— Я приведу ее завтра как-нибудь.

Босая и одетая только в огромную рубашку, в которой я сплю, я не могу не задаться вопросом, как эта картина должна выглядеть для Инес. Он появляется с едой, а я без штанов. Подумает ли она, что мы с Талантом в отношениях? Она никогда не знала, что у меня есть друзья, не говоря уже о свидании — не то чтобы это свидание, но внешность обманчива.

Или ее предположения будут более серьезными? Не подумает ли она, что я заключила какую-то побочную сделку с Талантом? Конечно, такой уважаемый человек как он, не появился бы в квартире шлюхи без мотива. Она утверждает, что доверяет мне, но доверие непостоянно в нашем мире.

— Она кажется… милой, — говорит Талант, прежде чем откусить яичный рулет. Он вежливый едок, жует с закрытым ртом и глотает, прежде чем добавить, — Хочешь я подготовлю тебе тарелку?

— Что ты здесь делаешь? — это единственные слова, которые я могу найти и собрать воедино в своем беспорядочном мозгу. Есть много других вещей, которые я хотела бы сказать, например, как ты узнал, что китайская еда моя любимая? Что произошло прошлой ночью? И ты специально надел эту толстовку, чтобы соблазнить меня?

Талант имеет приличие выглядеть растерянным. Между его бровями появляются морщинки, когда он открывает мой холодильник и берет бутылку воды, как делал это раньше.

— Ты пригласила меня.

— Лжец.

— Лидия, я бы не появился в твоей квартире с твоей любимой едой, если бы ты меня не попросила, — он делает глоток воды, мрачно глядя на меня поверх бутылки, — Я отправил тебе сообщение ранее, чтобы узнать, не хочешь ли ты отменить все, но ты не ответила мне, поэтому я решил, что все отлично. Ты должна была сказать мне, что твоя чертова начальница будет здесь.

Я вспоминаю текст, который удалила, не прочитав, но снимаю с себя ответственность за это, поскольку во мне поднимается горячая злость. Я ни за что не приглашала его к себе. Никто, кроме Инес, никогда не был в моей квартире, а теперь Талант Ридж знает, как обойти мою кухню.

Он роняет вилку и смеется.

— Ты сейчас серьезно?

— Абсолютно серьезно, — отвечаю я.

Мышцы его челюсти сжимаются, и он качает головой.

— Я знаю, что прошлой ночью ты была пьяна, но я не думал, что все на самом деле так.

По правде говоря, я мало что помню после того, как мы с Талантом вернулись к нашему столу после того, как мы занялись сексом в переулке. Есть смутное воспоминание о том, как я сидела у него на коленях, пока группа не завершила свое выступление, мы заказали еду и целовались, пока бар не опустел и не пришло время идти. Потом темно. Моя следующая связная мысль была, когда я проснулась сегодня утром в своей постели.

Лицо Таланта расслабляется, когда я молчу, и он говорит.

— Я не хотела, чтобы ты одна брала такси в три часа ночи, поэтому ты согласилась разделить его со мной. Ты заснула, как только мы сели в такси. Водителю нужен был твой адрес, а когда я спросил, ты бросила сумочку мне на колени и сказала, чтобы я посмотрел твое удостоверение.

Закрывая глаза, когда слезы вот-вот вырвутся, я задерживаю дыхание, чтобы не закричать. Если он знает мой адрес, то знает и мою фамилию.

Он обходит кухонную стойку и становится в шести футах от меня, чтобы объяснить.

— Когда мы приехали сюда, я предложил помочь тебе дойти до двери, и ты согласилась.

Пока он говорит это, я помню, как дважды уронила ключи, пытаясь открыть дверь. Мы смеялись над моей неуклюжестью.

— Тебе нужно уйти, — успеваю сказать я. Меньше всего я хочу, чтобы Талант увидел, как я плачу, и я не знаю, как долго я смогу сдерживать это разочарование.

— Не заставляй меня, — шепчет он.

Мягкости в его тоне достаточно, чтобы превратить мое разочарование в ярость.

Наклонив голову и прищурив глаза, я спрашиваю.

— Что с тобой, Талант? Если ты хочешь трахнуть меня, то трахни. Я проститутка — не нужно вина и обеда, чтобы залезть мне между ног. Плати, и все в порядке.

