Не исключено, что эти погребения оставлены первой группой кочевого населения, появившейся в левобережном Хорезме. (Интересно отметить, что для ранних могильников Тумек-кичиджик и Гяур 4 характерна гончарная посуда нехорезмийского типа.) Но поскольку существуют могильники, различающиеся по ориентировке погребенных, можно предполагать, что принадлежали они двум различным группам населения. Тем более что в других районах Среднеазиатского междуречья и в Фергане захоронения в подбоях с северной и южной ориентировкой связываются исследователями с разными группами племен (Мандельштам А.М., 1966а, с. 80, 160–162).
Нельзя отделить от подбойных погребений небольшое количество катакомб, встреченных в могильнике Тумек-кичиджик, и значительное — в могильнике Тузгыр (табл. 46, III). Камеры катакомб располагались по одной оси с дромосами, к югу от них. Погребенные в камерах лежали головами на юг. В первые века нашей эры подбойные и катакомбные погребения распространены особенно широко: они встречаются практически на всей территории Присарыкамышской дельты.
По деталям обряда все три типа погребальных памятников не различаются. Для них характерны часть бараньей туши (обычно передней ноги, лопатки), гончарная керамика (преобладает хорезмийская, но есть и из других гончарных центров), небольшое количество сосудов ручной лепки. Среди последних — в основном курильницы, типы которых широко представлены как в среднеазиатских, так и в сарматских (табл. 46, XI) памятниках (Обельченко О.В., 1957, с. 114, 118; 1961, рис. 17; Юсупов Х.Ю., 1986; Шилов В.П., 1959, с. 450, 480; Вязьмитина М.И., 1954, с. 227, табл. III, 4). Предметы вооружения принадлежат в основном к сарматским или близким типам.
Многие погребения потревожены, но не всегда это связано с ограблением: чаще всего первоначальное погребение сдвигали, а на его место помещали новое. В могильнике Сакар-чага 1 кости первоначального погребения вместе с инвентарем помещены в крупный сосуд, который остался в подбое около головы второго погребенного. Отмечены случаи вторичного помещения во входную яму, или в подбой, или в катакомбу очищенных от мягких тканей костей (Тумек-кичиджик, Яссыгыр I, Тузгыр), иногда даже в оссуарии (Сакар-чага 1). Особенно широко практиковались оссуарные захоронения в курганах наиболее поздней группы (юго-восточная в могильнике Шахсенем). Здесь среди разнотипных захоронений преобладают погребения в подбоях с северо-восточной или северо-западной ориентировкой. По инвентарю (в основном керамика) могильник датируется III–V вв. Таким образом, можно констатировать, что под влиянием культуры и религии оседлого населения Хорезма группа кочевников, проникших сюда в III–II вв. до н. э., осваивает, как некогда «куюсайцы», местный погребальный обряд.
Вопрос о соотношении куюсайских памятников и подбойно-катакомбных могильников не совсем ясен. Можно думать, что в ряде случаев «куюсайцы», вероятно, были вытеснены пришедшими в Присарыкамышскую дельту племенами. Так, на возвышенностях Тумек-кичиджик, Сакар-чага и, возможно, Тузгыр куюсайские погребальные памятники частично сменяются захоронениями в подбоях и катакомбах. Однако в могильниках Тарым-кая I, II погребения под курганными насыпями в сосудах-оссуариях, содержавшие и куюсайскую керамику, некоторое время сосуществуют с подбойными захоронениями. Отметим, что в подбойном погребении южной группы могильника Тузгыр встречен большой фрагмент куюсайского горшка (Лоховиц В.А., Хазанов А.М., 1979, с. 118). В зоне господства подбойно-катакомбных памятников в левобережном Хорезме, как правило, нет поселений оседлых скотоводов, которых связывают с потомками «куюсайцев». Такие поселения обнаружены в основном в юго-западной части Присарыкамышской дельты, вблизи Сарыкамышского озера.
Могильники с захоронениями в подбоях и катакомбах с южной ориентировкой, обнаруженные в Хорезме, предположительно связывают с юечжийской группой племен, отличной от кушан и принадлежавшей к «сарматскому» кругу племен (в расширительном толковании этого понятия) (Вайнберг Б.И., 1977, с. 73–77; 1981б, с. 128). Это предположение находит поддержку в точке зрения А.М. Мандельштама о восточной группе «сарматских» племен (Мандельштам А.М., 1978б, с. 139–141; Вайнберг Б.И., 1981б, с. 128, 129)[22].
