— Я почти ничего о них не знаю. Но всем, что я знаю, я уже поделился с Хервудом. Потому что я действительно помогаю ему. Позвони ему. Спроси его, правда ли это.

— Если ты помогаешь ему, почему ты уезжаешь из города? Ты нашел доказательства?

Ханна, казалось, только что заметила, что у него нет сумки. Ни рюкзака, ни чемодана. Его карманы также не были раздуты.

— Ты его уничтожил?

— Нет.

— Почему ты уходишь?

— Потому что я не смог найти его, и мне нужно найти его в другом месте.

— Где?

— В Уинсоне, Миссисипи.

— Где жила Анжела?

— Где она работала. Где она нашла проблему, которая привела ко всему этому.

Ханна на мгновение замолчала.

— Ты найдешь убийцу Сэма?

— Я постараюсь.

— Обещаешь?

— Даю слово.

— А оно что-то значит?

Ричер кивнул.

— Если ты найдешь убийцу Сэма, что ты сделаешь?

— Я дам ему шанс сдаться.

— А если нет?

— Это его проблема. Ханна, опусти пистолет.

— Хорошо. Я тебе верю. Думаю, да. И я очень хочу, чтобы ты нашел убийцу Сэма. Чем могу помочь?

— Ты можешь отвезти меня в Денвер. Там есть автовокзал «Грейхаунд».

Сообщение Льва Эмерсона пришло к его адресату. И почти мгновенно. Оно застало его в хорошем настроении. Доверчивом. Или жадном. Эмерсон не был уверен, в каком именно. Не то, чтобы ему было интересно. Главное, что они ответили. Без колебаний. Без задержек. Ответ был очень коротким. Час. Место. И дата.

Эмерсон прислал свое подтверждение. Встреча была назначена на следующий день. В десять утра.

Эмерсон посмотрел на Грейбера, который сидел напротив него, и сказал:

— Возьми бочку. Из больших. Нам нужно смешать одну смесь.

Кертис Ривердейл провел более часа в блоке S1. Он проверил, все ли готово к полудню пятницы. Оборудование. Правильные люди с соответствующими особыми навыками. Затем он подтвердил заказ на транспортировку. Именно эта часть плана беспокоила его больше всего. Она беспокоила его, потому что не находилась под его непосредственным контролем. В глубине души Ривердейл чувствовал желание руководить всей операцией. От начала до конца. В то же время, однако, он хорошо понимал важность разделения ее на отдельные этапы и сферы ответственности. Ривердейл знал, что лучше, чтобы никто в «Минерве» не знал, куда попадут посылки, которые они собирались отправить. А еще лучше было бы, если бы никто из конечных клиентов не знал, откуда поступает товар. Ривердейл не хотел, чтобы «Минерва» попала в неприятности, если кто-то на конце цепочки облажается.

Когда Ривердейл наконец остался доволен ситуацией в S1, он перешел к первому из трех блоков общего режима. Тот, где были размещены самые интересные заключенные. Ривердейл быстро шагал, но на полпути по дорожке вдоль высокого проволочного забора, которая соединяла два здания, он остановился на мгновение. Он кое-что понял. Если все пойдет по плану в пятницу, это будет первый случай, когда заключенного переводили из одной категории в другую. И последний, надеялся Ривердейл. Потому что это только увеличивает риски. А по мнению Ривердейла, излишних рисков всегда нужно было избегать.

Некоторые люди в рамках «Минервы» неверно истолковали его подход. Одним из них был Деймон Брокман. Он воспринимал это как свидетельство того, что Ривердейл слишком осторожен. Робкий. Даже трусливый. Брокман не понимал, что Ривердейл просто пытается выжить. У него были хорошие позиции в Уинсоне. И он упорно трудился, чтобы воспользоваться возможностями, которые предлагала ему работа. Ривердейл был готов защищать свое место. Делать все необходимое для того, спасти свою шкуру…

Если бы Брокман был более сообразительным, он бы посмотрел на ситуацию совершенно по-другому. Он собирался поговорить с главным надзирателем, которого привел на замену Ривердейлу. И если бы новый человек обратил больше внимания на еду, которую ему принесли из тюремной кухни. Если бы он почувствовал тонкий, едва уловимый аромат…

Еды, которую ему принесли члены старой гвардии Ривердейла.

Ханна Хэмптон ехала быстро. Агрессивно. Но многие автомобили, которые ехали по шоссе 25, двигались еще быстрее. И более неразумно. Ее постоянно обгоняли слева и справа. Прижимались к ее заднему бамперу. Ричер видел машины, развернутые в противоположном направлении. Машины с разбитыми передниками и задницами. Даже два джипа на полях у шоссе. Один из них перевернулся на крышу.

