— Мы спросим Дэнни утром, — ответил Ричер. — Во сколько мы встречаемся с ним?

— Мы не договорились. Я так и не смогла с ним связаться. Он рано просыпается, так что я позвоню ему завтра. Если он не ответит, мы просто пойдем к нему домой и удивим его.

Фольксваген был оборудован кроватью, мини-кухней, столиком и диваном. Ричер оценил их оригинальный и практичный дизайн. Мысль, которая в него вложена. Было использовано минимальное пространство. Однако ничто не могло изменить того факта, что места было слишком мало. Ричер решил, что Ханне лучше остаться одной в фургоне, поэтому он покопался в шкафах и нашел кучу старых одеял. Он взял одно, постелил его на землю снаружи и лег под звезды.

За несколько минут до того, как он уснул, в голове Ричера возникло два слова. «Брокман». И «изоляция». Имя Брокмана Ричер слышал уже не раз. Это был парень из «Минервы», который послал всех этих убийц за ними. Ричер хотел его найти. Выбить его дверь посреди ночи. Посмотрим, понравится ли ему это. Посмотреть, что он знает об Анжеле Сент-Врейн и информации, которую она нашла.

Проблема в том, что Брокман мог ничего не знать. И если бы сотрудник «Минервы» подвергся нападению в своем доме, это вызвало бы панику у его остальных коллег. Что касается слова «изоляция», то это была обычная паническая реакция управления каждой тюрьмой. Это было закодировано в ДНК каждого надзирателя. Речь шла о режиме изоляции и карантина, при котором все визиты и прочие контакты с внешним миром отменялись, а заключенные оставались запертыми в своих камерах. Поэтому Ричеру пришлось проявить терпение. У него было две зацепки, по которым он мог идти. Дэнни Пил и пятничная церемония. К чему бы они его привели? Если бы он остался с пустыми руками, Ричер обязательно нашел бы Брокмана. Как и всех вовлеченных. Чтобы получить удовлетворительные ответы.

Ханна разбудила Ричера после половины восьмого. Она потрясла его за плечо.

— Дэнни не отвечает. Я начинаю волноваться. Думаю, нам нужно ехать к нему домой. Прямо сейчас.

Ханна уже загрузила адрес в навигатор своего телефона. Электронный голос предложил им вернуться на шоссе и повернуть направо, в сторону Уинсона. Ханне потребовалось две минуты, чтобы развернуть фургон. Дорога через лес была очень узкая. Руль был тяжелый. Сцепление было тугим. Однако она справилась. Фольксваген прыгал по неровностям дороги, а когда ям стало меньше, Ханна даже слегка нажала на газ. Они доехали до места, где грунтовая дорога выходила на шоссе. И чуть не сбили пешехода. Какой-то пацан, лет четырнадцати-пятнадцати. Он толкал дорогой блестящий велосипед вверх по холму. Очень медленно. Как будто велосипед оказывал сопротивление. Как будто пытался тащить его вниз. Я бы поставил на велосипед, подумал Ричер.

Парень остановился. Появление старого фургона между деревьями напугало его. Он заглянул в лобовое стекло, а затем отступил на шаг назад, споткнулся, и велосипед упал на него.

Ханна вскочила и бросилась к мальчику.

— О, боже! Мне так жаль. Ты в порядке?

Парень не ответил.

Ханна вытащила велосипед.

— Ты поранился? Как твоя голова?

— Я в порядке. — Мальчик поднялся на четвереньки, с усилием встал и схватил руль. — Дайте мне велосипед. Мне пора.

— Ты куда? Ты так торопишься? У тебя есть вода? Твои родители знают, что ты здесь?

— Мне нужно добраться до Уинсона. Мне нельзя опаздывать.

— Присядь на минутку. Отдохни.

— У меня нет времени.

— Ты не в состоянии ни ходить пешком, ни ездить на велосипеде. — Ханна вытащила руль из его рук. — Мы едем в том же направлении. Поедем с нами. Сзади есть багажник для велосипеда. Мы тебя подвезем.

Двигатель фургона шумно рычал, когда они поднимались на холм. Велосипед мальчика стучал сзади. Мальчик сел на сиденье в задней части фургона. Он выглядел напряженным и обеспокоенным.

Ханна повернула зеркало заднего вида, чтобы следить за ним, не поворачиваясь.

— Как тебя зовут? — спросила она.

— Джед. Джед Стармер.

— Итак, Джед, почему так важно добраться до Уинсона сегодня утром?