Обращает на себя внимание, что подбой с северной ориентировкой, которые А.М. Мандельштам (1966а, с. 80, след.) связывал с кушанами, появляются в левобережном Хорезме не позже III–II вв. до н. э. Курганные могильники левобережного Хорезма еще мало изучены. Но уже сейчас можно отметить погребения новых типов, обнаруженные в отдельных могильниках.
В могильнике Сакар-чага 1 раскопано несколько крупных ям с меридиональной ориентировкой и дромосом с южной стороны. В них находились разновременные «коллективные» захоронения (Яблонский Л.Т., 1983б). При позднейших подхоронениях тела ранее погребенных сдвигались и разрушались. Погребения совершались в несколько слоев до окончательного заполнения камеры, которая скорее всего имела какое-то перекрытие, позволявшее неоднократно проникать в нее через дромос. Ориентировка погребенных различная. Инвентарь представлен единичными хорезмийскими лепными и гончарными сосудами, позволяющими предварительно датировать погребения V–IV вв. до н. э.
Интересную группу коллективных захоронений первых веков нашей эры можно отметить в могильнике Тумек-кичиджик (Лоховиц В.А., 1979). Это слега углубленные в землю квадратные (около 3,5×3,5 м) камеры с узким дромосом в середине северной стороны. Дромос, как правило, перегораживался камнем. Многократно совершавшиеся погребения не имели определенной ориентировки. В наиболее сохранившемся кургане обнаружены остатки носилок с двумя погребенными, лежавшими один на другом, но головами в разные стороны. Часть ранних погребений повреждена и сдвинута. Инвентарь тот же, что в подбойных погребениях первых веков нашей эры, но нет кинжалов и мечей (табл. 46, IX). Возможно, что у этих камер были какие-то наземные деревянные конструкции. Курганные насыпи нал ними не превышали 40–50 см.
Погребения в грунтовых ямах под курганными насыпями встречены в разных могильниках. Часто они не имеют инвентаря и поэтому не могут быть датированы (Тумек-кичиджик, Мангыр), иногда по деталям обряда и инвентарю сходны с подбойными либо выделяются в отдельные хронологические группы (Тузгыр) (Трудновская С.А., 1979). Какие-либо устойчивые сочетания пока не могут быть выделены.
На возвышенностях Тузгыр и Мангыр встречаются крупные курганы с каменными кольцами внутри насыпи. Они расположены как одиночно, так и в составе курганных групп. Раскопки одного из таких курганов в Мангырском могильнике (X. Юсупов) показали, что каменное кольцо сооружалось вокруг богатого катакомбного захоронения. Датируется оно, очевидно, IV в. н. э. (меч без перекрестья) и отличается уникальной для известных курганных памятников Хорезма деталью — рядом с погребенным находилась часть конской туши с седлом. Детали погребения неясны, так как оно разрушено грабителями (катакомба обычного типа с южной ориентировкой).
Погребения с трупосожжениями различаются довольно существенно. Наиболее ранние из них (VII–V вв. до н. э.) связаны с куюсайской культурой. Поздние (IV–V вв. н. э.) отражают, вероятно, уже иной этнический пласт. Обряд трупосожжения обнаружен в грандиозном могильнике Чаштепе, расположенном на возвышенности Устюрт, у северных границ Присарыкамышской дельты (Рапопорт Ю.А., Трудновская С.А., 1979). Датируется он ориентировочно первой половиной — серединой I тысячелетия н. э.
Если принять во внимание данные этнографии, свидетельствующие, что кочевники, зимовавшие на окраине Хорезма, у чинков Устюрта, перекочевывали далеко на север через Устюрт к Эмбе (Особенности сельского хозяйства Адаевского уезда, с. 87; Васильева Г.П., 1952, с. 453), то, вероятно, можно сделать вывод, что Чаштепе — могильник кочевников, хозяйственная территория которых в основном располагалась за пределами Присарыкамышской дельты. Аналогичным образом трактует памятники, найденные вдоль чинка Устюрта, на северной границе Хорезма, и В.Н. Ягодин (1982, с. 78).
