«Риверсайд Лодж» состоял из трех отдельных корпусов. Центральный был двухэтажным, в нем размещались стойка регистрации, бар, ресторан, банкетные залы и администрация. По обе стороны от него было по одному крылу, в котором находились комнаты для гостей. Крыши были плоские, а весь отель был кирпичным. Фасад выдержан в трех цветах. Основание зданий было опоясано темно-коричневой полосой, стены были преимущественно бледно-желтыми, а спереди были белые вертикальные полосы. Архитекторы настаивали на этом. Они обнаружили в этих белых полосах ассоциацию с колоннами, которые поддерживали входы во все самые пафосные здания в окрестностях. Другой характерной особенностью был массивный навес над главным входом. Он был спроектирован так, чтобы защитить гостей от солнца или дождя, когда они выходят из своих автомобилей, но теперь уже не выглядел особенно гостеприимным. И даже безопасным. В своем нынешнем состоянии он скорее скрывал опасность ранить любого, кто рискует оказаться под ним. Либо из-за упавшей штукатурки, либо даже из-за полного обрушения.

Ханна остановила пикап в центре парковки и протерла подбородок бумажной салфеткой. Она съела свой бургер, пока ехала из «Уинсон Гарден». Она надеялась, что ее ужин полностью не остынет, но ее надежды не оправдались. Бургер имел отвратительный вкус резины и жира. Что не помешало ей его съесть. Так же как и Ричеру.

— На сайте, когда я бронировала номер, это место выглядело иначе, — пожаловалась Ханна. — Рекламные фото сильно отличаются от реальности. Хочешь, я поищу другой отель?

— Нет, этот подойдет, — ответил Ричер.

Ханна осмотрела парковку. Возле входа в отель стояли три автомобиля. Обычные седаны местного производства. Возможно, взятые в аренду. Плюс старый микроавтобус Фольксваген, припаркованный рядом с синим металлическим мусорным баком, как тот, который они видели на узком участке дороги. Непонятно, был ли фургон на ходу.

— Не так уж много гостей, — отметила Ханна.

— Это хорошо.

— Ты уверен? Обычно это не очень хороший знак.

— Сегодня не обычный день.

— Возможно.

Ханна сняла ногу от тормоза, развернулась и поставила пикап на свободное место с другой стороны контейнера.

— Это не обманет тех, кто придет искать нас, но и нет смысла облегчать им задачу, не так ли? — Она расстегнула ремень, потянулась к дверной ручке и замерла. — Я ничего не понимаю. Полицейский, который остановил нас, был удивлен, не так ли? Он ожидал увидеть тебя за рулем. Тебя. Это было очевидно. Он был удивлен, когда увидел меня. Он запнулся, а потом попросил мои водительские права и даже не спросил твоего имени. Кроме того, не может быть, чтобы служба регистрации транспортных средств так быстро зарегистрировала смерть Сэма. Абсурд. Следовательно, коп коррумпирован. Почему он нас не застрелил? Или, по крайней мере, почему он нас не арестовал?

— Ты когда-нибудь слышала выражение «Рыба гниет с головы»?

— Нет. Ненавижу рыбу. Какое это имеет отношение к копам?

— Я считаю, что руководители тюрьмы и полицейского управления поддерживают довольно тесные контакты. Множество точек соприкосновения. Попытки побега. Посетители, пытающиеся пронести что-то незаконное. Родственники, которые создают проблемы в городе. У людей из «Минервы» достаточно возможностей наладить близкие отношения с копами. Но они, скорее всего, установили связи с кем-то повыше, что логично. С кем-то, обладающим властью и влиянием. Патрульные же просто выполняют приказы. Присматривать за мной. За пикапом. Докладывать обо всем, что они видят.

— Ты думаешь, что наш офицер доложил, что видел, как мы направляемся в «Уинсон Гарден»?

— Не сомневаюсь.

