Ю.С. Гришин в основном придерживается периодизации Н.Н. Дикова, называя выделенные Н.Н. Диковым этапы соответственно тапхарским, саянтуйским и бальзинским. Но при этом он добавляет еще один, самый ранний этап, названный им доронинским, в который включает некоторые материалы из плиточных могил (близ Буренинского караула и др.), близкие к глазковским, и датирует его приблизительно концом II — началом I тысячелетия до н. э. К саянтуйскому этапу Ю.С. Гришин относит и раскопанные Р.Н. Ступниковым могилы у станции Оловянная и могильник Шулун-Шэнэгальжин (табл. 102, 12). Последний, бальзинский, этап Ю.С., Гришин (1981, с., 40) датирует II в. до н. э. — II в. н. э., и относит его уже к гуннскому времени. Несомненной заслугой Ю.С. Гришина является включение в периодизацию культуры плиточных могил и материала поселений.

Н.Л. Членова вполне разделяет точку зрения Ю.С. Гришина о поздней дате бальзинского этапа. Что же касается начальной даты культуры плиточных могил, то, по мнению Н.Л. Членовой, нет веских причин отодвигать ее раньше VIII–VII вв. до н. э. Карасукские вещи и тем более карасукские пережитки в бронзовых вещах бытуют в Забайкалье значительно дольше, чем в Минусинской котловине. Яркий пример — находка в могильниках Дворцы и Дарасун наборного пояса с изображением птиц с распростертыми крыльями (табл. 101, 16, 21, 22, 24, 25, 27) вместе с многоярусными бляшками, подвесками-ложечками и спиральными кольцами карасукского облика, дата которых по маньчжурским и монгольским аналогиям не может быть старше VII или даже VI в. до н. э. Что же касается нефритового кольца глазковского типа из могилы близ Буренинского караула, то в последние годы такое кольцо было найдено в могиле 57 могильника Шумилиха в Прибайкалье вместе с бронзовым кельтом VIII в. до н. э. (Бронзовый век Приангарья…, с. 4, 21, 26).

Правда, раннюю дату плиточных могил Ю.С. Гришин аргументирует найденной в них «сравнительно ранней вафельной керамикой». Однако, пока не установлена точно поздняя дата этой керамики, правильнее основывать датировку плиточных могил на металлических, хорошо датированных вещах, как это принято и для других культур железного века. Представляется также более правильным относить кинжал и кельт из Саянтуйского могильника ко времени не позже начала V в. до н. э. (по находке таких кинжалов в Торгашинском кладе в районе Красноярска вместе с трехдырчатыми псалиями). Н.Л. Членова придерживается следующей периодизации: первый этап — VIII–VI, до рубежа V в. до н. э. (табл. 101, 1-44; 102, 27); второй — V–III вв. до н. э. (табл. 102, 7-26, 28); третий — II в. до н. э. — II в, н. э. (табл. 102, 1–6).

В 70-х годах И.И. Кирилловым была выделена в восточном Забайкалье новая дворцовская культура, представленная могильниками Дворцы, Дарасун, Александровка и Калиновка (Кириллов И.И., 1979, с. 50–52, рис. 7; 8; Кириллов И.И., Кириллов О.И., 1985). Отличия их от обычных плиточных могил заключаются в том, что намогильное сооружение представляет собой каменную кладку овальной или почти прямоугольной формы, могильные ямы забутованы камнем (табл. 103. 11, 12), а инвентарь содержит некоторые украшения карасукского типа: подвески-ложечки с навершием в виде муфты, многоярусные бляшки, бляшки-пуговицы, спиральные височные кольца (табл. 101, 9, 19–22, 27). На этом основании И.И. Кириллов (1979, с. 52) считает возможным датировать дворцовскую культуру по аналогии с карасукской более ранним временем, чем плиточные могилы (XII–VII вв. до н. э.). Думается, что ни для такой даты, ни для выделения особой культуры веских оснований нет. В том же самом могильнике Дворцы в могиле I вместе с ложечкой карасукского типа и спиральным височным кольцом был найден наборный пояс с бляхами и изображениями распростертых птиц (табл. 101, 16) (Кириллов И.И., 1979, с. 36–37). Наборные пояса в степях Евразии неизвестны раньше скифской эпохи (Алтай, Казахстан), как и изображения распростертых птиц (от Причерноморья до Алтая): самые ранние такие изображения из Монголии и Маньчжурии относятся к VII–VI и VI в. до н. э., но их стиль сильно отличается от стиля дворцовских блях. Последние по стилю ближе всего к изображениям V в. до н. э. На то же время указывает и бляшка в виде копытного животного с подогнутыми ногами и спиралью на лопатке (табл. 101, 15). Навершие в виде муфты, типичное для забайкальских ножей VIII–VII или VII в. до н. э. (табл. 101, 17, 18) и для кинжалов «красноярского» типа (известных в Забайкалье, в могильнике Тапхар) VI–V или начала V в. до н. э. (см. выше), также указывает на скифскую эпоху.

