Представляется, что и постройку «Большого дома» Бабиш-Муллы 1 можно рассматривать в ряду позднеахеменидских сатрапских резиденций, строительство которых было предпринято, вероятно по единому принципу, в самых северных сатрапиях Ахеменидской державы незадолго до ее крушения. Только с включением территории низовьев Сырдарьи в состав Ахеменидской державы можно связывать появление здесь в IV в. до н. э. монументальных сырцовых построек, гончарного комплекса керамики, находящего себе аналогии в южных районах Средней Азии (Согд, Парфия и, возможно, Бактрия), окраинных земледельческих областях державы Ахеменидов на востоке. Таким образом, археологический материал как будто бы позволяет локализовать одну из поздних сатрапий Ахеменидекого государства на крайнем северо-востоке его владений, на землях полуоседлых скотоводов в древней дельте Сырдарьи.

Следует отметить главные черты строительной техники и архитектуры чирикрабатских памятников. Основным строительным материалом были сырцовый кирпич и пахса (битая глина). Довольно часто встречается комбинированная кладка из этих материалов. Иногда пахса образует основание стен, но чаще ряды пахсы чередуются с несколькими рядами кирпичной кладки. Сырцовый кирпич представлен достаточным разнообразием форм и размеров: квадратный, прямоугольный и трапециевидный (в сводах). Каких-либо веских оснований для хронологического разделения строительных материалов нет. В бесспорно ранних постройках «донжона» Бабиш-Муллы 1 встречается квадратный кирпич стандарта 45×45×10 см и прямоугольный — 40–45×31-38×10–12 см. Клинчатый трапециевидный кирпич сводов при высоте 45 см имеет основание 26–30 см и верхнюю грань 32–36 см. Но в большинстве памятников квадратный кирпич в основном следует стандарту 40×40×10 см (Баланды, укрепления и жилые постройки Чирик-Рабата, Бабиш-Мулла 2). Прямоугольный кирпич как будто бы твердого стандарта не имеет. Однако можно отметить, что кирпича с соотношением сторон 1:2 в постройках на Жаныдарье нет. Чаще всего встречается кирпич, близкий к стандарту 50×30 см (круглое погребальное здание Чирик-Рабата, Чирик 2 и Асар), но во многих случаях при одной стороне кирпича, близкой или равной 30 см, другая варьирует от 40 до 45–48 см. Подобные строительные материалы известны на юге Средней Азии с конца эпохи бронзы (Сарианиди В.И., 1977, с. 123, 126; Аскаров А.А., Альбаум Л.И., 1979, с. 19, 24; Массон В.М., 1959, с. 14, 34, 70), а также в мавзолеях Тагискена и джетыасарских постройках. Но в античных памятниках прямоугольный кирпич стандарта, близкого к 50×30 см, неизвестен. Отсутствие сколько-нибудь значительных материалов по строительству и архитектуре ахеменидской эпохи на юге Средней Азии не дает возможности определить истоки приемов и форм, прослеженных в памятниках чирикрабатской культуры. Правда, керамический комплекс позволяет предполагать, что это были районы юга Средней Азии, а не более удаленные. Лишь в трех жаныдарьинских памятниках встречены сводчатые перекрытия: в «донжоне» Бабиш-Муллы 1, мавзолеях Бабиш-Муллы 2 и Баланды 2. Своды были одинарные и двойные. Обычно они клались наклонными поперечными отрезками, чаще всего из клинчатого кирпича, применялась также расклинка крупными кусками керамики. Кривые сводов, как правило, трехцентрового построения, высокого подъема. Стены и своды покрывались глиняной штукатуркой. При пересечении сводов в анфиладах пересекающихся помещений или коридоров они рассекались на изолированные отрезки стенами, в которых делались арочные проходы. Все арки сооружались в уровне ниже пяты свода.

Сооружение мощного предвратного комплекса («донжон» Бабиш-Муллы 1) восходит к строительной традиции, возникшей в Средней Азии еще в эпоху бронзы. Там же мы находим первые полукруглые и прямоугольные башни в оборонительных стенах (Массон В.М., 1981, с. 30, след., рис. 11; Сарианиди В.И., 1977, с. 34, след.). Широко применявшийся еще на Древнем Востоке прием оформления монументальных зданий пилястрами также получил широкое распространение в Бактрии в эпоху бронзы (Сарианиди В.И., 1977, с. 42–50).

