Снова заморосило. Урчал, взвиваясь на высоких нотах, мотор.

— Сколько времени? — спросил водитель Никитенко.

— Тридцать пять седьмого, — ответил Саруханов.

Сквозь пелену сеющего дождя проступали редкие квадратики луговин — дорога шла под уклон. Колонна двигалась медленно, осторожно, соблюдая положенный интервал. И вдруг передняя машина встала. Тут же была передана команда: командиры взводов к командиру роты.

Сквозь гудение мотора доносились голоса.

Саруханов открыл люк и пружинисто спрыгнул на землю. Впереди между деревьями мелькнули широкие плечи лейтенанта Никонова, командира второго взвода. Скоро Саруханов понял причину остановки. Лес вокруг поредел, и лесная дорога обрывалась, уходя в болотину. Редкие сосны маячили на ней островками; извилисто тянулся с холма кустарник.

Бронетранспортер разведчиков, замаскированный ветками, стоял справа. Чуть дальше были вырыты щели. В них виднелись спины солдат и выставленные автоматы.

Капитан Богачев, командир роты, в плащ-накидке с поднятым капюшоном, из-под которого колюче щетинились густые брови, уже отчитывал командира первого взвода Жернакова.

— Мобилизуйте людей, а не рассуждайте! — говорил он, жестко поблескивая глазами.

— Я уже дал команду, — лейтенант Жернаков показал на солдат. — Сейчас начнем. Ведь не голыми же руками…

Богачев даже глазом не повел. Его лицо, крупное, с выпирающими скулами, оставалось неподвижным. Полчаса назад рота получила приказ выйти через лощину к высоте 36,8, Богачев испытывал гордость от сознания, что не кому-то другому, а именно ему поручили это задание. Но вместе с тем он отчетливо представлял, что значит пройти через болотистую, топкую лощину, какие усилия потребуются от людей, а главное — не было полной гарантии, что такой переход возможен: целые озера воды стояли то тут, то там, а сверху, кроме того, все сыпал и сыпал дождь.

По данным разведки, участок, на котором рота находилась, был наиболее благополучным. Наряду с озерками воды тут имелись островки твердой почвы. Поэтому было решено гатить болото, чтобы могли пройти бронетранспортеры. За бронетранспортеры прежде всего и беспокоился Богачев. Он доложил о произведенной разведке лощины командиру полка и о своем решении форсировать болото. Полковник Клюев утвердил это решение. Все было ясно, оставалось только действовать.

— Вопросы есть? — спросил Богачев стоявших перед ним командиров взводов.

Никто не ответил, хотя вопросы имелись. Например о саперах. Но никто про них не спрашивал, понимая, что командиру роты и без напоминаний известно, как бы сейчас пригодились саперы. И если командир молчит, значит, так надо, значит, таковы условия операции.

— Задача ясна? — нахмурившись, опять спросил Богачев.

— Ясна, — негромко ответил Саруханов.

— Дело предстоит серьезное, ответственное, — сказал Богачев. — Весь полк, можно сказать, смотрит на нас. — Он помолчал, потом вдруг вспыхнул, посуровел и произнес громко: — Нашей роте выпала честь форсировать это болото и выйти к высоте 36,8. По местам, товарищи!

Командиры взводов пошли к своим подразделениям. Вскоре вдоль болотины и в лесочке послышался скрежет лопат, команды, хлюпанье воды под ногами, удары топоров. Каждому было ясно, что другого пути к высоте нет, что все теперь зависит от их ловкости и сообразительности. Сержант Аникеев, чернобровый, несколько флегматичный в движениях парень, вдруг обнаружил, что на взгорке в лесу под деревьями лежат камни. Аникеев сказал об этом Саруханову. Камни можно укладывать в колею, бронетранспортеры пойдут по ним, как по асфальту.

Подошел сержант Гусев.

— Это идея, — сказал он. — Только хватит ли камня?

— Хватит, хватит! — заверил возбужденный Аникеев. — Там этого булыжника столько валяется!.. Только территорию захламляет.

— Старший сержант, — сказал Гусев, — надо посылать людей.

— Погоди, — Саруханов наморщил лоб. — Погоди посылать. — Он взглянул быстро на Аникеева: — Сначала надо хорошенько проверить… Ты, Аникеев, возьми с собой одного человека. Да вот… — Он повернулся и крикнул: — Блинов! Рядовой Блинов, подите ко мне!

Рядовой Блинов нес охапку елового лапника. Услыхав, что его зовут, повернулся, положил лапник на землю и косолапой рысцой направился к командиру взвода.

