Отдельно от захоронения человека обнаружены принадлежности сбруи в Майэмирских курганах (Адрианов А.В., 1916, с. 8–18, 56–61; Руденко С.И., 1930; Грязнов М.П., 1947), территориально принадлежащих Восточному Казахстану, но культурно примыкающих в равной мере и к кругу рассматриваемых памятников Саяно-Алтая. В состав майэмирского конского убора входили 10 золотых листков, покрывавших деревянные бляхи с барельефным изображением свернувшегося хищника (тигра), бронзовые запятовидные бляхи и позолоченная бляшка в виде головы птицы (табл. 61, 15, 19; 62, 1–7). В разграбленном погребении человека найдено литое бронзовое зеркало (табл. 61, 24).
Общей тенденцией развития погребального обряда в VIII–VI вв. до н. э. был постепенный переход к захоронению взнузданного коня в одной могильной яме с человеком. Изменяется со временем и поза человека — его хоронят вытянуто на спине, головой на запад. На протяжении рассматриваемого этапа появляются и новые формы псалиев, и соответственно изменяется крепление узды. Наряду с трехдырчатыми псалиями употребляют псалии с Т-образным крючком вместо центрального отверстия (табл. 61, 8) и У-образные с отростком, на который надевали кольцо удил (табл. 61, 9). В последнем случае верхняя половина стержня псалия стала лишней, и в дальнейшем от нее, по-видимому, отказались, остались только отросток и нижняя половинка. Таким путем появились двудырчатые S-образные псалии, которые затем быстро распространились по всему «скифо-сибирскому миру». Эволюцию узды ранних кочевников можно представить в следующем виде (табл. 61, 10–12): 1 — безудильная узда с трехдырчатым псалием аржано-черногоровского типа; 2 — такой же псалий привязан ремешком к основанию кольца удил; 3 — такой же псалий привязан ремешком с помощью специального отверстия в основании кольца удил (табл. 61, 10); 4 — кольцо удил надето на Т-образный крючок в центре псалия (табл. 61, 11); 5 — кольцо удил надето на боковой отросток У-образного псалия (табл. 61, 12); 6 — двудырчатый псалий продет в кольцо удил. Первые пять типов узды характерны для VIII–VI вв. до н. э. на Алтае и в Туве, шестой — для V–III вв. до н. э. и последующих.
Из числа случайных находок к VIII–VI вв. до н. э. следует отнести бронзовые кинжалы с фигурной рукоятью (табл. 61, 1) и кинжалы с грибовидным навершием и прямой гардой, сходные с крестовидными кинжалами Северного Причерноморья и Предкавказья, а также кинжалы с плоской гардой и приспущенными вниз крыльями (табл. 61, 2, 3), сходные с кинжалами третьего типа Северного Причерноморья. К этому же времени принадлежат бронзовые втульчатые ромбовидные наконечники стрел, отдельные предметы конских уборов и зеркала с вертикальным бортиком (табл. 61, 9, 13, 14, 25, 32). Особенно интересно бухтарминское зеркало с вертикальными бортиком и фигурами пяти оленей и горного козла, изображенными в обычном для оленных камней Монголии и Тувы стиле (табл. 62, 11) (Марсадолов Л.С., 1982, с. 30–33).
Благодаря усердным поискам В.Д. Кубарева (1979), большая серия оленных камней известна теперь и на юго-востоке Алтая. Они подобны тувинским и монгольским, но не так обильно украшены фигурами оленей и других зверей. Обычно это очень лаконичный образ воина, изображение которого ограничивается только некоторыми символами и сводится иногда к трем косым черточкам вместо лица наверху одной грани и по колечку (серьги) — на двух боковых гранях (табл. 62, 13) или к ряду точек, опоясывающих верхнюю часть камня (ожерелье) и трем косым черточкам над ним (табл. 62, 12). На более полных изображениях показан пояс и с ним оружие — лук, кинжал, секира, оселок (табл. 62, 14–16). На юго-востоке Алтая открыты и петроглифы. К наиболее раннему времени могут быть отнесены силуэтные рисунки оленей, коней и других зверей, изображенных в позе стоящих «на цыпочках» и в галопе (табл. 62, 8-10). Стилистически они очень близки к подобным изображениям на оленных камнях. Однако хронологические рамки оленных камней пока неясны. Есть мнение (Окладников А.П., 1980), что оленные камни Монголии и Саяно-Алтая принадлежат в какой-то части еще эпохе бронзы — карасукскому времени. Указанием на это могут служить карасукские типы кинжалов, изображенных на ряде оленных камней (Волков В.В., Новгородова Э.А., 1975, рис. 2; 3). Предполагают также, что их изготовляли и позже — до V–IV вв. до н. э. (Грач А.Д., 1980, табл. 1). Вполне достоверно, однако, лишь то, что они существовали на аржано-черногоровской фазе скифо-сибирских культур, а более точное определение времени, когда они появились в культуре ранних кочевников и когда их перестали изготовлять, — дело будущих исследователей.
