсестра поднесла к глазам зеркальце и улыбнулась мне, а я улыбнулась ей в ответ.

— Родила, Загорская, родила! — воскликнула врач, поглаживая по взмокшей спине. — Богатырь, три килограмма шестьсот тридцать грамм. Как назовешь, решила уже?

— Кирилл. Мой маленький Кирюша.

«Я родила, слава богу!» — подумала я. Все закончилось, какое облегчение.

Слава Богу, ни у меня, ни у Кирилла никаких осложнений не было, и, тихонько полежав несколько дней в клинике, мне сообщили, что мы полностью готовы к выписке. Когда мне впервые дали подержать его на руки, я чуть не разрыдалась от умиления. Он был такой крохотный, такой беззаботной.

Детская кожа приятно пахла свежим молоком, а глаза были настолько чистыми, глубинными, прозрачными. В точь-в-точь, как у Антона. Как бы я ни отмахивалась, родство было заметно невооруженным взглядом. И этот факт неведомым образом теплил душу.

Тем временем в моей жизни шли огромные изменения. Я прекрасно понимала, что ни на кого, кроме себя, я рассчитывать не могла больше. Через считанные месяцы должен был родиться мой сын, и я ощущала ужасно огромную ответственность за его благосостояние.

Решила не тратить время на мелкие и неприбыльные авантюры по типу официантки или уборщицы, а сразу заняться тем, чем давно мечтала заниматься — дизайном. С самого детства я горела идеей стать высококлассным дизайнером, но большую часть пробоялась неудачи. Пришлось взять себя в руки и начать пахать.

Будучи беременной, все давалось в несколько раз труднее, чем обычно, а тем более на работе. Таскать вещи, вести бухгалтерский учет, ездить на другой конец города, чтобы забрать ткани и начать творить было невероятно, просто адски трудно.

Новая профессия окутала меня с ног до головы, пришлось учиться на ходу новый мелочам, деталям, на которые раньше не хватало внимания. Но я поняла, что стать дизайнером было одним из лучших решений во всей жизни.

Я наконец нашла отдушину, начав развиваться сумасшедшей скоростью. Открыл ателье, потом второе, а после запустила доставку. Сделала сама сайт, пошли клиенты.

Адская работа окупалась, я пожинала плоды своего трудолюбия. К моменту родов вся Казань знала, кто такая Виктория Загорская.

Прежде никому не известная девочка, резко поднявшаяся в статусе. У меня даже пару раз брали интервью, а после печатали в журналах, приглашали на телевидение. И на выписке, сзади родильного дома уже ждали десятки журналистов моего выхода с сыночком. Ведь это такая сенсация — юный самородок родила!

Отца я публично не разглашала, но многие строить догадки. И многие были по-настоящему шокирующими. Чего только проныры не писали обо мне.

Какие-то из них не стеснялись выражениях, называя меня проституткой, эскортницей и простой подстилкой для местных бизнесменов, которая была не прочь раздвинуть ноги, чтобы отхапать половину состояния, построить репутацию да ещё и родить. Но я упорно молчала, не решаясь тронуть настолько личную тему.

На выписке был только самый близкий круг людей. Мама, папа даже прилетели из Сызрани ради того, чтобы повидаться с внуком первыми. Пару бизнес-партнерш, успевших стать близкими подругами.

— Вик, он такой хорошенький! — кричала мне подруга и коллега по бизнесу Татьяна, которая регулярно помогала мне с поставками, пока я была беременна. — Кирюша просто принц у тебя!

— Да, очень сладенькие щечки, — присоединилась моя мама, подходя из-за спины, пока Таня гладила сына по животику. — А какой носик, какие глазки, а не глазки, а бусинки!

— Пока вы тут затопили всё своей нежностью, я читаю, что про меня понаписали в главных газетах Татарстана, — едва сдерживала откровенный смех я. «Юная Виктория Загорская, уроженка Сызрани, девочка, о которой раньше никто не знал, резко вошла в топ-100 самых богатых женщин России! Можно было бы подумать, что она крайне трудолюбива, но наши папарацци нашли совсем иные кадры…» Глазами случайно зацепилась за инициалы Загребина, ощутив острую боль в груди, поморщилась, будто меня ослепил очень яркий свет. — Не надо тебе такое читать, — забрала журнал у меня мама, предполагая, что именно я там нашла. — Не стоит переживать о пустяках. У тебя уже есть огромный повод для действительно серьезных чувств, а мусор из головы выкинь!

— Обязательно, мам, — благодарность за поддержку перекрывала остальные ощущения. — Как там Кирилл? Животик не болит? Вы закапали ему ушки? Ему уже давно пора принимать на дневной сон.

— Вика, доченька, ты уже родила. Выдохни, успокойся, мы с Таней сами со всем справимся. В конце концов, когда я же тебя как-то вырастила с отцом. Иди прогуляйся, воздухом подыши, полезно будет. Я кинула, последний раз взглянув на сына, вышла из палаты и побрела по коридору. Но не успела я выдохнуть, как ко мне двинулась какая-то медсестра, поглядывая слегка странным взглядом.

