Что ты, Муза, так печальна,

Пригорюнившись сидишь?

Сквозь окошечка хрустальна,

Склоча волосы, глядишь;

Цитры, флейты и скрыпицы

В белы руки не берешь;

Ни божественной Фелицы,

Ни Плениры не поешь?

Что мне петь? —Ах! где хариты?

И друзей моих уж нет!

Львов, Хемницер в гробе скрыты,

За Днепром Капнист живет.

Вельяминов, лир любитель,

Богатырь, певец в кругу,

Беззаботный света житель,

Согнут скорбями в дугу.

Да! Фелицы нет, Плениры,

Нет харит, и нет друзей:

Звук торжественныя лиры

Посвятишь кому твоей?

Посвятишь ли в честь ты Хлору,

Иль Добраду в славе ты?

Труб у них не слышно хору,

Дни их тихи, как листы.

Тот сидит всегда за делом,

Та покоит вдов, сирот, —

В покрывале скромном, белом

Так зима готовит плод.

Не видать ее работы,

Не слыхать ее машин;

Но по скуке зрятся льготы,

И земля цветет, как крин.

Между тем к нам, Вельяминов,

Ты прийди хотя согбен,

Огнь разложим средь каминов,

Милых сердцу соберем;

И под арфой тихогласной,

Наливая алый сок,

Воспоем наш хлад прекрасный:

Дай зиме здоровье бог!

Тает зима дыханьем Фавона,

Взгляда бежит прекрасной весны;

Мчится Нева к Бельту на лоно,

С брега суда спущены́.

Снегом леса не блещут, ни горы,

Стогнов согреть не пышет огонь;

Ломят стада, играя, затворы,

Рыща, ржет на поле конь.

Нимфы в лугу, под лунным сияньем,

Став в хоровод, вечерней зарей,

В песнях поют весну с восклицаньем,

Пляшут, топочут стопой.

Солнце лучом лиловым на взморье

Бросит как огнь, Петрополь вкушать

Свежий зефир валит в лукоморье;

Едешь и ты там гулять.

Едешь — и зришь злак, небо, лес, воды,

Милу жену, вкруг рощу сынов;

Прелесть всю зришь с собой ты природы,

Счастлив сим, счастлив ты, Львов!

Что ж ты стоишь так мало утешен?

Плюнь на твоих лихих супостат!

Если прибыток оный безгрешен,

Ревель что дал и Кронштадт?

Выкати, дай, ты дай непременно

Бочку скорей нам устриц на стол;

Портер, вино, что искрами пенно,

Каплет что златом, как смоль;

В толстом стекле что выжимки силы,

В свертках травы что слаще сота́;

Сок нам подай, что молнией в жилы,

Быстро летит что в уста!

Выставь нам всё. Так, время приятно,

Должно твоих друзей угощать.

Дышат пока сады ароматно,

Розы спеши собирать.

Видишь, мой друг, и сам ты вседневно,

Миг что один не сходен с другим;

В мире земном всё, видишь, пременно;

Гладкий понт часто холмим.

Самый твой торг — империй цвет, слава —

Первый к вреду, растлению шаг;

Блага лишь суть: здоровье, забава,

Честность, — всё прочее прах.

Знойное лето весна увенчала

Розовым, алым по кудрям венцом;

Липова роща, как жар, возблистала

Вкруг меда листом.

Желтые грозды, сквозь лист продираясь,

Запахом, рдянцем нимф сельских манят;

Травы и нивы, косой озаряясь,

Как волны шумят.

Сткляные реки лучом полудневным

Жидкому злату подобно текут,

Кравы и овцы с млеко́м накопле́нным

Под кущи бегут.

Сизые враны, орлы быстропарны,

Крылья спустивши, под хврастом сидят;

Тучная роскошь в тени сок прохладный

Пьет, ищет отрад.

Видишь ли, Дмитрев! всего изобилье,

Самое благо быть может нам злом;

Счастье и нега разума крылья

Сплошь давят ярмом.

В доме жив летом, в раю ты небесном,

В сладком поместье сызранском с отцом,

Мышлю, лени́шься петь в хоре прелестном,

Цвесть муз под венцом.

На скирдах молодых сидючи, Осень,

И в полях зря вокруг год плодоносен,

С улыбкой свои всем дары дает,

Пестротой по лесам живо цветет,

Взор мой дивит!

Разных птиц голоса, вьющихся тучи,

Шум снопов, бег телег, оси скрыпучи,

Стук цепов по токам, в рощах лай псов,

Жниц с знамем идущих гул голосов

Слух мой пленит.

Как мил сей природы радостный образ!

Как тварей довольных сладостен возглас!

Где Осень обилье рукою ведет,

Царям и червям всем пищу дает

Общий отец.

Но что же вдруг, Ярцов! черные бури,

Грохоча так, кроют неба лазури?

Здесь тихий ток с ревом роет волна,

Там в бледных туманах ржет нам война:

Благ ли творец?

Ах! благ всех зиждитель, я слышу, ты рек:

Невежда предерзкий лишь ты, человек,

Не видишь, не знаешь пользы своей;

Сам часто своих ты ищешь сетей:

Хранит только бог.

О! правда то, правда! Смирим же пред ним

Наш глупый мы ропот и волю дадим

Всемощной деснице солнце водить;

Бег мира превратна станем сносить,

Чтящи свой рок.

Так если с Урала златые ключи

В царский лил кладезь, их сам не пьючи, —

Я дни мнил Астреи, мир и покой

Ввесть распрей в вертеп; и с чистой душой

Благ всем желал.

Но то коль не надо, — оставим судьбам

Премудрым дать лучший здесь жребий людям

Сев, сами прикажем в нашем гнезде

Осени доброй нам дать по труде

Счастья покал.