Средний (пазырыкский) этап (V–III вв. до н. э.). Это наиболее полно изученный этап культуры ранних кочевников на Алтае, представленный сериями курганов разных слоев кочевого общества. Десять царских курганов, исследованных на четырех родовых кладбищах (Пазырык, Башадар, Туэкта, Шибе), содержали огромное количество произведений изобразительного искусства, исполненных лучшими мастерами своего времени, и не только металлических и костяных, но преимущественно вырезанных из дерева, сшитых из кожи, меха, войлока, шерсти, шелка и других нестойких материалов, которые в древних могилах обычно не сохраняются. Нет ни одного района, где бы скифо-сибирский звериный стиль был известен в таком великолепном множестве художественных образов и обилии всевозможных изделий, как на Алтае. V–III века до н. э. являют собой период пышного развития изобразительного и других искусств на Алтае в связи с общим подъемом уровня социально-экономического развития. Большое количество различных предметов хозяйственного и домашнего обихода, сохранившихся в курганах пазырыкского типа, позволяет полно представить картину производственной деятельности и бытового уклада ранних кочевников Алтая. Эти находки дают возможность многое узнать и о вещах из скифских курганов Северного Причерноморья и курганов других степных скифо-сибирских племен и народов, поскольку там сохранились только незначительные части или детали из металла, кости или камня.
Культура и искусство ранних кочевников скифского времени наиболее полно изучены в степях нашего европейского юга и на Алтае. Скифы, населявшие западные и юго-западные пределы кочевого мира, находились в постоянных контактах с передовыми цивилизациями того времени — Грецией классического периода и Ахеменидским Ираном, откуда кочевая знать скифов получала в большом числе художественные изделия, предметы роскоши и многие другие материальные и культурные ценности. Развивая культуру под заметным воздействием этих цивилизаций, скифы все же сохраняли и самобытные черты своеобразной культуры степных кочевников с ее неповторимым скифо-сибирским звериным стилем. В отличие от них, алтайские племена, находясь вдали от центров древних цивилизаций, развивались вполне самобытно, и именно в их среде с наибольшим блеском проявилось высокое художественное мастерство, выразившееся в чрезвычайном разнообразии сюжетов, образов и форм скифо-сибирского звериного стиля. Однако и до них доходили некоторые художественные веяния далеких цивилизаций: Китая — с востока, Египта и Греции — с запада. Заимствуя через Иран египетские лотос и пальметку в орнаментальном искусстве и греческий образ грифона в изобразительном, алтайские мастера перерабатывали их применительно к своим художественным нормам, порой изменяя до неузнаваемости, и органически включали в своеобразный алтайский стиль (Грязнов М.П., 1959).
Основная масса курганов среднего этапа по устройству в общем сохраняет характер, свойственный предшествующему времени. Более бедные погребения рядовых общинников исследованы сравнительно мало. Это могильники в разных районах Алтая, состоящие из десятка или более небольших (диаметр 3–6 м) каменных и каменно-земляных курганов. В могильниках Черновая I и на Алферовской улице в Горно-Алтайске могильные ямы были обставлены иногда по бокам каменными плитами и содержали по одному погребенному с небольшим количеством предметов: бронзовые ножи и наконечники стрел (табл. 63, 15, 16), медные и костяные вещи, украшения (табл. 63, 41, 49) и иногда плохо сохранившиеся железные предметы (Руденко С.И., 1960, с. 12, 13). Наиболее интересен могильник Уландрык, расположенный высоко в горах юго-восточного Алтая. В нем погребены в основном подростки и дети. Здесь, в зоне вечной мерзлоты, хорошо сохранились одежды и разные деревянные изделия — посуда, скульптурные украшения (табл. 63, 24, 29, 34, 36–38) (Кубарев В.Д., 1972).