— Виктория Андреевна, меня попросили передать вам это, — огромный букет из темно-алых роз, если я не ошибалась, сто один цветок. Хрупкая девушка еле передала его мне, все еще ехидно улыбаясь.

— Кто передал? — кинула взгляд с подозрением, но все-таки взяла в руки и ошалела от веса. Колючие шипы вбились в кожу, оставляя царапины.

— Там есть записка, милая Виктория, — пока я открывала записку, девушка стояла, не дыша. Ей это казалось нереально романтичным, а я уже захотела убить тайного воздыхателя за такую интригу. Мать его, у меня и так нервы были не в порядке, какие к черту шуточки и записки?!

«Поздравляю с рождением нашего сыночка. Ты с каждым днем хорошеешь, рождение малыша осчастливило молодую мать? Что же, я не сомневаюсь. Еще увидимся, моя будущая. Г».

— Облейте спиртом и сожгите, — ни капли не шутила я. Меня уже колотило от постоянного ощущения слежки за мной. Он всю беременность смотрел, как я менялась? А сейчас и нашел роддом? Боже правый, еще чуть-чуть, и я сама окочурюсь от страха. Медсестра пыталась возразить, но я подошла к окну, нуждаясь в воздухе.

Но странный звук, будто за стеклом орала мигалка полицейской машины, заставил меня подойти вплотную. И каково же было мое изумление, тупой шок, разрушение спокойствия и гнев меня ожидали. Я была готова крушить, потому что один человек всё-таки посмел нарушить семейную идиллию.

На заднем дворе стоял до боли знакомый чёрный внедорожник, внутри которого сидел тот, кого я желала видеть на своей выписке в последнюю очередь. Он причинил мне невероятное количество боли, и я надеялась, что он навсегда останется в прошлом.

Видимо, надежды не оправдались. Мужчина резко поднял голову, заметив меня даже сквозь толстое стекло окна. Прямой взгляд в глаза, импульс, разряд тока в самое сердце. Я отвернулась, в ярости направляясь к главному администратору.

— Не смейте пускать его сюда! — пыталась сдержать крик, но нервы на пределе. Он не мог узнать о беременности, я скрывала от него на грани собственных возможностей! — Закройте роддом к чертям собачьим на сегодня, если не хотите, чтобы я сделала это навсегда!

— Поздно, котенок, — томный хрипший голос так и остался готическим. Антон очень любил сигареты, всегда. Как бы я ни пыталась его спасти. — Ты можешь попытаться сбежать от себя, но не от судьбы, Загорская. Это закон Вселенной.

Я думала, что пережила многое. Что уже больше ничто не сможет пронять меня до дрожи в коленках, до ощущения, будто я под ядовитыми транквилизаторами. Антон не дрогнул, лишь фирменная ухмылка воцарилась на ухоженном лице. Он ни капли не постарел, совсем нет. Щетины нет — подбородок идеально выбрит. Глаза, охотничьи, рыскали по мне. В ответ лишь остолбенела. Не показав ему ни единой эмоции. — Катись к черту отсюда, — мой голос разрезал тишину, но в душе я надеялась, что сумею не разрыдаться на месте. Это было адски сложно, смотря, как бывшая любовь всей твоей жизни стоит на пороге роддома и не встречает тебя с ребёнком. — А ты изменилась, Вика, — будто не заметив моих криков, абсолютно невозмутимо продолжил Антон. — бизнес-леди, да? Голосом так управляешь, что у меня мурашки по телу. Мои восхищения. — Проваливай, — я толкнула его в грудь, направляя к выходу. — Я тебя сюда не звала! — Не ожидал, что ты станешь дизайнером. Хотя все задатки были — ты была моей фавориткой, — мой удар его нисколько не смутил, напротив, бывший босс рассмеялся бархатистым смехом. — Либо ты сейчас же исчезаешь отсюда, либо я зову охрану, — непоколебимость в тоне все же осталась. — Моя кошечка решила побушевать? Продолжай, я начинаю возбуждаться, — пожалуй, именно в этот момент я начала неистово краснеть. Администратор неловко заикнулась, будто стала свидетелем чего-то интимного. — Какого хрена тебе надо от меня?! — терпение постепенно покидало меня. — Говори и сгорай отсюда. Из моей жизни. — Милая, простите, — обратилась к администратору, пока этот идиот окончательно меня не опозорил. — Можете выделить нам переговорную? Буквально на полчаса, мне нужно доходчиво объяснить моему старому знакомому кое-что. — Не вводи в заблуждение, Загорская, — ухмыльнулся Антон, трогая моё плечо. — Мы не виделись полгода, какие к черту полчаса? Я буду драть тебя минимум часа четыре. — Заткнись, иначе рискуешь остаться ни с чем, Загребин, — злость кипела, и это было очевидно.