Итак, карасукские элементы из плиточных могил не могут служить основанием для ранней даты. Что касается погребального сооружения в виде каменной выкладки, то они известны и в культуре плиточных могил: это так называемые фигурные плиточные могилы, состоящие также из каменной кладки, но несколько иной формы (табл. 103, 7). Думается, что памятники дворцовского типа в лучшем случае могут считаться одним из вариантов культуры плиточных могил.

Локальные различия в культуре плиточных могил по инвентарю почти не прослеживаются ввиду того что инвентарь очень малочислен (большинство могил ограблено). Замечено, что сосуды на трех ножках (триподы) в восточном Забайкалье встречаются чаще, чем в западном (Окладников А.П., 1959). Местные различия можно проследить лишь в конструкциях погребальных памятников. Так, «фигурные» могилы (табл. 103, 7) встречаются только в западном Забайкалье, каменные выкладки дворцовского типа (табл. 103, 11) — только в восточном. Могилы со «входом» с восточной стороны также известны только в восточном Забайкалье. Только в восточном Забайкалье обнаружены такие крупные погребальные сооружения, как Кара-Баян (Диков Н.Н., 1958, с. 31). Можно предполагать, что эти различия в погребальных сооружениях разных территорий отражают какие-то этнические различия в составе населения.

Поселения культуры плиточных могил известны пока в незначительном числе и главным образом по сборам на развеянных песках как в западном, так и в восточном Забайкалье. Наиболее ранние стоянки — это стоянка Поворот на Селенге (западное Забайкалье), где найдены фрагменты сосудов-триподов, характерных для плиточных могил, вместе с более ранней керамикой, и стоянки Антипиха и Кыштачная сопка близ Нерчинска (восточное Забайкалье). На последней встречены валиковая керамика (также типичная для плиточных могил), обломки двух позднекарасукских ножей и железная пластина, а также медные шлаки; эта стоянка, видимо, существовала в течение всего периода культуры плиточных могил. Известна также стоянка Кункур на р. Онон с керамикой разных эпох, в том числе доронинского этапа, есть керамика с валиками и обломки триподов. Здесь же найдены позднекарасукский кольчатый нож, бронзовые бляхи с вихревым орнаментом, обломки литейных форм и железные удила. Стоянка существовала длительный период. На этой же стоянке была найдена ошлакованная керамика — остатки железоделательного производства (Гришин Ю.С., 1962; 1975б, с. 37–44; 1981, с. 107–115).

Плиточные могилы представляют собой погребальные сооружения из врытых на ребро высоких или низких плит и каменные выкладки. Все они расположены на берегах рек или озер, обычно у скалистых выступов. В западном Забайкалье плиточные могилы часто опоясывают склоны возвышенностей или встречаются беспорядочными скоплениями; в восточном Забайкалье могилы располагаются обычно цепочками, вытянутыми с севера на юг. Как в западном, так и в восточном Забайкалье число могил в могильнике невелико — от пяти до 20 (табл. 103, 1), хотя известно и исключение — могильник у оз. Бальзино, включающий 100 могил.

Форма могильных оград чаще всего прямоугольная, но встречаются и квадратные (табл. 103, 4–6). Преобладающая ориентировка — восток-запад (около 50 %), известны ориентировки восток-юго-восток-запад-северо-запад (14 %), юго-восток-северо-запад (12 %). Ориентировка север-юг крайне редка (около 5 %). Размеры большинства могил 2×1; 2,5×1,3; 3×2 м, хотя встречаются и более крупные, вплоть до 9×6 м (Кара-Баян). Глубина могил 0,5–1,5 м, дно грунтовое. У большинства могил угловые камни выше остальных и часто островерхие (табл. 103, 2). Иногда это плиты, на которых изображены олени. У восточной стороны некоторых плиточных могил отдельно врыты так называемые сторожевые камни, по одному или иногда по нескольку — в последнем случае они напоминают «балбалы» более поздних тюркских могил. Встречаются могилы, обставленные двойным или даже тройным рядом плит. Внутри ограды имеется могила, перекрытая сверху каменными плитами; иногда могильные ямы забутованы камнями (табл. 103, 6, 12). Имеются и могилы в виде каменных ящиков. Покойники лежат вытянуто на спине, в большинстве случаев головой на восток, иногда с небольшими отклонениями (табл. 103, 3, 8-10) (Диков Н.Н., 1958, с. 25, 30). Известны в нескольких случаях скорченные погребения. Особым видом плиточных могил являются так называемые фигурные могилы, представляющие собой каменную кладку в форме прямоугольника с вогнутыми сторонами, напоминающую распяленные шкуры животных (табл. 103, 7). Они встречены только в западной части ареала плиточных могил, располагаясь длиной прерывистой полосой от Байкала на юг, вплоть до Гоби (Гришин Ю.С., 1980, с. 12). Раскопаны пока лишь единичные из них. Ориентировка «фигурных» могил — север-юг, встречается и восток-запад. Их инвентарь не отличается существенно от инвентаря других плиточных могил. В «фигурных» могилах встречены трупосожжения, отсутствующие в могилах других видов. Видимо, это памятники какой-то особой группы населения.