Стойка регистрации «Риверсайд Лодж» отличалась высоким сводчатым потолком, на котором было нарисовано голубое небо и пушистые облака. С самой высокой точки свода свисала пышная люстра, которая спускалась над мозаикой из белых, черных и золотых камешков, расположенных в форме компаса. Сама стойка регистрации была изготовлена из красного дерева. Она просто блестела, до такой степени ее отполировали горничные, которые занимались этим на протяжении многих лет. Да и гости натирали его рукавами, заполняя разные бланки. Ричер знал, что в отеле должны быть компьютеры, так как Ханна забронировала его онлайн, но так и не увидел монитора. На стойке регистрации была только толстая гостевая книга, переплетенная зеленой кожей. Старый телефон с коричневым кабелем. И медный звонок, чтобы привлечь внимание персонала на случай, если в вестибюле нет сотрудников отеля.

Ричер позвонил в звонок, и через мгновение из задней комнаты быстро вышел молодой человек лет двадцати пяти. У него были светлые волосы, возможно, слишком длинные, но аккуратно зачесанные назад. Он был одет в серый костюм. Стрелки его брюк были острыми, как бритва. Его рубашка была выглажена, а узел галстука — тугой.

— Чем могу помочь? — спросил он.

— Нам нужно две комнаты, — ответил Ричер.

— У вас есть бронь?

— Нет, мы решили остановиться здесь в последнюю минуту.

— Я посмотрю, что можно сделать.

Молодой человек открыл гостевую книгу и вытащил ручку из кармана пиджака.

— Сколько ночей?

— Начнем с одной. А потом мы продлим, если потребуется.

— Все в порядке. Наш стандартный тариф — восемьдесят пять долларов за номер за ночь.

— Пусть это будет сто, но комнаты должны быть далеко от остальных гостей.

Молодой человек посмотрел сначала налево, затем направо.

— Сейчас у нас всего три гостя. Все они размещены в непосредственной близости от южного крыла. Как насчет двух комнат в его дальнем конце? Вы даже не поймете, что есть другие люди, кроме вас.

— А северное крыло? Оно свободно?

— Да, но я бы не рекомендовал. Ремонт помещений там не завершен.

— Неважно.

— Честно говоря, реконструкция даже не началась. Комнаты в не очень хорошем состоянии.

— Есть ли паразиты? Опасны ли они для здоровья?

— Нет. Они полностью функциональны. Просто мебель немного изношена.

— То же самое можно сказать и обо мне. — Ричер посмотрел на вывеску на стене, которая указывала на два крыла здания. Если судить по ней, комнаты со 101 по 124 находились в северном крыле. — Дайте мне сто двенадцатый, — сказал он. — Моя подруга возьмет сто четырнадцатый. Полагаю, они соседние?

— Да, — кивнул молодой человек. — Ваши имена?

— Эмброуз Бернсайд. Нэт Кимбл.

Молодой человек снял колпачок с ручки, но Ричер потянулся и закрыл гостевую книгу.

— Сто десять долларов за ночь. Ты берешь разницу себе и избавляешься от необходимости что-то записывать.

— Простите, я не могу.

— Нет такого выражения, как «я не могу». Ты стоишь перед простым выбором. Ты берешь пятьдесят долларов, ничего не делая. Или… ты не хочешь знать альтернативу. Поверь мне. Прояви разум. Возьми деньги.

Молодой человек помолчал, затем снова надел колпачок на ручку и сказал:

— Сто десять долларов за ночь, сколько бы ночей вы ни провели. За комнату. Наличными. Вы заплатите мне лично. Никто из моих коллег не должен знать об этом.

Ричер отсчитал двести двадцать долларов и оставил деньги на прилавке. Молодой человек положил их в задний карман, затем открыл ящик и достал две карты.

— По одному ключу на каждого?

Ричер покачал головой.

— По два.

Молодой человек пожал плечами и вытащил из ящика еще два пластиковых прямоугольника. Он нажал несколько кнопок на небольшой машине, расположенной на нижней полке стойки регистрации, и вставил карты по одной в ее прорезь. Наконец, он положил их в маленькие картонные пакеты и вручил Ричеру.

— Завтрак с шести до восьми. Желаю вам приятного пребывания.

Ричер шел по северному коридору. Ханна следовала за ним, волоча чемодан за собой. Четные номера были слева, нечетные — справа. Они прошли комнату 112, которая находилась посередине коридора, и остановились перед комнатой 114. Ричер передал один конверт Ханне, открыл другой и достал обе карты. Он положил их в задний карман и засунул конверт в другой, к ключам от «Уинсон Гарден».