— Там кое-что происходит. Я не могу опоздать. Я проделал слишком длинный путь, чтобы пропустить это.

— Что происходит? Где?

— Один человек выйдет из тюрьмы. — Джед вздохнул и добавил: — Мой отец.

— Я читал об этом. Антон Бегович, верно? — спросил Ричер.

Джед кивнул.

— Он так и не женился на моей матери. Поэтому наши фамилии разные.

— Твой отец знает, что ты едешь?

— Он даже не подозревает о моем существовании.

Они поднялись на холм, и навигатор Ханны объявил, что через восемьсот метров они должны повернуть налево.

— Откуда ты? — спросил Ричер.

— Из Лос-Анджелеса, — ответил Джед.

— Ты проделал весь этот путь на велосипеде?

— На автобусе. «Грейхаунд». Я еду на велосипеде от Джексона.

— Ты привез его с собой?

— Я одолжил его… или что-то в этом роде.

Ханна вздохнула. Ричер промолчал.

— Я его не крал, — добавил Джед. — Вы не понимаете. Я все спланировал. Я должен был остановиться в отеле, взять такси, но меня ограбили. Они забрали мой багаж и деньги, эти мерзавцы даже пытались похитить меня, но появились двое копов и…

— Все в порядке, — сказал Ричер. — Никто тебя ни в чем не обвиняет.

— Но это важно! Я не вор, ясно? Хозяин велосипеда оказался тупицей. Он врезался в меня, а потом ударил меня и закричал. В конце концов, он бросил его на улице. На тротуаре. Не запирая его. У меня не было выбора. Я верну его позже, клянусь.

— У тебя было много неприятностей. Ты все потерял? — спросила Ханна.

— Почти. У меня осталась только зубная щетка. Она была у меня в кармане.

— А как же твоя мама? Она не может тебе помочь? Хочешь, я ей позвоню?

— Нет. Она умерла — рак поджелудочной железы. Болезнь развивалась очень быстро.

— Сожалею.

— Что ты будешь делать, когда доберешься до тюрьмы? — спросил Ричер.

Джед пожал плечами.

— Думаю, я встречусь с отцом.

— Как именно? Здесь запланировано масштабное мероприятие. Пресса, телевидение и прочее. Ты не сможешь подойти к нему и сказать: «Эй, привет! Я твой сын!».

Джед снова пожал плечами.

— Я же проделал весь этот путь, так что и там что-нибудь придумаю.

Фургон оказался на перекрестке, на котором они должны были повернуть в соответствии с навигацией в телефоне Ханны. Уинсон был прямо впереди, поэтому Ханна съехала на обочину.

— Здесь дорога ровная, — сказала она. — Ты справишься с велосипедом. Я помогу тебе вытащить его из багажника.

Джед открыл дверь.

— Я сам справлюсь. Спасибо, что подвезли.

— Подожди, — остановила его Ханна — Нам нужно поговорить. Это не займет много времени.

— О чем?

— Если я правильно поняла, ты встретишься со своим отцом в первый раз. Это очень важно для вас обоих. Я надеюсь, что это свидание пройдет хорошо, потому что это оставит свой след до конца вашей жизни.

Джед не ответил.

— Ты не знаешь никого, кто сидел в тюрьме? — продолжила Ханна.

— Нет, — ответил Джед.

— А я знаю много таких. Я работаю в благотворительной организации, которая помогает людям, отбывающим свой срок. Первые несколько месяцев будут очень тяжелыми для твоего отца. Даже если он не заслужил того, чтобы попасть за решетку, даже если он ненавидел каждую секунду своего пребывания там, он привык именно к тюремной жизни. Мир снаружи совсем другой. Твой отец будет чувствовать, что он попал в другую страну, что он не говорит на ее языке, что он не понимает ее обычаев. Это будет пугать его, приводить в отчаяние. Ему будет трудно пережить все изменения. Одна из вещей, которую ему будет труднее всего принять, — это различные сюрпризы. Он может отреагировать таким образом, о котором впоследствии пожалеет.

— Что вы имеете в виду? Что я не должен встречаться с собственным отцом? Потому что…

— Напротив. Встреча с тобой будет лучшим событием в его жизни. Но новость о том, что у него есть ребенок, в сочетании со всеми изменениями, с которыми он столкнется, может стать проблемой. Это переходный период, к которому вы оба должны подходить очень осторожно. Крайне осторожно. Сегодня, в день, когда твой отец выходит на свободу, это может быть не самое подходящее время.