Главное артистично нести псевдонаучный бред и народ к вам потянется.

— Семён Афанасьевич, но в свекле совсем мало сахаристости, как же так.

— Это пока мало, потому что никто не занимается в России её селекцией. Зато в Пруссии уже большой опыт имеется. Если выйти на специалистов, то даже улучшенные корнеплоды можно будет закупить для выращивания.

Увы, но поиск заморских свеклоробов мне не под силу, но если припахать знатоков, то вполне возможно, что таковых найдут. Пусть не в германских землях, пусть во Франции или ещё где, но должны же быть свекловеды и сахарманы.

— Я сам предполагаю заняться в своём имении селекцией той свекловицы которая в нашей стране имеется. Деньги на это есть. Заодно профинансирую разработку и создание оборудования для производства сахара промышленным путём.

— Позвольте, но это займёт многие годы, — опять меня урезонил гость.

— А что делать, если сахарный тростник растёт лишь в жарких странах. Его много не купишь для производства спирта и сахара в больших количествах.

— А если привлечь для закупки состоятельных людей?

— Иван Яковлевич, не хочу бегать повсюду с протянутой рукой. Лучше потрачу годы, но окажу помощь своему государству. И не в возможных наградах и компенсациях дело, а в чувстве собственного достоинства. Видимо молод ещё, вот и не овладел расчётливостью.

Мы ещё побеседовали о том о сём, после чего Храповицкий проводил посетителя до дверей. Вернувшись, он сказал.

— Удивительно, но Иван Яковлевич готов немедленно написать и разослать письма по Европе, чтобы выявить знатоков свекловицы и сахарного дела. Напрошусь-ка я на приём к государыне-матушке…

Обрастание нужными людьми — процесс постепенный и требующий особого внимания к их нуждам. В принципе, с собой в имение возьму лишь несколько человек, остальные пусть здесь колготятся пока. Тот же Прохор Кузьмич имеет свою мастерскую, а его работники и так обустроены. В домен поедут лишь управляющий, а также надыбанный из вчерашних студиозов агроном-энтузиаст и два медикуса, мечтающих пройти практику где бы то ни было.

Сейчас, пока есть время, заказываю и получаю всякие необходимости. Например Прохор Кузьмич изготовил дюжину совочков, чтобы было чем корни цикория из земли выкапывать. И две сапёрные лопатки на всякий пожарный случай.

Вернувшийся из дворца Храповицкий рассмеялся прямо в лицо мне.

— Семён Афанасьевич, вы напоминаете мне сенатора Катона, который постоянно требовал разрушить Карфаген. Я уже настолько поверил в ваш русский сахар, что даже Екатерина теперь его ждёт. Видимо обстоятельность ваших действий всех смущает.

Понятно, что последний его отчёт коснулся и прогноза по поводу Франции.

— Вот с этим государыня не согласна, считает, что дальше революция не пойдёт, так как заглохнет. Кстати, она заказала у нас русского кофе хотя бы сотню фунтов. Готова платить аж по два рубля за фунт лишь бы было.

Фигасе, Катька чувствуется присела на новый напиток, а ведь лично варила заморский из расчёта фунт на пять чашек, чем себя и угробила не по возрасту. Хорошо, что я Степана припахал "за деньгу малую" и он создал бригаду из дворовых. Ездят по городу и копаются, где доведётся. Уже пережарена и оеремолота почти сотня фунтов, так что имеем запас в три сотни.

— Отлично, можем продать государтне-императрице, аки поставщики для её Двора, — рассмеялся ему в лицо в ответ.

— Так может в дар преподнесём?

— Нет, Александр Васильевич, порядок должен быть во всём. Это жизненная позиция, а не жадность. Иначе подунают, что я подлизываюсь в расчёте на большую выгоду.

— Понимаю вас, сейчас распоряжусь, чтобы готовую смесь отправили во дворец.

Поездки, встречи, расчёты вдруг сменились визитом одного из английских купцов с которым познакомились в июне.

— Мистер Саймон, мистер Александер я привёз вам то, что вы заказывали.

Ура-ура-ура, мы теперь владельцы четырёх "фергюсонок". Правда с меня содрали по сотне рубликов за каждую, но винтаж есть винтаж, да ещё и редкий. Трейдер нашёл даже потенциального исполнителя в Англии, гоёвого произвести двадцать таких ружбаек до конца года.