Почесывая затылок, он хихикает и говорит.

— Я трахнул тебя. Дважды. И не заплатил ни цента.

— Убирайся.

Как все обернулось. Наша первая встреча закончилась тем, что он вышвырнул меня из своего кабинета, а теперь наша последняя закончилась тем, что я выгнала его из своей квартиры. Он знает мое настоящее имя и место, где я живу, и я знаю, что он занимался сексом с проституткой. Обе наши головы на кону, я бы сказала, что мы квиты и теперь можем жить своей жизнью.

— Нет, — настаивает он.

Проблемы со слухом. Альтернативная вселенная. Безумие. Каким бы ни было объяснение, Талант Ридж дикий, и я достигла предела своего терпения. Конечно, он не просто отказался покинуть мою квартиру и ждал, что я соглашусь с этим. Я нигде не чувствую себя в безопасности, но моя квартира — мое единственное убежище, и никому не позволено угрожать тому небольшому покою, который мне предоставлен.

Талант смотрит в ответ острым взглядом, взламывая стену, которую я возвела между нами, чтобы защитить себя от очередной чепухи. Он настойчив в своей попытке пробить мою решимость, схватившись за край стойки и расправив плечи для долгой борьбы. Он не собирается уходить, не затянув сначала все это, но он никогда не встречал кого-то вроде меня. Я сделана из борьбы, и я жила с разочарованием всю свою жизнь. Гнев и тоска, зреющие под моей кожей — постоянные спутники.

— Если у тебя комплекс героя, я тебе не девица в беде. Я не нуждаюсь ни в спасении, ни в жалости. Убирайся из моей квартиры.

Моя защитная стена имеет дефекты, она далеко не такая высокая и крепкая, какой была до встречи с Талантом, и через трещины просачиваются небольшие признаки бедствия. Плечи Таланта опускаются, мои глаза наполняются слезами, а руки дрожат по бокам. Демонстрация слабости смягчает его, но меня это только бесит. Сжав руки в кулаки, чтобы не дрожать, я смахиваю слезы и копаю глубже, чтобы укрепить свой защитный барьер всем, что у меня есть.

Меня отбрасывает обратно в место, настолько бесстрастное и лишенное богатства, что я чуть не задыхаюсь от потери тепла, к которому я не осознавала, что привыкла. Но это то, что мне нужно, чтобы противостоять Таланту.

Талант отталкивается от кухонной стойки и проводит руками по лицу.

— Не думаю, что у кого-то из нас хватит на это сил, Лидия. Мы можем бросить это и съесть нашу еду?

Внезапно я оказываюсь перед ним и одним взмахом руки сбиваю коробку с «Ло Мейн» со столешницы. Я упираюсь руками в грудь Таланта и говорю.

— Уходи, или я вызову полицию. Если ты не хочешь, чтобы твое лицо попало на обложку газеты завтра утром, ты не заставишь меня повторить это снова.

Его темные глаза следят за кучей еды на полу, не обращая внимания на мое нападение или угрозу. Уголок его рта изгибается в снисходительной ухмылке, и вместо того, чтобы продолжать наше противостояние, я выполняю свое обещание и направляюсь к дивану, где оставила свой телефон.

Я не делаю и нескольких шагов, когда Талант бросается вперед и хватает меня за локоть. Он разворачивает меня в своих объятиях и ведет назад, пока я не сталкиваюсь со спинкой дивана. Все следы терпения стерты с его лица, заменены нахмуренными бровями и стиснутыми зубами.

— Что ты собираешься им сказать, Кара? — он подчеркивает мое профессиональное имя. Подтекст бьет сильнее, чем если бы он назвал меня шлюхой, потому что Кара подразумевает, что мне тоже есть что терять. Если я вызову полицию, чтобы его убрали из моей квартиры, мое лицо окажется на газете рядом с его лицом, и мы оба это знаем.

Вихрь пробуждения и ярости бурлит во мне, когда его близость впитывается в мою кожу, с осознанием того, что любая стена, которую я думала поставить между нами, была не чем иным, как принятием желаемого за действительное. Я топчу его ботинки босыми ногами и борюсь с его хваткой на моем теле, но это бесполезно. Он разрушил мои границы, и я беспомощна.

— Я не хочу тебя спасать, — говорит он, — Я просто хотел съесть свой гребаный ужин.