— Надень их с золотым платьем на одно плечо, которое ты примерила перед черным коктейльным платьем. То, что с двойной стороной.

— Его папа будет там. Тебе не кажется, что оно показывает слишком много кожи?

Она качает головой и улыбается, высвобождая губу из-под зубов.

— Нет, цвет платья потрясающе смотрится на твоей коже. Ты будешь похожа на падающую звезду, Лидия. Они не смогут оторвать от тебя глаз.

Я снимаю туфли и откладываю их в сторону, прежде чем прижать золотое вечернее платье к телу и посмотреть в зеркало.

— Я не уверена, что хочу этого внимания.

Она пожимает плечами, вытягивая свободную нитку из-под края рубашки.

— Я думаю, что Талант невероятно романтичен, и это очень мило, что он хочет, чтобы ты познакомилась с его отцом всего через несколько недель. Если он достаточно уверен в себе, чтобы сделать такой большой шаг, ты тоже должна быть.

Я вешаю платье в шкаф и сижу за туалетным столиком. Снимая бигуди с волос по одной, я признаюсь.

— Это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Камилла вскакивает на ноги и направляется к двери спальни, быстро поняв, что я плохо справляюсь с близостью. Она колеблется, прежде чем уйти.

— Я видела, как он смотрит на тебя. Я не могу представить, что это может быть еще правдивее.

Большие кудри падают мне на плечи и вниз по спине, когда выпадают бигуди. Камилла выходит за дверь моей спальни, но я зову ее обратно. Наши взгляды встречаются в отражении зеркала, и я говорю.

— Я ужасный слушатель, но я не хочу, чтобы ты чувствовала, что тебе нужно проходить через это самостоятельно. Когда ты решишь, что готова рассказать о том, как ты здесь оказалась, дай мне знать, и я сделаю все возможное, чтобы помочь.

Она улыбается, держась за дверь.

— Можем ли мы устроить вечер для девочек и обменяться слезливыми историями о нашем испорченном прошлом за маргаритой?

— Нет.

Камилла громко смеется и говорит.

— Я заставила тебя завестись на секунду.

Я разглаживаю и придаю своим кудрям форму винтажных волн, а половину закалываю назад, закрепляя старинной заколкой. Моя крылатая подводка тяжелая, она мгновенно делает глаза темнее, а ресницы длиннее даже до нанесения туши. Скручивая тюбик темно-красной помады, я наклоняюсь к зеркалу и сжимаю губы, прежде чем подвести линию губ малиновыми румянами.

На меня накатывает нервозность, когда я надеваю длинное в пол платье и стягиваю его вверх по моему телу, застегивая его на одном плече, а другое остается обнаженным. Камилла была права, когда сказала, что золотистая ткань потрясающе смотрится на моей коже, и я не узнаю женщину, смотрящую на меня из зеркала. Я провожу руками по переду платья, касаюсь своих локонов и кончиками пальцев провожу по губам.

Надежда ужасна, но она проникает внутрь, когда я снова обуваюсь.

Талант с легким щелчком закрывает дверь и смотрит на меня так, как может только он, глубоко и пожирающе. Он высокий и красивый, в темно-зеленом костюме с двумя пуговицами, который не будет хорошо смотреться ни на ком другом, но он чертово божество, а я недостойна.

Бросив еще дюжину роз на мой комод, он прижал обе руки к сердцу и сказал.

— Ты просто сон, Лидия.

Я сажусь на край ванны и поднимаю платье до колен.

— Ты можешь помочь мне?

В своем великолепном костюме Талант Ридж становится на колени на полу в моей ванной и надевает мои туфли на мои ноги, как будто я принцесса в этой истории, а не чертова тыква.

— Ты тоже хорошо выглядишь, — говорю я, выталкивая слова из легких.

Он кладет мою ногу себе на колени и застегивает ремешок вокруг лодыжки, глядя на меня из-под длинных ресниц. Нельзя отрицать привязанность, которую я испытываю к этому человеку. Это сильнее, чем общее презрение, которое я чувствовала до того дня, когда встретила его, когда все перевернулось. Талант ощущается слишком хорошо, чтобы быть правдой, но пока я жду, что судьба поймет, что совершила ошибку, дав мне что-то хорошее, я обхватываю рукой галстук Таланта и притягиваю его ближе, чтобы прошептать.