Ханна заметила его интерес к авариям и сказала:

— Наверное, недавно шел дождь. Местные жители не умеют водить машину под дождем.

— Но сейчас не идет дождь, — заявил Ричер.

Ханна пожала плечами.

— Я думала о том, куда ты едешь. Уинсон. Я понимаю, что это маленький городок. И очень далеко. Ты уверен, что сможешь добраться туда на автобусе?

— Возможно нет, но я все равно подъеду достаточно близко.

— Что ты будешь делать?

— Пока не знаю, но я что-нибудь придумаю.

Ханна включила поворотник и перестроилась в правую полосу. Согласно придорожному указателю, съезд в центральную часть Денвера через два километра. Ханна притормозила, готовая съехать с шоссе. Однако через секунду она передумала, нажала на газ и вернулась в среднюю полосу.

— К черту! — воскликнула она. — Забудь про автобус. Я отвезу тебя в Миссисипи.

— Ты уверена? — посмотрел на нее Ричер. — Это почти две тысячи километров.

— В чем дело? Это пикап Сэма. Бак полон. Он заплатил за топливо. И он хотел бы, чтобы мы его использовали.

— Не думаю, что это лучшая причина.

— Она не единственная. Мне все равно придется уехать из города на некоторое время. Ты сам мне это сказал. Уинсон не хуже, чем где-либо еще. Даже лучше. Когда мы приедем туда, я смогу увидеться с Дэнни Пилом. Рассказать ему лично о том, что случилось с Сэмом. Это предпочтительнее телефонного разговора. Кроме того, я смогу убедиться, что ребенок Анджелы в порядке.

— Ты знаешь, какой соседке она оставила ребенка?

— Нет, но Дэнни узнает.

Ричер задумался о конверте, который он видел в сумке Анджелы. Тот самый, который исчез сразу после ее убийства. Конверт был адресован Дэнни Пилу. Ричеру нужно поговорить с ним, чтобы узнать, на что наткнулась Анджела. И почему это было так важно. Человек, который хорошо знал Дэнни, был бы ему полезен. Это может сделать его более открытым для разговора. Ускорить начальный этап беседы, на котором обе стороны должны выстраивать взаимное доверие. Сделать весь процесс более эффективным. И не так запутаться.

— Хорошо, — ответил Ричер. — Благодарю.

— Очень приятно. — Ханна посмотрела на него и продолжила: — Есть еще вопрос. Чистое любопытство. Твой багаж. Что с ним случилось?

— Ничто.

— Да ладно! Ты можешь мне сказать.

— С ним ничего не случилось.

— Правда? Знаешь, что я думаю? Ты приехал в город. Ты встретил женщину. Вы провели ночь вместе. Может быть, даже несколько ночей. А потом ты ее разозлил. Или ты злоупотребил ее гостеприимством. Ты отказался уйти, несмотря на все ее намеки. Она потеряла терпение и выбросила твой багаж. Или она его подожгла. Да? Скажи, что она его сожгла. Пожалуйста! Я бы очень хотела знать.

— Хорошо. Женщина сожгла его.

— Правда?

— Нет.

— Тогда где твои вещи?

— Здесь. В кармане.

— Что может поместиться в кармане?

— Все, что мне нужно.

— Все?

— Все. На данный момент.

Бруно Хикс и Дэймон Брокман исходили из предположения, что в Уинсоне четыре категории заключенных. Они полагали, что это так, потому что они сами так решили. Оба понятия не имели, что категорий на самом деле пять.

Пятая категория — самая старая. Ей предшествовало несколько лет, когда «Минерва» взяла на себя управление тюрьмой в Уинсоне. Данная категория не была определена специалистами. В процессе не участвовали врачи. Психологи. Бухгалтеры. И, конечно же, адвокаты. Заключенные, попадавшие в эту категорию, были отобраны Кертисом Ривердейлом лично. Он полагался на свой многолетний опыт. На врожденную способность оценивать людей, читать их как открытую книгу. Замечать вещи, которые другие стараются хорошенько скрыть. Такие, как крайнее отчаяние. Чрезмерная жадность. Вещи, которые заставят заключенного попросить жену или иногда сестру прийти на свидание в день и час, которые определил Ривердейл. А потом он ждал, прижавшись лицом к бронированному стеклу, пока какой-нибудь охранник старой гвардии доставит женщину в кабинет Ривердейла. Где он по-своему интерпретировал идею супружеского визита.