Джед побежал по ступенькам и пробежал расстояние до автовокзала. Он влетел в вестибюль, проложил себе путь среди медленно движущихся пассажиров, но остановился, прежде чем выйти на стоянку. Он заметил торговый автомат, примыкающий к противоположной стене. Рядом с общественными телефонами. День был жаркий. Еще жарче, чем привык Джед. Он бежал под палящими лучами солнца. А автомат был полон всяких напитков.

Путешествовать без еды было одно. Но вода — совсем другое. Джед прочитал где-то, что недостаток воды отрицательно сказывается на здоровье. Влияет на внутренние органы. Причиняет постоянный вред. Джед не хотел начинать свою новую жизнь слабым и болезненным. Но он не хотел пропустить автобус. Двери закрывались незадолго до того, как наступало время отъезда. Он видел, как это происходило в Лос-Анджелесе, целую вечность назад. Вообще-то, вчера. Джед посмотрел на часы. Он считал, что риск того стоит. Вытащил из кармана горсть монет. Он засунул их одну за другой в отверстие автомата, не отрывая взгляда от суммы дисплея. Потом он схватил бутылку и побежал в автобус.

Джед поднялся по ступенькам на одном дыхании, и двери автобуса закрылись с шипением, прежде чем мальчик прошел пару шагов по проходу. Он уселся на своем старом месте. Прислонился к окну. И вдруг почувствовал себя беззащитным без своего рюкзака. Уязвимым. Ему не хватало ощущения, которое давала ему возможность положить его на колени. Джед отдал бы все, чтобы снова обнять его, не заботясь о том, будет ли он похож на ребенка или нет.

— Привет, приятель!

Джед подпрыгнул от удивления. Кто-то сидел рядом с ним. Слегка неряшливый и потрепанный молодой человек, возможно, лет восемнадцати. Джед узнал его. Он сел на автобус еще в Лос-Анджелесе. Он сидел где-то сзади. Сначала Джед решил, что молодой человек путешествует с компанией, но теперь он не был уверен.

— Что происходит? — спросил молодой человек.

— Ничего, — ответил Джед.

Незнакомец подошел к нему.

— У тебя проблемы?

— У меня? Нет. Почему?

— Полиция ищет тебя?

Джед чувствовал, что стальной пояс сжимает его грудь. И сердце колотится.

— Полиция? Конечно, нет. Зачем им искать меня?

— Все в порядке. Ты можешь мне сказать. Так вот почему ты поднялся в последний момент? Ты ждал, пока копы уйдут, да?

— Они были здесь? В автобусе?

Молодой человек кивнул.

— Я понятия не имел. Я просто… задержался.…

— Да, — подмигнул молодой человек. — Задержался. Я на твоей стороне.

— Хорошо, копы были здесь. Но они не искали меня.

— Ты уверен? Потому что у них была фотография. Старая. Четыре или пять лет назад. Но парень на ней определенно был похож на тебя. Думаю, никто другой не увидел эту связь. Приехал новый водитель, а эти старики в автобусе, должно быть, полусонные. Но я оцепенел.

Джед сглотнул с усилием.

— И что они сказали?

— Не волнуйся. — Молодой человек похлопал Джеда по плечу. — Я сказал, что не видел тебя.

— Спасибо, — ответил Джед и наконец-то смог вздохнуть.

— Все в порядке. — Молодой человек задумался на мгновение и продолжил: — Эй, у меня возникла идея. Может, угостишь меня завтраком? Когда мы приедем в Даллас?

— Угостить тебя завтраком?

Джед задумался о деньгах, которые у него остались. Мальчик не испытывал особого желания тратить их на вещи, которые не попадали в категорию «крайне необходимых». Но потом ему пришло в голову, что парень рядом с ним мог спокойно набрать 911. У него, вероятно, был мобильный телефон. И даже если бы он не позвонил сейчас, до Далласа было еще семь остановок, где обязательно были бы общественные телефоны. Поэтому Джед с усилием улыбнулся и ответил:

— Конечно. С удовольствием.