— Я люблю тебя.

Моя нога падает с его колен, когда он наклоняется ко мне, стараясь не размазать мою помаду.

Любовь ждет, когда упадет другой ботинок.

Камилла стоит у кухонной стойки в середине перекуса, когда Талант и я выходим из моей комнаты, взявшись за руки. Она бросает ложку в хлопья и говорит.

— Черт возьми. Вы, ребята, такие красивые, и это так несправедливо по отношению к остальным из нас.

Небрежный пучок, который был у нее на макушке, падает, и она проводит руками по волосам, как будто это что-то изменит.

Мне удается слегка улыбнуться, но Талант благодарит ее.

— Не уходи. Позволь мне сделать фото, прежде чем ты уйдешь, — она бежит мимо нас в своем слишком большом спортивном костюме и босиком. Она возвращается с Псом под мышкой и мобильным телефоном в руке, — Этот уровень элегантности должен быть задокументирован. Такое чувство, будто я любящая мать перед чертовым выпускным. Не могу поверить, что ем хлопья на ужин, когда вы, ребята, выглядите так фантастично.

Камилла держит мобильный телефон, чтобы сделать снимок, и я автоматически напрягаюсь. Без фотосъемки со вспышкой. Без видеосъемки. Я не могу вспомнить, когда меня в последний раз фотографировали, и это кажется таким же опасным, как отдать свое сердце такому престижному человеку, как Талант.

Талант потирает мою поясницу, и я вжимаюсь в него, пока она делает снимок.

— Развлекайтесь, детки, — говорит она с улыбкой, — Я не буду ждать.

В машине мы с Талантом садимся на заднее сиденье лимузина и произносим тост за предстоящий прекрасный вечер. Он выпивает два бокала шампанского, за себя и за меня, но я собираюсь добровольно войти в логово льва. Как бы я ни хотела пить прямо из бутылки, чтобы успокоить нервы, я хочу произвести наилучшее первое впечатление, на которое я способна. Встреча с Дэвидом Риджем — это большое событие.

— Напомни мне, чей сегодня день рождения, — говорю я.

Талант делает глоток из своего бокала с шампанским и выдавливает улыбку, прежде чем ответить.

— Друг семьи.

— Если мы так одеты, он должен иметь большое значение.

Он кивает и говорит:

— Он имеет.

Отель «St. Francis» в Сан-Франциско — столетняя достопримечательность, стоящая в самом центре города как символ элегантности и истории. К нашему прибытию он ярко освещен, подсвечен, чтобы показать витражи с длинными прорезями, полукруглые арки и величественные колонны. Две могучие колокольни тянутся к ночному небу, словно старинный замок из другого времени.

— Мэм, — камердинер открывает заднюю дверь и предлагает свою руку.

Я выхожу на тротуар, охваченная запахом близлежащей шоколадной фабрики, вековых деревьев, окружающих город, и соленого океана. Талант обходит лимузин сзади, застегивая куртку, и ведет меня к массивному зданию, держа руку на пояснице. В отличие от гала-концерта, перед мероприятием нет папарацци или суеты. Позади нас стоит очередь из машин, ожидающих высадки гостей, но мы в основном одни на короткой прогулке ко входу в «St. Francis».

Интерьер здания так же впечатляет, как и снаружи, и я не могу поверить, что я здесь. Моя работа с «Молчанием» никогда не вывозила меня из Гранд-Хейвена, и теперь я на вечеринке по случаю дня рождения в реальном замке в среду вечером.

— Ты готова? — спрашивает Талант, переплетая свои пальцы с моими и сжимая мою руку.

Я улыбаюсь и говорю.

— Ты уверен, что это вечеринка по случаю дня рождения?

Он усмехается и говорит.

— Из-за нашей работы мы сталкиваемся с некоторыми сумасшедшими ублюдками.

Меня не меньше впечатляет большой бальный зал, но я прихожу в состояние повышенной готовности, когда мы с Талантом присоединяемся к остальным участникам вечеринки. Просканировав комнату в поисках кого-нибудь, кого я знаю из «Молчания», я была приятно удивлена, что не узнаю обычную компанию, которая посещает такие громкие мероприятия, как это, в Гранд-Хейвене. Пока мой взгляд не падает на Уайлдера Риджа, который сидит в баре и выглядит таким же измученным, как и на гала-концерте.