Право собственности. Широкий обмен алтайских племен с далекими странами стал возможен не только благодаря большой подвижности кочевников. Спрос на дорогостоящие предметы роскоши был вызван появлением значительного числа богатых владельцев скота. Собственность семьи на скот окончательно утвердилась. Семья стала самостоятельной экономической единицей в роде и племени, и это неизбежно привело к неравномерному обогащению отдельных семей. Главы более богатых семей занимали руководящее положение в роде и племени, что способствовало их дальнейшему обогащению. Право собственности семей запечатлелось в ряде памятников. Например, кони имеют метки на ушах — разное количество надрезов на правом и левом ухе. Все метки коней разные, кони принадлежали разным владельцам. Умерших одной семьи хоронили на семейном кладбище, где курганы расположены цепочкой. Как правило, курганы одной цепочки одинаковы по размерам и богатству погребений. Есть цепочки малых курганов, средних и, наконец, огромных. Это значит, что богатства и положение в обществе передавались по наследству из поколения в поколение.
На характер права собственности указывают и наблюдения над разграблением царских курганов Алтая. Они расхищены не при каких-нибудь военных набегах, а воровским способом, небольшими группами людей, возможно соплеменниками. Грабили могилы вскоре после погребения, возможно, в тот же год. Грабители хорошо знали устройство могилы. Из множества находившихся в могиле вещей они похищали только те, которые можно было легко скрыть, перелив или перековав их в новые изделия. Одежды из ценных мехов, ковры, войлок и другие роскошные вещи они оставляли, но все металлические части тщательно собирали, сдирали с одежд листовое золото и олово, с трудом выдергивали медные гвозди из стен. Значит, отдельные лица могли становиться обладателями похищенных ценностей, могли их обменивать или продавать. Следовательно, уже вполне сложилось право частной собственности, чего не было в предшествующие периоды.
Род и племя. На сооружение огромных курганов с обширной могилой сложного устройства требовалось, по самым скромным подсчетам, не менее трех тысяч человеко-дней тяжелого труда, что непосильно одной семье, даже если бы она имела рабов. Могилу сооружал весь род или целое племя. Традиции рода и племени были еще сильны, и кооперация труда применялась, очевидно, не только при похоронах, но также в скотоводстве для совместной пастьбы и охраны скота, особенно же при всякого рода военных действиях. Роль родовладык и племенных вождей при этом была весьма значительна. Поэтому смерть и похороны вождя были крупным событием в жизни племени. В похоронах принимало участие все племя, и не только своим присутствием и трудом, но и материальными приношениями погребенному вождю. Так, многими наблюдениями устанавливается, что погребенные с вождем кони и все их богатое снаряжение принадлежали разным владельцам. Это были богатые дары умершему, вероятно, от подчиненных ему лиц.
Очень важные сведения мы получаем, изучая число и характер этих даров. В одном кургане (Пазырык V) погребенному было дано пять верховых коней с седлами и уздечками, один из них — с маской, а в двух других (Пазырык I и Башадар I) — вдвое больше, по 10 коней, в том числе по два — с маской. Еще в одном кургане (Пазырык II) погребено семь коней с одной маской, а в четырех других (Пазырык III и IV, Башадар II, Шибе) — вдвое больше, по 14 коней, в том числе по два — с маской. В двух курганах (Туэкта I и II) было по восемь коней, в одном (Берель) — 16. Такая закономерность будет понятна, если предположить, что при похоронах вождя на Алтае каждый родовладыка подносил ему дорогого коня с роскошным седлом и уздой. Тогда определится и структура древних алтайских племен. Каждое племя состояло из двух фратрий, а фратрия — из пяти, семи или восьми родов. Такое точное строение племен характерно для военно-демократического строя. Так было в Аттике в период военной демократии (четыре племени, в каждом — по три фратрии, во фратрии — по 30 родов) и в Риме (три племени, в каждом — по 10 курий, а в курии — 10 родов). Такой порядок сохранялся на протяжении ряда веков и у некоторых народов Центральной Азии: гуннский племенной союз состоял из шести восточных и шести западных «поколений»; предки уйгур делились на 12 «родов»; западные тюрки в VII в. н. э. — на пять «поколений» «Дулу» и пять «Нушиби», и т. д. Можно предполагать, что в алтайских курганах с захоронением 10, 14 и 16 коней погребены вожди племени, а в курганах с пятью, семью и восемью конями — фратриархи, что каждое племя составлялось из двух фратрий, а фратрия была объединением пяти, семи или восьми родов.