— Отлично! — Молодой человек встал, вышел в проход и пошел на свое место. — Я всегда голоден в долгом путешествии. Увидимся позже.…

Почти в двух тысячах километров отсюда, в Уинсоне, штат Миссисипи, пришло время Кертису Ривердейлу взяться за работу.

Ривердейл был своеобразной аномалией в корпоративной структуре «Минервы». Посторонний. Искусственный придаток команды. Что было необычно, потому что в момент смены собственности он работал на должности надзирателя. Стандартная процедура «Минервы» требовала переназначения всех надзирателей, назначенных на эту должность ранее, после покупки тюрьмы. Поэтому Ривердейлу пришлось оказаться на какой-то незначительной низкооплачиваемой должности. Скука и унижение заставили бы его искать другую работу. А если бы он начал создавать проблемы, новые боссы быстро бы уволили его, как это сделали с третью его бывших коллег.

Процесс начался как обычно. Начальство назначило несколько новых надзирателей. Зарекомендовали себя сотрудники «Минервы», переведенные из других ее тюрем. Отлично подготовлены, чтобы занять место уволенных. В это же время появился и новый руководитель. Высокий, худощавый мужчина сорока лет, который одевался как банкир и говорил как радиоведущий. Он вел себя обычным для каждого нового босса способом, чтобы показать всем, как сильно он разбирается в работе. Однако новый главный надзиратель не арендовал жилье в Уинсоне. Он стал слишком часто болеть и проводить больше времени в больнице, чем на работе. Через полгода он все бросил и ушел. Ривердейл воспользовался его отсутствием и взял дело в свои руки. Он доказал, что незаменим. Гибкий. Сдержанный. Способный вписаться в стиль работы «Минервы» таким образом, которого Хикс никогда не ожидал от сотрудника, оставшегося от прежней структуры.

Некоторые компании, которые занимались управлением тюрьмами, управляли вверенными им объектами, как если бы они управляли супермаркетами. Они сокращали расходы и предлагали дешевый продукт. В «Минерве» так не поступали. Хикс и Брокман следовали другому подходу с самого начала. Они считали себя наследниками пионеров и золотоискателей Дикого Запада. Их цель была та же. Отделить золото от грязи. С той разницей, что они не использовали лопаты, ведра и сита. Нет, у них была система, которую они разработали сами. Усовершенствовали. И они использовали ее для просеивания непрерывного потока заключенных, обеспечиваемых властями штата, с которыми они заключили контракты.

Процесс начался с осужденных впервые. Новички. Юристы проверяли их дела. Бухгалтеры проверяли их финансы. Генеалоги отслеживали их генеалогические деревья. Затем заключенные сдавали тесты для определения их способностей и склонностей. Так отбирались те, кто обладал талантом в какой-то области. Психологи оценили их качества. Выбирали наиболее подходящих. Остальные проходили медицинское обследование вместе с другими заключенными. Сотрудники «Минервы» подвергали их всевозможным обследованиям и даже назначали лечение в случае необходимости. Наконец, после того, как каждый заключенный был обследован, изучен и классифицирован, руководители «Минервы» определяли, в какую именно тюрьму его отправить.

Судимость первой категории заключенных могла быть отменена либо в целях пиара, либо в целях получения прибыли. Они равномерно распределялись в тюрьмах «Минервы». Вторая категория заключенных не могла похвастаться каким-либо потенциалом. Они были самой большой группой. И обеспечивали средства для существования корпорации. Большинство из них отправлялись в старые тюрьмы «Минервы», но некоторые приезжали и в Уинсон. Третья категория была меньше. И самая интересная. Все ее члены оказались в Уинсоне. Четвертая категория была еще меньше. Она была не совсем… интересной. Она была очень выгодной, прибыльной. Иногда в нее попадал только один человек, иногда двое, а иногда — ни одного.

На тот момент в четвертой категории был единственный заключенный. Он был помещен в одиночную камеру в блоке S1. Это было место, где руководство изолировало определенных людей. Но они не делали этого постоянно, поэтому блок S1 использовался только время от времени. Ривердейл начал свой путь именно отсюда. Он должен был многое сделать. Организовать персонал. Заниматься производством, упаковкой, дистрибуцией. Чтобы весь комплекс работал как по нотам.