Керамика встречается чрезвычайно редко и притом обычно вне могил — около них (Хемчик-Бом V) или в других местах под насыпью. Известен лишь один почти полностью сохранившийся горшок баночной формы с треугольным в сечении валиком ниже края.

Малочисленность погребений раннего этапа уюкской культуры и фрагментарность сопровождающего инвентаря обусловливают неполноту имеющихся данных о бытовавших в то время предметах различных категорий. В частности, пока остаются почти неизвестными те варианты, которые отражают формирование типов, свойственных позднему этапу. О том, какой характер носил переход от раннего этапа к позднему, позволяют судить могилы, в которых имеются предметы, относящиеся как к тому, так и к другому. Такие сочетания встречаются не только в сопровождающем инвентаре отдельных погребений. Разнотипным по преобладанию характерных изделий бывает и инвентарь нескольких захоронений, находящихся в одной камере. Это наблюдается в погребальных сооружениях различных типов и в разных районах Тувы, что не позволяет видеть здесь случайные или локальные явления.

Показательным примером может служить парное погребение женщины и мужчины в срубе под каменным курганом (Кокэль, курган 48), где при одном скелете найдены зеркало с бортиком и шило с шляпкой, а при другом — кинжал с бабочковидным перекрестьем, проушной чекан и нож с петлевидным отверстием в рукоятке (Вайнштейн С.И., 1966а). Подобная ситуация наблюдается и в коллективном погребении в яме под земляным курганом (Элдигкежиг-аксы, курган 1): у одного из трех скелетов найден набор бронзовых наконечников стрел, включающий втульчатый двуперый, при двух других — повторяющиеся сочетания кинжала с бабочковидным перекрестьем, проушного чекана и ножа с круглым отверстием в рукоятке. Под насыпью здесь имелись три могилы (в том числе одна — с погребением ребенка в колоде). Этот случай (а он не единственный) свидетельствует о том, что курганы данного типа (II) сооружались не только в ранний период. Здесь существенно также число погребенных в центральной могиле: увеличение его коррелируется с преобладанием типов различных предметов, характерных уже для позднего этапа.

Об отсутствии какого-либо разрыва в развитии культуры свидетельствуют также предметы «переходного» облика, занимающие типологически промежуточное место между характерными для раннего этапа и специфическими для позднего. К ним, например, относятся чеканы с короткой втулкой (табл. 74, 2; 78, 41) и кинжалы с перекрестьем, сочетающим черты почковидного и бабочковидного (Маннай-оол М.Х., 1970, рис. 6, 3; 8, 12). Сопоставление комплексов, включающих «разноэтапные» предметы, показывает, что в них представлены разнообразные сочетания, свидетельствующие о несовпадении времени бытования изделий отдельных типов. Имеющиеся материалы позволяют прийти к заключению, что изменения быстрее происходили в оружии, отчасти в конском снаряжении и некоторых бытовых предметах, в частности зеркалах. Длительное время сохранялись ножи с круглыми отверстиями в рукоятке, хотя уже на раннем этапе имеются свидетельства формирования петлевидного отверстия. Однако проследить в деталях эволюцию основных категорий предметов сейчас нет возможности. Речь должна идти о засвидетельствованных тенденциях, реализация которых происходила постепенно, по-видимому, на протяжении нескольких десятилетий, а может быть, и столетий. В данном случае следует учитывать большую вероятность различных темпов распространения инноваций в отдельных областях Тувы, имевших в силу географического положения контакты с разными соседними областями.

Граница между ранним и поздним этапами уюкской культуры должна рассматриваться лишь как условное понятие. Теоретически она соответствовала моменту, когда новые явления начали преобладать над старыми, но реальных возможностей установить ее место во времени нет. Чисто условно отождествление этой границы с рубежом VI и V вв. до н. э., восходящее к хронологическим схемам других областей степного пояса.

Фактические данные объективно свидетельствуют о постепенном характере изменения культуры, об ее эволюционном развитии. Но это не исключает вероятности частных «скачков» — быстрого вытеснения некоторых старых типов предметов новыми, более целесообразными практически, что могло быть обусловлено не только внутренним развитием, но и воздействием извне.

К нему относится значительно больше памятников, чем к раннему. Особенно четко это выступает в наиболее полно исследованных могильниках (Аймырлыг; Чинге). Показательны также могильники, в которых ранние погребения не обнаружены. В целом все данные говорят о заметном росте численности населения и связанном с этим более полном освоении пригодных для скотоводства земель. На этом этапе существовали погребальные сооружения всех указанных типов и притом в разных их вариантах. Увеличение числа тех и других, по-видимому, следует рассматривать как одну из характерных черт этого времени. Однако преемственность, несомненно, сохраняется, что прослеживается прежде всего в устойчивости конструкции наземных частей сооружений, которая установлена при раскопках ряда памятников. Хотя разновидности внутримогильного устройства — особенно при учете второстепенных деталей — многочисленнее, чем на раннем этапе, основные из них повторяют уже известные. При сооружении срубов, удельный вес которых заметно возрастает, устойчиво сохранялись определенные технические приемы (рубка углов «в лапу»). Каменные ящики, как правило, имеют стенки, образованные большими плитами. Сохраняется обычай захоронения детей в колодах, хотя это не носило характер правила.

Но вместе с тем происходили изменения. Так, уменьшилось количество курганов с многочисленными могилами под одной насыпью (Ортаа-Хем; Темирсуг II). Ступенчатые ямы на позднем этапе неизвестны. Новыми можно считать цистообразные подземные камеры и ямы, обставленные большими плитами. Однако они (как и обычно связанное с ними куполообразное перекрытие) открыты пока лишь в центральной Туве, и время их появления неясно (табл. 73, 11, 13). Общей тенденцией является увеличение размеров погребальных камер-срубов и каменных ящиков, содержащих, за единичными исключениями, коллективные захоронения, причем число погребенных в них достигает иногда 15. Изменения в размерах камер сопровождались также изменениями их формы: преобладающей становится квадратная или близкая к ней. Большие каменные ящики всегда располагаются в одних цепочках со срубами, что указывает на их одинаковый функциональный характер. Неизменно сосуществующие с ними малые каменные ящики, содержащие, как правило, одиночные погребения, либо составляют особые подгруппы (в частности, цепочки), либо концентрируются около больших камер. В последних случаях в них имеются лишь захоронения детей младших возрастов.

В размещении погребенных внутри камер наблюдается преобладание «линейной» системы. Часто в них имеется несколько рядов скелетов, причем полным обычно бывает лишь один, расположенный в западной или северо-западной части. Другие ряды, число которых иногда достигает пяти, характеризуются как неполнотой, так и различным положением погребенных относительно составляющих основной ряд: они лежат или в том же направлении, или перпендикулярно. В еще большей степени варьирует ориентировка скелетов, иногда она бывает противоположной даже в пределах одного ряда. Эти усложнения в погребальной обрядности, по-видимому, происходили постепенно, однако проследить соответствующую эволюцию нет возможности. Главное препятствие составляют трудности датировки, которые носят специфический характер при значительном числе захоронений в одной камере.

Во многих сооружениях со срубами встречаются впускные погребения детей (чаще всего в каменных ящиках). Местоположение их варьирует: они бывают непосредственно у края ямы, частично прорезают ее, встречаются в заполнении и даже на перекрытии. Сопровождающий инвентарь свидетельствует о том, что они, а также захоронения детей, расположенные рядом с погребальными сооружениями, относятся к тому же времени, что и срубы. Это дает основание видеть здесь прихоронения, в размещении которых наблюдаются черты «центрической» системы.