Саруханов объяснил: надо разведать, много ли в лесу камня, посмотреть, пригоден ли, где лежит и как лучше его доставить сюда. Обращаясь к Аникееву, скомандовал:

— Действуйте!

То, что Саруханов приказал Блинову, а не кому-то другому пойти с Аникеевым, не было случайностью. Аникеев во взводе недавно — раньше служил у Жернакова, потом перевели сюда. Возможно, флегматичность Аникеева была тому причиной, но в ситуациях, когда требовалась особая точность, Саруханов старался, правда незаметно для самого Аникеева, проконтролировать сержанта. А Блинов — опытный солдат, в прошлом строитель; ему Саруханов доверял полностью.

Если сведения Аникеева насчет камня окажутся верными, тогда и гадать нечего — через час они будут на той стороне. Саруханов, прищурившись, поглядел снова на лес, куда ушли его подчиненные. Ему казалось, что время идет ужасно быстро, а Блинов с Аникеевым действуют слишком медленно. «Копаются, черт возьми, когда каждая минута дорога…»

Дождь внезапно усилился. Саруханов натянул на голову капюшон плащ-накидки, подхватил мокрыми руками бревно, которое несли к болоту солдаты, готовя лежневку. Они увязали в грязи. Саруханов почувствовал, как поползла холодная струйка за голенище.

— Еще немного, ребята! — сказал он. — Еще рывок…

И, отпустив бревно, перейдя на другую сторону, стал заносить его в направлении клубящегося под дождем озерка, упираясь изо всей силы в вязкую почву, остервенело двигая плечом и чувствуя рядом руки солдат.

— Плотнее трамбуйте! Плотнее! — слышался жесткий голос Богачева.

— Черта тут утрамбуешь, — проворчал себе под нос Саруханов и в тот же миг увидел бежавшего к нему Блинова.

— Есть камень, товарищ старший сержант. Людей надо посылать. Аникеев там ждет…

— Сейчас, — проговорил Саруханов и направился к Богачеву.

Известие о том, что в лесу обнаружен камень, облетело моментально солдат. Уже соображали, уже прикидывали, как и где удобнее пробивать колею. «Теперь пусть льет, — говорили про дождь. — Теперь нас не запугаешь…»

— Саруханов! — Богачев приподнял край капюшона, вытер лоб. — Твоя задача, Саруханов, организовать доставку. Имей в виду, чем дальше в болото, тем камень требуется крупней. Действуй!

— Есть, товарищ капитан!

И как-то разом все вокруг задвигалось, заходило. Стучали гулко трамбовки, щелкали, падая друг на друга, камни, которые солдаты приносили и складывали на берегу.

А когда цепочка солдат, настилавших колею, достигла середины болота, появился замполит Зеленцов.

— Спокойно, спокойно, товарищи! — услыхал Саруханов его голос. — Не кидайте кое-как. Расчетливее укладывайте.

Закинув за спину полы плащ-накидки, Зеленцов показывал, как надо опускать камень, как фиксировать колею вешкой.

— Давай-давай, хлопцы!

Чавкала под ногами земля. Саруханов слышал за спиной шлепки падающих в жижу камней, слышал железное скобление лопат и вздохи людей, прокладывающих эту необыкновенную трассу, и смотрел на противоположный берег.

— Много еще осталось! Как, старший сержант, через полчаса достигнем? — спрашивал Гусев.

— Думаю, будем через полчаса, — отвечал Саруханов.

Подполковник Зеленцов переходил от группы к группе, заглядывал в лица, улыбался. Механики-водители были тут же, проверяли грунт, прикидывали, как лучше провести по болоту тяжелые машины.

— Клади жердь сюда. Клади.

— Шевелись, хлопцы!

Бронетранспортер командира роты двинулся первым.

Богачев шел за машиной. Он шел и глядел по сторонам, иногда поправляя вешку, ощупывая что-то ногой, и часто посматривал на часы.

Раздвигая болотную жижу, машины шли осторожно, как бы спотыкаясь, то вдруг буксуя. У Богачева в такие минуты холодело внутри: пройдут ли? Вот машина резко накренилась, поползла в сторону, водитель прибавил газу, и она снова выровнялась, пошла спокойно. Позади остался самый опасный участок. «Счастье, что под болотиной твердый грунт, а то бы пропали», — подумал Богачев, заглядывая вперед и подсчитывая, сколько осталось метров до противоположного берега.