Искусство. Время военной демократии было героическим периодом в истории многих древних народов. У алтайских племен наряду с общим экономическим подъемом наступил и расцвет искусств. Богатая военными событиями жизнь порождала народных героев, о них слагались первые героические поэмы. Передаваясь из уст в уста, из поколения в поколение, эти поэмы дошли до наших дней в героическом эпосе современных тюрко-монгольских народов, сильно измененные, но сохранившие в значительной мере и древнюю сюжетную канву, и образы героев, и приемы художественного исполнения. Идя ретроспективным путем в изучении современного тюрко-монгольского эпоса и ряда сохранившихся памятников изобразительного искусства разного времени, можно установить, что ранние кочевники Алтая в своих поэмах воспевали подвиги героя на охоте и в борьбе с мифическими чудовищами, его боевого коня, поединки с другими богатырями, побратимство с ними, коварное убиение героя и последующее его оживление (Грязнов М.П., 1961). Героические поэмы пелись, вероятно, под аккомпанемент арфы. Четырехструнные арфы сохранились в двух курганах (Пазырык II, Башадар II; табл. 65, 5). Они местного изготовления, но по конструкции и форме подобны ассирийской семиструнной арфе, игра на которой сопровождала торжественное жертвоприношение после удачной царской охоты Апшурбанипала, причем играл арфист (барельеф Британского музея). Если арфа, как мы предполагаем, сопровождала мужское пение, то другой инструмент — тамбурин, обнаруженный в трех курганах (Пазырык II, III, V; табл. 65, 4), — предназначался, возможно, для ритмического сопровождения женской пляски и пения, на что указывают его малые размеры (высота 18 см, диаметр 10 см).
С наибольшей полнотой до нас дошли памятники декоративного изобразительного искусства. Круглая скульптура и барельеф, рисунок линейный, силуэтный и полихромный и различные сочетания их в одном произведении, многочисленные изделия, исполненные разными приемами, в разной технике, из разных материалов, во множестве экземпляров, создают представление об оригинальном, самобытном искусстве, которое в истории искусств народов Евразии занимает совершенно особое место как неповторимое по яркости, красочности и мастерству.
Самые многочисленные произведения — это барельеф и круглая скульптура, преимущественно резьба по дереву. Трудно разграничить эти два вида скульптуры, так как часто в одном произведении сочетается то и другое — например, туловище зверя дано в барельефе, а голова — круглой скульптурой (табл. 67, 17). Для изделий в круглой скульптуре характерна фронтальность изображения — правая и левая половины всегда строго симметричны. Художник, не умея еще передавать фигуры животных в их естественных поворотах, получал все же динамичные, полные жизни изображения. Достигалось это тем, что отдельные части фигур, исполненные фронтально, поворачивались в обратном направлении или под прямым углом друг к другу (табл. 67, 4). В барельефной резьбе животное изображалось только в профиль или в фас. Но и здесь художник добивался удивительной динамичности и выразительности, поворачивая отдельные части изображения в противоположном направлении или выделяя вырезанную в круглой скульптуре голову, ставя ее перпендикулярно к плоскости барельефа. Повернув голову животного назад, а заднюю половину тела — вверх ногами, изобразив при этом все части тела строго в профиль, художник настолько живо передавал полный движения образ, что ограниченность в изобразительных приемах совершенно не чувствуется. Живость изображений достигалась еще и тем, что в барельефных (да и других) изображениях у зверей обычно нет земли под ногами, нет плоскости, на которой животное стоит или лежит, по которой оно бежит. Изображения часто не имеют верха и низа — на них можно смотреть с любой стороны (табл. 67, 2, 14).