— Но вам это обойдётся по 80 рублей за каждую.

Я практически сразу согласился, откорячившись лишь на необходимость проверить винтовки самолично в стрельбе. А заодно мы угостили купца "русским кофе". Визитёр оценил отсутствие горечи и исходную подслащённость.

— Скажите, пожалуйста, а сколько стоит ваш вариант кофе?

Во мне тут же проснулся "врун, болтун и хохотун", да ещё под маской всё понимающего и искренне сочувствуюшего человека.

— Мистер Грегсон, я изобрёл этот сорт лишь в июне, извините. Сбор необходимого сырья слишком затруднён, а культивирование и селекция займут годы. Поэтому русский кофе неудобен для массовой продажи, так как его могут позволить себе лишь очень богатые люди.

— Но в Англии достаточно много состоятельных покупателей, я могу вам помочь с продажей.

— Да я бы рад, но цена безумно высока. В императорский дворец я смог поставить лишь сто фунтов, причём с огромным дискаунтом, запросив лишь по два рубля за фунт. Это из уважения, а не для прибыли.

Англичанин оценил трудность ситуации и согласно покачал головой.

— Конечно же такой кофе себе могут позволить лишь немногие. А сколько будет стоить без дисконта?

— Если оптово за двадцать фунтов, то обойдётся в восемь рублей за фунт.

— Это действительно очень дорого, но годдэм, извините, я готов раскошелиться. В конце концов, я нигде не пил кофе вез горечи, да ещё и в меру сладкий. Готов даже пятьдесят фунтов купить, если снизите цену до шести рублей.

Ну не умею я профессионально торговаться, вот и пришлось выдумывать отсебятину.

— К сожалению, в данное время у меня всего лишь тридцать фунтов и я не знаю сколько сырца будет найдено до осени. Может отложим обсуждение на следующий год, когда я наберу хоть какую-то статистику по сбору и продажам?

Англикос не хотел упускать возможность сделать столь редкий дар королю и повыпендриваться перед знакомыми, попивая дорогущий напиток, который хрен где достанешь. Поэтому выцыганил-таки скидку, купив двадцать фунтов за полторы тысячи рублей.

А что делать, если в торгашестве я действительно пентюх и неумеха, а он всё-таки профессионал. Последнее слово осталось за ним, наши люди загрузили в его карету два плотных бумажных мешка, засунутых в дерюжные, а нам остались лишь 240 бумажных фунтов разного достоинства. Так как столько рублей у него с собой не было, а мои, выданные за ружья, он почему-то предпочёл сохранить для непонятных целей.

Опекун отправил гонца к Павлу, чтобы доложить о прибытии винтовок и предполагаемых испытаниях. Великий князь сослался на занятость, но в нужный день прислал представителя. Дурное дело настолько нехитрое, что я лично отстрелял все четыре пукалки и дал другим тоже попробовать.

На стрельбище расставили мишени на сто, двести и четыреста шагов. "Фергюсонки" конечно же не СКСы, но прилично отработали. Кучность достойная, скорострельность не менее 4–5 выстрелов стоя и 3–4 лёжа. Даже в самую дальнюю мишень несколько раз попали, правда с прицельной планкой пришлось разбираться, она всё-таки в ярдах.

— Хорошие ружья, ежели для стрелков, — отметил поручик-гатчинец, — сколь такие стоят, чай заморской работы?

— Попробуем в нашей мастерской скопировать, тогда и ясно станет. А то из Англии будут по сто рублей за штуку обходиться.

Поручик согласно покивал головой, знамо дело что хорошее дорого стоит.

— Буду улучшать её, есть нюансы. Кроме того, закажу пулелейку особой формы для специальных пуль.

— Господин капитан-лейтенант, а чо за пули-то?

Моё звание, если с пехотным сравнивать, соответствует секунд и премьер-майору.

— Извините, господин поручик, но это пока государственная тайна. Да и нужно сначала сделать, чтобы проверить, вдруг расчёты неверны. Да и цена у таких пуль будет слишком высока, даже увеличившаяся дальнобойность её не оправдает.