Наиболее своеобразен по архитектурному облику мавзолей Баланды 2, где центральный круглый зал, заключенный в обвод анфилады сводчатых помещений, разделенных на две изолированные части, перекрыт ложным куполом. Оригинальна и обработка внешней поверхности стены памятника — треугольными выступами.

При сравнении строительно-архитектурных приемов чирикрабатских памятников с материалами из соседнего Хорезма обращает на себя внимание довольно значительное различие их, проявляющееся как в строительном материале (в Хорезме архаического периода есть прямоугольный кирпич только стандарта 50×25 см, отсутствующий в низовьях Сырдарьи), так и в конструкциях (на Кой-Крылганкале своды иного построения, нет предвратных построек типа «донжона» Бабиш-Муллы 1, большим совершенством и разнообразием отличаются фортификационные сооружения Хорезма). В то же время строенные бойницы крепостной стены «цитадели» Бабиш-Муллы 1 напоминают бойницы Джанбаскалы (Толстов С.П., 1948а, с. 88, след.), но они гораздо примитивнее последних. Не исключено, что прототипом для тех и других послужили фортификационные сооружения Бактрии, где аналогичные формы зафиксированы в оборонительной стене Балхского оазиса античного времени, там же встречены и ложные «стрелки» бойниц, известные и в чирикрабатских памятниках (Пугаченкова Г.А., 1976, с. 137–140). Все это свидетельствует о том, что строительство монументальных зданий и крепостных сооружений на Жаныдарье велось скорее всего с помощью мастеров и ремесленников из южных районов Средней Азии, а влияние Хорезма могло быть минимальным. Аналогичная картина фиксируется и по керамическим материалам.

Обращает на себя внимание недостаток строительного мастерства у древних зодчих этого региона. Так, например, бойницы в крепостных стенах Чирик-Рабата и Бабиш-Муллы 1 не имеют уклона дна, что ограничивает возможности стрельбы и обзора до минимума. Своды «донжона» Бабиш-Муллы 1, судя по всему, очень скоро дали трещины или частично обрушились, что послужило причиной их засыпки и забутовки. Мавзолей Бабиш-Муллы при четкой симметрии и сложности композиции планировки построен со значительными отклонениями внутренних стен от основного плана, своды в помещениях также несут следы быстрого разрушения.

Монументальным постройкам и укрепленным поселениям чирикрабатской культуры в низовьях Сырдарьи предшествовали постоянные или временные поселения сакских племен (Левина Л.М., 1979б), где нет следов сырцовых построек. Косвенные данные могут свидетельствовать, что там были каркасные строения, так как традиция их прослеживается и в некоторых памятниках более позднего времени чирикрабатской культуры. Следы каркасных построек обнаружены в раскопе у оборонительной стены пристройки Бабиш-Муллы 1. В круглом погребальном сооружении на Чирик-Рабате массивная сырцовая кладка стен сочетается со своеобразным обмазанным глиной деревянным каркасом, в который были заключены все стены внутри здания (Трудновская С.А., 1963). Есть все основания видеть в этом приеме пережиток местных традиционных строительных приемов. Близкий вариант, вероятно, был встречен при раскопках на Сенгиркале, где вдоль сырцовых стен помещений обнаружены ямки от столбов, на которые, возможно, опиралось перекрытие.

В довольно сложных и многообразных погребальных памятниках чирикрабатской культуры также прослеживается известный синкретизм местных традиций и внешних влияний. Всю серию их можно разделить на две группы: грунтовые погребения и наземные мавзолеи. Однако в обеих группах исследовано лишь незначительное количество из ныне известных памятников. На основной территории чирикрабатских оазисов в силу климатических, гидрографических условий и процесса дефляции грунтовые погребения выявляются слабо, так как от них не сохранились наземные, вероятно земляные, сооружения. Поэтому пока мы знаем лишь несколько памятников этой первой группы.