Он не злодей в нашей истории.

Но это мучительная основа для того, что возможно.

Если бы золотое дитя Гранд-Хейвена отдало свое сердце такому мусору, как я, явилась бы толпа спасителей, чтобы сжечь ведьму на костре и спасти его от зла.

Порочность, которую некоторые с удовольствием трахнули бы за две тысячи долларов за час до убийства.

И, судя по всему, Уайлдер возглавляет банду потенциальных героев.

Он старый добрый святой.

Талант не поворачивается лицом к своему брату.

— Меня не было пятнадцати минут, Уайлд.

Уайлдер засовывает руки в карманы.

— Ты не прокрался сюда незамеченным.

Ухмылка расползается по великолепным губам Таланта, и он говорит через плечо, не отворачиваясь от меня.

— Какая крыса настучала и рассказала тебе, где я?

Глаза Уайлдера тянутся к звездам, и он раздраженно выдыхает.

— Папа хочет, чтобы ты вышел на сцену для церемонии проверки. Я не могу уйти, пока она не будет закончена. Давай покончим с этим дерьмом, Талант, и ты можешь делать что угодно и с кем угодно.

Глаза Таланта закрываются, и он бормочет.

— Блять.

— Тебе нужно идти, — шепчу я, упираясь ладонями ему в грудь, чтобы оттолкнуть, если он откажется.

Ничто не может вызвать большего скандала, чем отсутствие младшего сына Риджа во время гигантской церемонии проверки после того, как распространились слухи о том, что он сбежал на улицу с грудастой брюнеткой.

— Хочешь спуститься со мной? Я ненадолго.

— Нет, — говорю я, изображая улыбку для его удобства, — Я собираюсь остаться здесь еще немного.

Он запрокидывает мой подбородок и ищет в моих глазах ложь. Он ее не найдет. Я сделала всю карьеру на лжи и секретах. Мое бесстрастное выражение лица непоколебимо, даже когда тепло, которое он зажег во мне своим поцелуем, замерзает, и мое сердце возобновляет свой притупленный ритм.

— Мы еще не закончили этот разговор, — он подносит мои костяшки пальцев ко рту и целует их, — Не исчезай. Я знаю где ты живешь.

Мне срочно нужно найти новую квартиру, я думаю про себя, наблюдая, как он исчезает со своим братом. Я трясу выдвижную лестницу, прикрепленную сбоку от пожарного балкона, чтобы проверить ее прочность. Мне нужно сбросить каблуки, чтобы спуститься вниз, не сломав себе шею, но я не ненавижу свои шансы спуститься целой и невредимой. А если я упаду и сломаю кость, это будет не так больно, как войти внутрь, чтобы увидеть Таланта.

Сломанные кости срастаются.

Мое сердце еще не оправилось от горя, которое я пережила, когда потеряла маму. Я не могу пройти через это снова с Талантом.

Мои Christian Louboutin остаются на ногах, и я возвращаюсь на торжество с гордо поднятой головой и узлом в животе. Я отдала Камиллу волкам, но не позволю им съесть ее живьем.

Я прибываю вовремя, чтобы увидеть, как Талант, Уайлдер и их отец Дэвид в центре внимания представляют их вклад в фонд «Карусель любви». Дэвид Ридж ниже ростом, чем его сыновья, и лучше умеет изображать на лице настоящую улыбку для камер. Уайлдер улыбается, но я знаю, что он планирует уйти, как только закончится его время на сцене. Талант не утруждает себя театральностью. Он не поправил галстук перед тем, как присоединиться к своей семье, и его взгляд продолжает мелькать в сторону второго уровня склада.

Бармен кладет передо мной салфетку и спрашивает, не хочу ли я выпить, когда вернусь на свое место.

— Просто газировку, пожалуйста, — я хотела бы заказать виски, чтобы имитировать вкус Таланта во рту, но уже почти пора идти.

Мы с Камиллой встречаемся глазами через всю комнату, и выражение ее лица заметно успокаивается, когда она замечает меня. Я не должна была оставлять ее одну надолго, но тревога, которую она, возможно испытывала из-за моего исчезновения, не помешала прогрессу, которого она добилась в комнате. Спикер ассамблеи штата Калифорния и соучредитель сегодняшней благотворительной организации ведет Камиллу к группе людей, стоящих рядом со сценой, откуда уходят Риджи. Музыка снова включается, и свет гаснет, открывая танцпол до конца ночи. Деньги собраны, так что теперь пришло время грешникам грешить.

