Черные мраки, Злые призраки Ужасных страстей! Бегите из града, Сокройтесь в дно ада От наших вы дней! Света перуны, Лирные струны, Минервин эгид! Сыпьте в злость стрелы, Брань за пределы От нас да бежит! Как солнце гонит нощи мрак, И от его червлена злата Румянится природы зрак, Веселорезвая Эрата! Ты ходишь по лугам зеленым И рвешь тогда себе цветы, Свободным духом, восхищенным, Поешь свои утехи ты; Вослед тебе забав собор, Певиц приятных хор, Наяды пляшут и фау́ны. Составь же ты, прелестно божество! И нам теперя торжество, Да сладкогласной лиры струны, Твоею движимы рукой, Возбудят всех ко пляскам пред тобой. Радостно, весело в день сей Вместе сбирайтеся, други! Бросьте свои недосуги, Скачите, пляшите смелей: Бейте в ладоши руками, Щолкайте громко перстами, Чорны глаза поводите, Станом вы всем говорите; Фертиком руки вы в боки, Делайте легкие скоки; Чобот о чобот стучите, С наступью смелой свищите, Молвьте спасибо душею Мужу тому, что снисходит Лаской, любовью своею, Всем нам веселье находит. Здравствуй же, муз днесь любитель! Здравствуй, их всех покровитель! 1791 АНАКРЕОН В СОБРАНИИ{*}
Нежный, нежный воздыхатель, О певец любви и неги! Ты когда бы лишь увидел Столько нимф и столько милых, Без вина бы и без хмелю Ты во всех бы в них влюбился; И в мечте иль в восхищеньи Ты бы видел будто въяве: На станице птичек белых, Во жемчужной колеснице, Как на облачке весеннем, Тихим воздуха дыханьем Со колчаном вьется мальчик С позлащенным легким луком И туда-сюда летает; И садится он по нимфам, То на ту, то на иную, Как садятся желты пчелы На цветы в полях младые. Он у той блистал во взглядах, У иной блистал в улыбке И пускал оттуда жалы, Как лучи пускает солнце. Жалы были ядовиты, Но и меду были слаще, Не летали они мимо, Попадали они в душу, И душа б твоя томилась, Уязвленная любовью, — Лишь Паллады щит небесный Утолил твои бы вздохи. 1791 ПРОГУЛКА В САРСКОМ СЕЛЕ{*} В прекрасный майский день, В час ясныя погоды, Как всюду длинна тень, Ложась в стеклянны воды, В их зеркале брегов Изображала виды; И как между столпов И зданиев Фемиды, Сооруженных ей Героев росских в славу, При гласе лебедей, В прохладу и забаву, Вечернею порой От всех уединяясь, С Пленирою младой Мы, в лодочке катаясь, Гуляли в озерке: Она в корме сидела, А посредине я. За нами вслед летела Жемчужная струя, Кристалл шумел от весел: О, сколько с нею я В прогулке сей был весел! Любезная моя, — Я тут сказал, — Пленира! Тобой пленен мой дух, Ты дар всего мне мира. Взгляни, взгляни вокруг, И виждь — красы природы Как бы стеклись к нам вдруг: Сребром сверкают воды, Рубином облака, Багряным златом кровы; Как огненна река, Свет ясный, пурпуровый Объял все воды вкруг; Смотри в них рыб плесканье, Плывущих птиц на луг И крыл их трепетанье. Весна во всех местах Нам взор свой осклабляет, В зеленых муравах Ковры нам подстилает; Послушай рога рев, Там эха хохотанье; Тут шепоты ручьев, Здесь розы воздыханье! Се ветер помавал Крылами тихо слуху. Какая пища духу! — В восторге я сказал, — Коль красен взор природы И памятников вид, Они где зрятся в воды, И соловей сидит Где близь и воспевает, Зря розу иль зарю! Он будто изъявляет И богу и царю Свое благодаренье: Царю — за память слуг; Творцу — что влил стремленье К любви всем тварям в дух. И ты, сидя при розе, Так, дней весенних сын, Пой, Карамзин! — И в прозе Глас слышен соловьин. 1791 ПАМЯТНИК ГЕРОЮ{*}
Всегда разборчива, правдива, Нигде и никому не льстива, О! строгого Кунгдзея Муза, Которая его вдыхала Играть на нежном, звонком кине И трогать поученьем сердце! Приди и, зря текущи годы, Обратность вечную природы, Что всходит и заходит солнце, Что лето, осень придут паки, А только к нам не возвратятся Дела, содеянные нами, — Вождя при памятнике дивном Воссядь и в пении унывном Вещай: сей столп повергнет время, Разрушит. — Кто ж был полководец? Куда его прошли победы? Где меч его? где шлем? где образ? Увы! и честь сия героев, Присту́пов монументы, бо́ев — Не суть ли знаки их свирепства? Развалины, могилы, пепел, Черепья, кости им подобных — Не суть ли их венец и слава? Ах, нет! средь всех народов, веков, Друзья герои человеков Суть соль земли, во мраке звезды; Чрез них известна добродетель; Они великие зерцалы Богоподобных слабых смертных. Прямой герой страстьми не движим, Он строг к себе и благ ко ближним; К богатствам, титлам, власти, славе Внутри он сердца не привержен; Сокровище его любезно — Спокойный дух и чиста совесть. В терпеньи тверд и мудр в напасти, Не рабствует блестящей части; Считает тем себя довольным, Коль общих благ где был споспешник; Блажен, блажен еще стократно, Что страсти мог свои умерить! Весами ль где, мечом ли правит Ни там, ни тут он не лукавит. Его царь — долг; его бог — правда; Лишь им он жертвует собою; Искусен, осторожен, точен, Рачителен, не быстр ко славе. Делами — исполнитель веры, Великодушия примеры Его все мысли наполняют; И бог его благословляет Победою почти без крови, Которой мир дарует царствам. Такого мужа обелиски Не тем славны, что к небу близки, Не мрамором, не медью тверды; Пускай их разрушает время, Но вовсе истребить не может: Живет в преданьях добродетель. Строй, Муза, памятник герою, Кто мужествен и щедр душою, Кто больше разумом, чем силой, Разбил Юсуфа за Дунаем, Дал малой тратой много пользы. — Благословись, Репнин, потомством! 1791 |