Талант не заметил, как я вернулась на свое место в баре и спешит со сцены к лифту. Я сомневаюсь в том, что это виски, и думаю, смогу ли я выпить его, забрать Камиллу, не устраивая сцены, и убраться к чертям отсюда за то время, которое Таланту потребуется, чтобы понять, что я не жду его на пожарной лестнице, когда замечаю, как Уайлдер Ридж наблюдает за Камиллой.

Член законодательного собрания, кто бы там ни был, рассмешил ее чем-то, а Уайлдер выглядит… удивленным, ревнивым, задумчивым? Он делает шаг ближе к ней, но резко останавливается и прячет руки в карманы.

— Что за…

— Привет, Кара, — шепчет одна из девушек Инес, проходя мимо меня. Она подмигивает, как будто мы члены одного гребаного клуба, и мое раздражение отвлекает меня на достаточно долгое время, чтобы я потеряла Уайлдера из виду.

Пока он не отодвигает табурет рядом со мной.

Уайлдер кладет немного наличных на стойку и заказывает два Джонни Уокера. Предпочтение качественному виски должно быть уделом Риджей, и я не злюсь по этому поводу.

Он протягивает мне стакан и говорит.

— Я собираюсь сделать это быстро, потому что вернется мой брат, и я не хочу его расстраивать.

— Он ребенок или что? — спрашиваю я, потягивая свой напиток.

Уайлдер коротко смеется и смотрит на свои наручные часы.

— Он мой младший брат, да.

Потягивание занимает слишком много времени, и я выпиваю весь стакан залпом, наполняя щеки виски, прежде чем проглотить — как делают в такой формальной ситуации, как эта.

Уайлдера не смущают мои дурные манеры. Он остается в образе достойного, богатого ребенка, которым он и является, и смакует свой алкоголь.

— Он знает, на кого ты работаешь?

— Ага, — говорю я, слизывая ванильный аромат с губ, — Кстати, ты можете поблагодарить за это Филиппа Фогеля. Я на самом деле удивлена, что не вижу его здесь сегодня вечером. Он нанял эскортницу, чтобы трахнуть твоего брата в его офисе. Хорошее место. Скажи, у твоего офиса такой же вид, как и у Таланта?

Уайлдер улыбается в свой стакан, и этот сукин сын имеет наглость сказать.

— Он еще лучше.

— Я скажу об этом Меган. Я видела, как ты смотрел на нее. Тебе понравилось то, что ты увидел?

Его улыбка падает.

— Она выглядит по-другому, когда не истекает кровью, верно? — я толкаю его локтем, как будто мы старые приятели, — За правильную цену она может стать полностью твоей.

Поставив пустой стакан на стойку, Уайлдер отодвигает табуретку и благодарит бармена. С его лица исчезает любой след веселья, и я отвечаю ему тем же.

— Держись подальше от моего брата. Это не закончится хорошо.

— Есть, капитан, — я поднимаю свою воображаемую шляпу.

Он отдаляется на менее чем шесть футов, когда я зову его по имени и поднимаю с колен блейзер его брата.

— Ты хочешь вернуть ему это?

Глаза Уайлдера скользят мимо меня, и он говорит.

— Отдай ему сама.

— Черт возьми, — шепчу я себе под нос, когда мое сердцебиение узнает сердцебиение Таланта и оживает. Виски уменьшает мою замкнутость, и я не оставляю Таланта в баре одного, чтобы ко мне подошел кто-то из его круга общения, как следовало бы.

— Я думал, ты ушла, — говорит он, наблюдая за отъездом своего брата.

Потряся перед ним стаканом, я говорю.

— Мне нужно было еще выпить.

Разочарованная, но не удивленная, я замечаю, что Талант соблюдает достаточное расстояние между нами, чтобы выглядеть небрежно для любого, кто уделит ему слишком пристальное внимание сегодня вечером. Мы просто два человека, которые случайно оказались в одном баре — ни больше, ни меньше. Меня раздражает то, как я опечалена его отдалением, когда это то, чего я должна хотеть.

— Что тебе сказал Уайлдер?

— Я не знаю, о чем ты говоришь.

— Не лги мне, Лидия.

Дергая головой в его сторону, я попадаю в засаду из-за его жесткой позы и черствости в его металлических глазах. Я хочу разгладить линии беспокойства между его бровями и успокоить его напряженные мышцы челюсти.